Дядя Митя был мужиком резким, за крепким словцом в карман не лезшим. Да чего там, о таких, как он, говорят: «Матом не ругается, матом говорит». Хотя он явно сам стеснялся этой своей привычки, перебороть которую не мог. Зато нашел, как ее немного «сгладить» — вместо откровенных матюков использовал нейтрально «на», которое, по сути, все равно было замаскированным ругательством. Но лучше так, чем естественный говор дяди Мити — Рико довелось услышать его, когда дядя Митя на одном из осматриваемых кораблей умудрился удариться коленом о торчащую балку.

Таких слов в свой адрес ни корабль, ни балка, ни инженер, эту балку тут решивший поставить, никогда в жизни не слышал, а если бы услышал — сгорел бы со стыда.

— Если движки живые и системы родные — все это можно починить, — меж тем заявил Рико, — надо бы слетать, проверить.

— Да чего там летать-на, — заявил дядя Митя, — я тебе и так все скажу-на. Родного там ничего нет-на. Все заменено. Причем на модели подешевле и классом ниже. Тут из хорошего только корпус-на, и тот чинить надо. Вот тебе и весь сказ-на.

— Понятно, — вздохнул Рико, — значит, и этот в пролете.

— В пролете, — согласно кивнул дядя Митя, — но ты не переживай. Найдем мы тебе корыто-на!

Они еще около двух часов летали по полю с брошенными и полуразобранными кораблями. Дядя Митя оказался отменным пилотом — раньше Рико казалось, что буксиры медленные и неповоротливые, однако дядя Митя со своим обращался неимоверно ловко — тот с легкостью лавировал среди остовов кораблей и всякого мусора, которого тут было в избытке. При этом буксир ни разу ничего не зацепил.

Быть может, свою роль играли габариты кораблика — он все же был в разы меньше, чем тот же «Нессущийся», оказался маневренным и быстрым. А быть может, причина была в самом пилоте.

— А это что такое? — спросил Рико, заметив вдали странного вида звездолет.

— Где? — заинтересовался дядя Митя, пытаясь найти, что заинтересовало Рико. — А…«сороконожка». Это тебе точно не интересно будет-на.

— Почему?

— Это ж транспортник-на!

— Что-то совсем не похож…

Корабль, о котором они говорили, представлял собой по форме эдакий вытянутый кирпич, в нижней части которого имелось множество лап-манипуляторов, которые, видимо, должны были что-то удерживать. Однако этого «чего-то» сейчас не было, и лапы просто прильнули к корпусу, от чего звездолет действительно походил на сороконожку.

— Эту штуковину ханьцы придумали-на, — заявил дядя Митя, — идиотская идея, но…использовали они ее долго-на.

— А в чем идея то? — не понял Рико.

— Так это контейнеровоз-на. Под брюхо этой колбасе цепляли кучу контейнеров, и он их пер-на.

— И что тут нового?

— То, что контейнеры оснащены собственными движками. «Сороконожка» подлетает к станции, отцепляет контейнеры, и они сами летят к терминалу. Оттормаживались, а ханьцы цепляли к ним тросы и подтягивали внутрь станции. Ну а из терминала контейнеры отстреливали к кораблю.

— И зачем все это жонглирование? — удивился Рико.

— Время они так-на экономили, — пожал плечами дядя Митя, — доэкономились-на!

Тут он не удержался и заржал.

— И в чем шутка? — не понял Рико.

— У ханьцев, знаешь ведь, как все — даже оплата поминутно идет-на. Всегда спешат-на.

— Ну да, и что?

— Ну вот и придумали эту дурь-на. Чтобы корабль не тратил время на сближение со станцией, не простаивал во время загрузки-разгрузки-на. Сбросил контейнеры, подхватил новые и полетел-на.

— А ремонт? А обслуживание? Заправка?

— Ты что-на, на станциях ханьцев никогда не был-на? — теперь настал черед удивляться дяде Мите.

— Да что-то не припомню…

— Ну так-на…пока твое корыто ползет к ангару, его со всех сторон облепят ремонтные дроиды, корабль-заправщик тоже подлетит-на. А парковочное место у них дорого стоит. Мол, сделал свои дела по-быстрому и лети отсюда-на…

— А почему ты говоришь «доэкономились»? — спросил Рико.

— А что, не знаешь эту историю-на? — хмыкнул дядя Митя. — Как ханьцы свою станцию просрали…как ее? «Нанкин-4» вроде.

— Не-е-ет… — нахмурился Рико, — а чего там случилось?

