Филлис подняла взгляд на прекрасное лицо Гаута Манко. Его бездонно-темные глаза смотрели на нее с любовью и нежностью.

— Иди ко мне, дитя красоты…Я хочу испытать это волшебное чувство…эту восхитительную близость… Люби меня, и я подарю тебе небесный восторг… Я наполню пьянящим блаженством каждый день, который ты проведешь со мной…

Гаут Манко склонился над Филлис и коснулся губами ее губ. Поцелуй, теплой волной разлившийся от губ до мизинцев ног, был таким сладостным, что Филлис закрыла глаза, впитывая это безумное ощущение. «Господи, что я делаю? — неожиданно ясная мысль промелькнула в сонной одури, окутавшей ее сознание. Голос сердца пробивался сквозь туман в голове: — Остановись! Не позволяй ему этого!»

— Ты прекрасна, как сама любовь… — шептал Верховный Маг. — Я постелю тебе под ноги шелковую траву лугов, окружу тебя ласковыми лучами солнечного света, напою нектаром цветов…

Тяжкий стон, похожий на рычанье, жутким диссонансом прозвучал среди этого завораживающего шепота и нежных птичьих голосов. Филлис открыла глаза и повернула голову к источнику этого стона. Затуманившиеся глаза ее расширились. У входа в беседку, стиснув зубы и сжав кулаки стоял Коннор! С трудом прорвавшись сквозь магическую защиту сада Манко, он стоял и смотрел на то, что происходит. Его взгляд, полный гнева и горечи нарушил волшебное очарование сада и заставил Филлис подняться на ложе.

— Коннор… — растерянно прошептала Филлис. — Зачем ты здесь?

В ее затуманенном сознании исказившееся от душевной муки лицо Коннора и кричащие от боли глаза никак не связывались с тем, что происходило в этом райском уголке. Все было как будто отдельно, само по себе. Что делает Коннор здесь, в этом волшебном мире любви и неги, жаркой страсти и неземного блаженства? Он выбрал другой путь, где всему этому нет места, где есть только магия преодоления и воли. Почему же он здесь?

Гаут Манко резко поднялся с ложа и выпрямился во весь рост.

— Как ты смог попасть сюда? Зачем ты здесь? — нахмурившись, грозно повторил он вопрос Филлис. — Ты хочешь, чтобы я развеял тебя по Вселенной?

Коннор, на мгновение застывший с закрытыми глазами с искаженным от ярости лицом, поднял на него тяжелый взгляд.

— Я не знал, что ты так торопишься, Верховный Маг, — гневно проскрежетал он. — И думал, что сумею спасти ее.

— Спасти? — насмешливо поднял брови Гаут. — От чего? Ты хочешь спасти ее от любви?

— Это — не любовь! — голос Коннора сорвался на крик, похожий на рычание. — Ты лишил ее воли, использовал магию, чтобы она покорилась тебе!

— Да? — усмехнулся Верховный Маг. — Ты так думаешь? В таком случае, позови ее. Ты же — Мастер Магии! Развей мои чары — и она вернется к тебе!

Филлис спустив ноги вниз, села на ложе, и ласково перебирала пальцами цветы. Ей казалось, что она спит и сквозь сон слышит странный разговор, в котором сама помимо воли принимает участие.

— Филлис, родная! Идем со мной! Если ты любишь меня… — Коннор шагнул к ней.

Она подняла на него глаза. Лицо девушки внезапно исказилось, как будто Фил пыталась что-то вспомнить, но не могла. Она провела рукой по лицу, как будто снимая с него паутину. Потом веки ее опять опустились. «Если любишь…Любовь…Да…Нет…Коннор — это страдание, мука…Зачем? Нет…» И опять туманная волна уносит из сердца сладкую боль любви, мягко опуская сознание на дно покоя и безмятежности.

— Нет, Коннор, — медленно произнесла Филлис с закрытыми глазами. — Уходи. Не хочу…Я…я… не…я не люблю тебя, — с трудом выговорили ее губы, хотя сознание все же ужаснулось происзнесенным словам.

Губы Верховного Мага тронула довольная улыбка. Чуть заметным движением пальцев он направил поток энергии в сторону ложа. Филлис судорожно вздохнула и поморщилась. Ей казалось, что сейчас голова взорвется от пульсирующего в ней напряжения. Чужая воля волнами накатывали на мозг девушки, лишая возможности четко мыслить. Филлис пыталась сопротивляться, стараясь освободиться от мощного давления, перекрывающего все чувства, кроме покорности. Внезапно острая боль пронзила голову. Филлис застонала и сжала ладонями виски.

— О, боже!

