Если Пэт не было дома, Гор после работы охотно возился с Уайеттом или сидел на кухне, наблюдая за Памелой, занимавшейся обработкой трав. Защитница на всякий случай, заготавливала все ингредиенты, которые могли понадобиться для зелий.

В этот вечер Пам обратила внимание на то, что Гор был несколько рассеян и ужинал без того особого наслаждения, которое обычно было написано у него на лице.

— Что случилось? — она настороженно посмотрела на бывшего демона. — Тебе не нравится?

Тот хмыкнул.

— Твоя еда не может не нравиться, Пам. Дело в другом.

— И в чем же? — уже встревожилась она.

Гор отодвинул тарелку и потер ладонью лоб.

— Спасибо за прекрасный ужин, — рассеяно произнес он. — Понимаешь, Памела, у меня последние три дня было два не совсем обычных случая.

Он замолчал и откинулся на спинку стула, опасно покачиваясь на двух его задних ножках. Памела терпеливо ждала продолжения.

— Позавчера нам пришлось доставать человека из канализационного колодца.

Гор опять замолчал. И молчание длилось так долго, что его собеседница не выдержала.

— Ну и…? Что в этом было необычного? Такая у тебя работа. У вас постоянно такие случаи.

— Не торопи меня. Я пробую найти правильные слова…Было такое впечатление, что у этого парня отшибло память. Ну, не отшибло, а…Он помнил, как его зовут, где живет, помнил даже, как свалился в колодец. Но…Я чувствовал, что он что-то не договаривает. И он был таким растерянным…

— Еще бы! Упасть в канализацию! Тут растеряешься, — нервно хихикнула Памела.

Гор покачал головой.

— Дело совсем не в этом. Как тебе объяснить…Я могу легко установить определенный контакт со спасаемыми. Ну, ты понимаешь…Так вот, он был не простым человеком. И память его тоже была не совсем обычной.

Памела скептически посмотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Из него как будто вытянули все, что относится к…магическим знаниям, — помолчав, продолжал Гор.

— Что?! — Памела вытаращила глаза.

— Да, к магическим, — упрямо сказал он. — Я это ощущаю, понимаешь? Не просто какие-то там бытовые детали, а именно магические знания. И они у него были, это точно. — Он многозначительно посмотрел на Памелу.

— И что это значит? — растерянно спросила та.

— Догадайся, — усмехнулся Гор. — Я узнал, что этот несчастный — преподаватель из педагогического колледжа. Понимаешь?

Памела задумалась.

— Ты хочешь сказать, что опять началось преследование Посвященных? — недоверчиво спросила она. — Но ведь…

— Когда я скажу тебе, кто был вторым в такой же ситуации, ты сама это поймешь.

Памела вопросительно взглянула на бывшего демона.

— Сегодня был тоже странный случай. Мы сняли с крыши парня лет двадцати пяти-двадцати восьми. Он все время поднимал руки, как будто пытался взлететь. Женщина, которая позвонила нам из соседнего дома, сказала, что наблюдала за ним минут двадцать. Он сначала кружился на одном месте, а потом резко поднимал руки вверх.

— И…?

— И ничего. Это показалось ей странным. Она решила, что это самоубийца, который никак не решается подойти к краю крыши.

— И кто это был? — уже догадываясь, каким будет ответ, спросила Памела.

— Студент последнего курса медицинского университета. Кафедра психиатрии. Говорят, какой-то супер-талантливый парень. И магическая память его тоже стерта.

Гор замолчал. Молчала и Защитница. Похоже, их надежды на некоторый «отпуск», в очередной раз не оправдываются. Пам вздохнула.

— Надо предупредить Пэт и Филлис, — пробормотала она, поднимаясь.

— Как она, Памела?

Памела опять вздохнула.

— Как! — горько усмехнулась она. — Плохо. Фил все еще не забыла его. И, боюсь, не забудет никогда.

Подойдя к двери, Филлис не сразу решилась открыть ее. Она не слишком часто бывала у Коннора здесь, в этом доме. Но для нее это место было связано со всем, что они пережили с момента новой встречи. Поэтому открыть дверь в этот дом опять, значило, вернуться к тем воспоминаниям, которые жили в ней, вернуться к Коннору.

Войдя в квартиру, Фил зажгла свет в гостиной. Везде было чисто прибрано. Видно, что заботами миссис Дрейк в жилище Коннора поддерживается такой же порядок, который был при нем. Филлис горько усмехнулась. Какая разница! Чисто здесь или нет — Коннор сюда все равно больше никогда не придет.