— Да вот, как раз-на был самый расцвет «сороконожек». Их на станции разгружалось по несколько тысяч за сутки-на. ИИ станции контролировал контейнеры, он же задавал им вектор движения при старте из ангаров. А потом чего-то у них сглючило. Уж не помню, как там дело было-на. То ли просто глюк произошел, то ли атака хакерская была… Ну короче, ИИ сглючило, и он сделал ошибку в расчетах — неправильно запульнул очередной контейнер, и понеслось… Контейнер угодил куда не надо — вроде топливовоз зацепил. Тот взорвался, это привело к отклонению от курса еще нескольких контейнеров-на. Короче говоря, за полчаса контейнерами побило станцию, уничтожило несколько кораблей, застопорило работу всего грузового терминала на трое суток. Ханьцы потеряли тогда кучу бабок… После этого «сороконожки» запретили и списали-на. Ханьцы теперь таким кораблям вообще запрещают к своим станциям подлетать. Да, собственно, этих кораблей уже и нет в космосе. Разве что на таких свалках, как тут, или где-нибудь во фронтире-на…

— Хм… Понятно, — кивнул Рико, — но действительно забавно — ханьцы сами придумали, сами запороли, и теперь сами же и запретили кораблям их же производства приближаться к их же станциям.

— Я и говорю — доэкономились… — буркнул дядя Митя. — Так! Гляди-ка! Вон там! — он указал пальцем на экране. — Как тебе такой корабль?

— Что это? — нахмурился Рико.

На экране он рассмотрел небольшой звездолет вытянутой формы с хищным, острым силуэтом. Подобное не могло быть ничем иным, кроме как штурмовиком или истребителем. Правда, размерами он превосходил обычные модели, которые базировались на носителях и самостоятельно передвигаться между системами не могли.

— «Ястреб», — объявил Дядя Митя, — хороший кораблик-на. С гипердвижком, приличным вооружением. Запчасти, правда, дорогие, но…этот еще и в состоянии пристойном-на.

— Да он же раздолбан в хлам! — возмутился Рико.

— Да чего там раздолбано-то? — в свою очередь возмутился дядя Митя. — Ну получил в бок из чего-то серьезного-на, но разве это проблема? Корпус починим и летай себе сколько влезет! Маленький, неприметный, быстрый…

— Я с малыми кораблями не особо дружу, — признался Рико.

— Че, управлять ими не умеешь?

— Почему? Умею, но…не мое это. Не люблю я все эти рапидусы, «Птериги», «Ястребы»…

— Да ты, поди, и не летал на таких! — хмыкнул дядя Митя.

— На «Трезубе» летал.

— На картонной смерти, что ли? Ха!

— Почему «картонная смерть»? — удивился Рико.

— Ну так он кусачий-на, а брони нет совсем. От щелбана взорвется. Но сам может здорово жизнь подпортить корветам… — пояснил Дядя Митя. — Бери «Ястреба» и не думай! Хороший корабль-на!

— Нет, не хочу, — покачал головой Рико.

— Да чего ты кочевряжишься? Чего не так?

— Маленький он. Там и не развернуться. Да и гипердвигатель слабенький — дальность прыжка никакая… Во фронтире такой мне не нужен.

— Хм…ну так-то да…для фронтира, если ты туда собрался, надо чего-то с движком помощнее… Ладно, тогда ищем дальше-на.

Пока они утюжили орбиту, пытаясь найти подходящий Рико корабль, сам он уже совсем отчаялся — как в этой куче мусора можно было найти хоть что-то стоящее?

Впрочем, вон, все корабли, что летают во фронтире, так или иначе были куплены на вот таких свалках. Как-то же люди их находят.

Рико мысленно фыркнул, вспомнил несколько из таких «кораблей». Груда металлолома, летящая в одну сторону, вот что это такое. Он вспомнил, что когда только попал во фронтир, хотел стать старателем, нанялся к Хороняке. Тот только купил «новый» корабль и планировал на нем добывать руду в астероидных полях. Рико тогда черт знает сколько времени провел в ангаре, пытаясь починить то корыто. И все равно, во время полета возникали мелкие неприятности…

Да и сам Хороняка почему такую кличку получил — потому что летал на таких развалинах, что у него вечно кто-нибудь из экипажа погибал во время несчастного случая. То электросеть засбоит, то отсек разгерметизируются, то системы жизнеобеспечения отрубятся… Слышал Рико историю, что однажды Хороняка жестко попал — вынужден был несколько дней жить в собственном скафе, не имея возможности из него выбраться — корабль разгерметизировался полностью, и пришлось так вести его к ближайшей станции.