— Филлис, любимая! — Коннор сделал еще один шаг к ней.

Боль холодными вспышками пульсировала в голове, заставляя Филлис съеживаться. Это он! Это из-за него! Вторжение в сознание девушки магии Коннора, его кипящая яростью сила приносила мучительную боль. Он разрывал легкую сеть расслабляющей истомы, исходящей от Верховного Мага и это было невыносимо! Стоило Коннору сделать шаг к Филлис, как из-за всплесков дикой боли девушка почти теряла сознание.

— Нет…О, господи, нет!

Обхватив голову руками, Фил раскачивалась на месте в такт наплывающим и уходящим волнам боли.

— Фил! Иди ко мне!

Ярость бывшего демона новым всплеском боли хлестнула по напряженным нервам. Жалобный крик вырвался из горла Филлис.

— Нет-нет! Не подходи ко мне! Я не выдержу больше!

Девушка, не открывая глаз, вытянула руки вперед, как будто ставя преграду между собой и Коннором. Бескровные губы чуть слышно прошептали:

— Уходи…Ты приносишь боль…Не хочу…

Коннор, не сводя с Филлис глаз, застыл на месте. Атмосфера в райском саду почти зримо заполнялась гремучей смесью энергетической мощи двух магов, расслабляющей ауры и холодной воли Верховного Мага Манко. Коннор понимал, что Филлис долго не продержится. Еще немного — и девушка просто не вынесет двух противоположных потоков, ломающих ее сознание. Если он усилит нажим, чтобы перекрыть магию Верховного Мага, освободить сознание Филлис, она погибнет!

И Коннор отступил.

Одно движение руки Верховного Мага — и плотная волна ударила в голову Коннора. Пронзительный крик Гаута Манко вонзился в его сознание, как игла.

— Ты проиграл, Мастер! Она — моя!

Бывшему демону казалось, что он сейчас сойдет с ума от возникшего в голове вихря.

— Нет! — подняв руки, Коннор, сделал шаг к Гауту. Молния вырвалась из его ладоней и ударила Мага. Тот пошатнулся.

— Ты! Смеешь противиться мне! — Гаут Манко пылающим взглядом пронзил Коннора и движением руки попытался отшвырнуть его к стене. Но тот, согнувшись от удара, рухнул на колено, и удержался на месте! В одно мгновение в руке Коннора оказался алый меч.

Резко повернув ладонь, Гаут попытался вырвать меч из рук Коннора, но тот отним махом отсек руку Верховного Мага! На какую-то долю секунду все замерло. Яростный вопль, раздавшийся в благоуханной тишине волшебного сада, заставил замереть все звуки, создававшие атмосферу покоя и безмятежности. Казалось, все почернело вокруг, а сам воздух сада мгновенно стал кровавым как влага, хлынувшая из страшной раны.

Через секунду восстановившаяся рука Мага с ослепительно белым мечом поднялась над головой Коннора. Резким движением тот отбил удар. Понимая, что нарушает все мыслимые и немыслимые правила, Коннор теперь решил стоять насмерть. Голова его была холодна, хотя сердце пылало. Бывший демон внимательно следил за каждым движением Мага, понимая, что тот ждет момента, чтобы расправиться с ним. Коннор, как кольчугу, одним движением набросил на себя защитное магическое покрытие, самое мощное из известных ему.

Внезапно, Верховный Маг, отступив, принял облик женщины-воина. С развевающимися черными волосами и горящим взглядом, гибкая и решительная, она наносила Коннору удар за ударом. Дважды сияющий белым огнем меч обагрился его кровью. Несмотря на отчаянное положение, в котором он очутился, Коннор точно рассчитывал каждый шаг, каждое движение. Он сделал шаг вперед, показывая, что наступает. С силой замахнувшись, женщина-воин с ликующим криком подняла меч. Коннор сделал резкий шаг назад и в сторону и его противница, увлекаемая силой инерции собственного удара, рухнула на пол. Одним движением Коннор наступил на тонкую руку женщины, с болезненным стоном вернувшей себе облик Верховного Мага, и занес над ним алый меч…

— Остановись, Мастер!

Узнавший Суть Вещей, подняв руку, встал рядом с ним. Тяжело дыша, Коннор нехотя отошел от распростертого на земле Гаута Манко. Еле держась на ногах, он прислонился к дереву. Слабость опустошения заставила его тело дрожать мелкой дрожью. Прижав руку к раненному боку, Коннор закрыл глаза и, собрав остатки сил, стал мысленно затягивать рану. Услышав, что Верховный Маг поднялся, Коннор открыл глаза. Кровь опять стала просачиваться сквозь его пальцы, горячими алыми каплями падая на землю.