Она присела на диван и задумалась. Миссис Рединг, завещавшая ей на целых пять лет эту квартиру, вряд ли сделала это для того, чтобы у Филлис была возможность для таких вот романтических посещений. Но тогда — зачем? Понятно, что Джина Рединг — это и есть Верховная Жрица. Но почему она решила, что Филлис должна бывать в этом доме? Что здесь требует ее присутствия?

Бесцельно пройдя по комнатам, девушка вошла в спальню. Открыв платяной шкаф, вдохнула знакомый запах, и не удержалась от слез. Закрыв глаза Фил вдруг представила себе, что Коннор жив, что он — здесь, и только куда-то вышел… Это было таким острым ощущением, что она невольно воскликнула:

— Коннор!

Ответом ей было молчание. Проведя взглядом по комнате, Филлис всхлипнув, вздохнула. Нет, так нельзя! Так можно запросто свихнуться. Зачем она сюда пришла? Только чтобы разбередить незажившую рану?

Прежде, чем закрыть шкаф, Филлис провела рукой по одежде Коннора, бессмысленно ждавшей своего хозяина. Втайне надеясь на видение, она задержала руку на рукаве одного из пиджаков. Но ничего не произошло, все было спокойно.

Присев на кровать, Фил взяла с туалетного столика фотографию. Она помнила, когда Памела сфотографировала их. Это было после того, как Коннор сделал ей предложение. Как все было хорошо тогда! Он помогал сестрам бороться с демонами, оберегал и защищал их, спасая в самых немыслимых ситуациях! И он был с ней. Если бы не нападение Сайкса, не встреча с Эммой, узнавшей в нем убийцу своего жениха, может быть, все пошло бы по другому…И не было бы вот этого дня, когда все, что осталось от любимого — эта комната и эта фотография.

Филлис прижала рамку к груди и прилегла на кровать. Слезы тихонько ползли по щекам, скатываясь на падушку. Она не вытирала их. Закрыв глаза, Фил видела Коннора — улыбающегося, серьезного, смеющегося и нахмуренного. Неужели эти воспоминания — все, что суждено ей теперь?

Незаметно для себя Фил задремала. Ей снился странный сон. Как будто она идет по тропинке, еле видной в тумане. Она понимает, что это — горная тропинка, потому что та все время поднимается вверх. Тропа ветвится среди огромных валунов, кое-где поросших чахлым кустарником. Наконец, Филлис поднимается на плоскую вершину и останавливается. Впереди видны высокие пики заснеженных гор, но до них безнадежно далеко. А то, что было внизу по-прежнему скрыто туманом. Фил почему-то знала, что ей надо идти дальше, но не знала — куда именно. Тропинка, по которой она брела, дальше никуда не ведет, заканчиваясь на этой вершине. Туман поднимается выше, постепенно закрывая от нее все пространство. Какая-то внутренняя тревога заставляет Филлис торопиться. Она пробует шагать то в одном направлении, то в другом, но везде как бы наталкивается на невидимое упругое препятствие. Наконец, сделав шаг в сторону, она чувствует, что может идти по такой же каменистой тропинке, что и раньше. Вытянув вперед руки, чтобы в тумане не наткнуться на что-нибудь, Филлис осторожно идет по этой тропке. Внезапно, ладонь ее касается камня. Проведя по нему другой рукой, она понимает, что это не камень, а какая-то стена. Ощупывая ее, Филлис почувствовала слабый укол в ладонь… И проснулась.

Сначала она даже не поняла, где находится. Оглядевшись вокруг, Фил приподнялась, опершись ладонью о кровать. И опять почувствовала укол. Поднеся руку к глазам, Филлис с удивлением увидела в своей ладони…сережку. Ту самую вторую сережку, которую Коннор вынул у нее из уха после того, как она потеряла первую. Это было, когда он уходил к миссис Рединг!

Филлис оцепенела. Ничего не понимая, она, открыв рот, уставилась на сережку. Мысли встревоженным роем заметались в ее сознании. Откуда здесь эта сережка? Ведь она осталась у Коннора! Фил прекрасно помнила эту бирюзовую капельку на его большой ладони! А потом он положил ее в карман пиджака! Эта сережка не могла быть здесь! Если только…С этой сумасшедшей мыслью Филлис вскочила с кровати и заметалась по квартире.