Второй Маг следил за приемами, которые использовал Коннор, чтобы отторгнуть чужую силу. Чем разнообразнее были приемы, тем выше была оценка. Хотя самую высокую оценку испытуемый получал, если вообще не допускал проникновения. Но Магу, изображающему демона, дважды удалось на короткое время войти в тело Коннора. Это напоминало тому вторжение Повелителя Тьмы, поэтому в это молчаливое сражение Коннор вносил особую страстность.

— Брат мой, — невозмутимо заметил второй Маг, — у тебя не должно быть столько ярости при встрече с демонической сущностью. Будь сдержаннее. В эмоциональном порыве ты слишком раскрываешься, и тогда злу проще приникать в тебя. Эмоции мешают тебе.

«Посмотрел бы я, как они мешали бы тебе, если бы ты пережил то, что пришлось испытать мне. Не самое приятное ощущение, когда в тебя входит сущность Повелителя Тьмы» — мрачно подумал Коннор.

— Попробуй женский демонический образ, брат мой, — услышали они бесстрастный голос Верховного Мага, появившегося рядом с Коннором. — Возможно, это усилит эмоциональный накал Мастера и усложнит испытание.

— Я еще не Мастер, — резче, чем хотелось ему, возразил Коннор.

— Не будем считаться формальностями, — поднял руку Верховный Маг. — Но, если говорить о бое, я тоже думаю, что эмоции мешают тебе совершенствоваться.

Он помолчал.

— Попробуй еще раз, брат мой, — невозмутимо обратился он к нападавшему.

Маг, изображавший демона, сконцентрировался на мгновение. И через секунду вместо рослого и статного мужчины перед Коннором уже стояла высокая и стройная женщина. Сияющий белым светом меч, сверкнувший при взмахе, заставил его одним прыжком отскочить назад. В руке Коннора возник огненный меч, полыхнувший алым светом. Маги наносили друг другу удар за ударом, озаряя зал то белыми, то алыми всполохами.

Наконец, Коннор с бесстрастным лицом занес меч над бестелесной оболочкой женщины, но все же на какую-то долю секунды помедлил, прежде, чем ударить… И Маг, на это мгновение опередивший его, успел раствориться в пространстве. В ту же секунду еле заметное глазу мерцание воздуха обволокло тело Коннора. Таким же неуловимым движением, тот, сжавшись, как пружина, закрыл грудь мечом. И, Маг, отброшенный сильным ударом, теперь уже в своем настоящем облике отлетел далеко в сторону.

— Что ж, неплохо, — заметил Верховный Маг. — Но ты все же не смог ударить мечом женщину-демона. В сражении это стоило бы тебе жизни. Опять эмоции…

Коннор молча помог Магу, изображавшему демоницу, подняться с пола. Верховный Маг кивком головы отпустил товарищей Коннора и повернулся к нему.

— Я провожу тебя.

Несколько минут они шли в полном молчании.

— Мы сейчас должны быть заняты только одним делом — восстановлением монастыря, подготовкой Посвященных, совершенствованием Магов, — Верховный Маг говорил как будто с самим собой. — Большинство Узнавших Суть Вещей погибли в битве. Заменить их пока некем. А если не возродится старая магия, люди потеряют возможность понимать природу. Они будут разрушать ее, уничтожая то, что служит самой основой жизни на планете Земля. И тогда она погибнет вместе с ними. Этого нельзя допустить.

Помолчав, он продолжил, и Коннор с удивлением услышал в его обычно бесстрастном голосе печаль. После того отрицания эмоций, которое он только что высказал, это было странно. Но печаль звучала, Коннор не ошибся.

— У нас нет времени, чтобы ждать, когда начнут действовать Посвященные. Их тоже осталось слишком мало. И часть наших уцелевших братьев пошла на высший подвиг. Они растворились, расплавились силой своего сердца и по частицам проникли в человеческие души, передавая им вместе с собой понимание основы жизни.

— Почему ты говоришь об этом, как о подвиге? — спросил Коннор, взглянув на бесстрастное лицо Мага. — Они бессмертны. Закончив свою миссию, они возродятся.

— Нет, — покачал головой Верховный Маг. — Они никогда больше не возродятся. Частички их сущности умрут вместе с телесной оболочкой людей, которым они себя отдали. Они отказались от бессмертия, чтобы человечество не погубило само себя. Люди, в которых эти частички попали, станут приверженцами и основателями экологических движений, психологических учений. Эти люди будут сочинять музыку, писать картины, эмоционально воздействуя на окружающих. О таких обычно говорят, что в них вспыхнула «искра божия». Но ты должен знать, что это самые чистые, самые сильные наши братья отдали им свою силу. И эти люди перестанут быть равнодушными, будут нести в мир красоту, а такое многого стоит.

Коннор, насупившись, слушал Верховного Мага, шагая рядом с ним.

— Нас слишком мало. Против нас выступают остатки сил тьмы и равнодушие сил Света. Вот почему ты должен решить, что для тебя важнее. Любовь — прекрасное чувство, но есть нечто более важное — исполнение твоего предназначения. У тебя теперь нет телесной земной оболочки, но есть магическая сущность, энергия, есть внутренняя сила, знания, опыт. Все это не нужно земной женщине, но нужно нам, нужно тебе. Когда ты станешь Мастером, силы твои возрастут стократно. Ты будешь учить Магов, передавать им свой опыт, научишь их сражаться с демоническими сущностями, душой сопротивляться злу. Подумай об этом.

Они остановились, не дойдя до комнаты Коннора.

— Завтра — твое испытание. Не сомневаюсь, ты пройдешь его. Но потом тебе надо будет решить, что ты выберешь: любовь земной женщины или служение старой магии.

— Разве это нельзя соединить? — хмуро возразил Коннор.

— Ты сам убедишься в этом.

Верховный Маг исчез, а Коннор, войдя в свое жилище, сел в кресло и глубоко задумался. Почему жизнь так устроена, что все время приводит нас к выбору? В его жизни это было не в первый раз. Он отказался от демонической сущности ради любви к Филлис и чуть не потерял себя. Когда Повелитель Тьмы готов был погубить сестер, ему пришлось выбирать между опасностью возрождения Зла в нем самом и спасением Защитниц. Даже когда он стал Повелителем Тьмы, ему пришлось разрываться между любовью к Филлис и сущностью Зла. Филлис тоже выбрала тогда…Коннор вздохнул. К сожалению, выбирая между ним и сестрами она выбрала не его.

И тем не менее…Коннор не мог отказаться от Филлис. Оказывается, даже с демонами бывает так, что только одна женщина существует на свете и только одна любовь. Она возродила его человеческую душу, помогла перейти на сторону добра. И теперь встречи с Филлис не только дарили ему безумное наслаждение, но и наполняли Коннора ощущением силы, радости жизни, придавали смысл земному существованию. Ни за что на свете он не отказался бы от этой любви. Мир перестал бы что-то значить для него, не будь этого невыразимо прекрасного и обжигающего чувства.

Но было и другое. Старая магия открывала новые просторы для его способностей. Коннор начал задумываться о существовании вне осознаваемого бытия. Это было не только безумно интересно, но и рождало понимание безграничности возможностей человека в его реальном бытии и тоже давало ощущение силы. Занятия с Магами вызывали у Коннора понимание собственной нужности, востребованности, причастности к большому и важному делу, несущему пользу людям. Никакой дар, никакие способности не нужны, если человек не может передать это кому-то, быть нужным для всех вместе и для каждого в отдельности, если то, что он умеет, чем живет, остается без применения. Его знания, его опыт были нужны, и понимание этого вело Коннора к новым вершинам.

«Я не смогу жить, если откажусь от Филлис, — подумал он. — Если же оставлю Старую магию, жизнь моя потеряет всякий смысл». Коннор тяжело вздохнул. Похоже, перед ним опять поставлена неразрешимая проблема.

И если у нее и есть решение, то очень непростое.

— Лайен! Наконец-то! — Памела прижалась к мужу, появившемуся в гостиной.

— Что-то случилось? — поцеловав ее, Охраняющий усадил жену на диван и сел рядом.

Пам вздохнула.

— Случилось. И многое.

Она помолчала, решая, с чего начать.

— Во-первых, Гор и Пэт нашли демонов. А во-вторых, они поссорились.