– Да, это моя вторая ипостась, – ответил Дракон мягким приятным баритоном.

– Господин Дракон, а ты не мог бы мне объяснить, что происходит, у меня появились странные способности.

– Шторм, меня зовут Шторм, Хельга. Вчера я забыл представиться.

– Хм, странное имя, – пробурчала я, снова заслужив осуждающий взгляд, теперь уже Тиджикха.

Оглядевшись, заметила двух высоких людей, беседующих в углу просторного кабинета ко мне спиной. Двух совершенно разных людей: блондина и брюнета. У блондина струились до пояса по белоснежной одежде блестящие шелковистые волосы, и можно было бы принять его за девушку, если бы не спортивное телосложение и перекатывающиеся под легкой одеждой мышцы. Брюнет с коротко стрижеными волосами, с не менее спортивным телосложением, в абсолютно черной одежде. Вампирьей одежде! Догадка поразила меня и обрадовала одновременно.

– Нерк!!! – я подбежала к повернувшемуся на мой крик вампиру и кинулась ему на шею. – Когда ты пришел сюда? Ты тоже решил вступить в Братство? Как здорово! Но что владыка Варг скажет? А когда у тебя Посвящение?

Я засыпала друга вопросами, не давая ему вставить даже слова, но вдруг мой взгляд упал на левое плечо Нерка, и я мгновенно замолчала, отступив на шаг назад. Точно такая же, как у меня, серебристая татуировка просвечивала сквозь черную кожу вампирьей куртки.

– Хельга, не обижайся на меня, пожалуйста. Я не мог раньше тебе ничего сказать. А если бы ты передумала, то кто бы смог дать гарантию, что мою тайну не вытащат из твоей головы монастырские магистры, – тихо извинялся Нерк.

Я внезапно почувствовала его сожаление от того, что был вынужден скрывать от меня свои тайны. Искреннее сожаление, стремление загладить вину и вернуться к прежним дружеским отношениям, желание и готовность научить меня всему, что умеет сам, какое-то смутное раскаяние… И еще много различных чувств, разобраться в которых и тем более классифицировать которые я даже не пыталась.

Стряхнув оцепенение, вызванное эмоциональной волной вампира, я вернулась к Шторму, Арканцию и Тиджикху и без спроса заняла одно из кресел. Шторм понимающе посмотрел на меня и улыбнулся. Ему, привычному копаться в чужих душах и чувствах, было понятно мое смятение, вызванное новыми способностями.

– Хельга, ты как раз вовремя, – обратился ко мне Арканций. – Мы тут решаем, кого дать тебе в наставники. С Нерканном Даррак Варгортиа ты уже давно знакома. Позволь тебе представить Дарвингиля Сорвенго Эль’Аллионе.

Беловолосый собеседник Нерка подошел и слегка поклонился. Рассмотрев его поближе, я пришла в неописуемый восторг. Идеально правильные черты лица, большие голубые миндалевидные глаза и торчащие из-под волос немного заостренные ушки выдавали в нем представителя расы эльфов. Очередное чудо природы, с которым я еще не сталкивалась.

– Рада знакомству. Хельга, послушница Чародейского монастыря. – Я поднялась из кресла и тоже слегка поклонилась.

– Кем ты была до Посвящения – не важно, – мелодичным голосом проговорил эльф. – Теперь ты наша соратница в благородной миссии спасения мира, будущий боец Братства, и это главное.

Подошедший Нерк презрительно хмыкнул, услышав высокопарные слова эльфа. Я скромно потупила взор, обдумывая, как же общаться с этим эльфом, я даже имени его запомнить не смогла, а дар красноречия с рождения обходил меня стороной.

– Эти двое и есть кандидаты на роль твоего наставника. Между собой они договориться так и не сумели, придется решать нам. Предвещая твой следующий вопрос, скажу сразу, что твоего мнения никто спрашивать не будет, оно и так известно, – продолжил Арканций.

– Как вы можете характеризовать этих братьев? – вступил в разговор Шторм.

– Я в свое время был наставником Дарвингиля, – ответил Арканций. – Он прекрасно обучен, имеет за плечами больше сотни успешно выполненных операций по пресечению запрещенных экспериментов чернокнижников. В его активе есть собственноручно разработанные заклинания, которым не могут противостоять демоны нижних миров. Вы сами брали его на стажировку в мир татей и отлично знаете, какой он боец.

– Учителем Нерканна был я, – продолжил Тиджикх, – его успехи и заслуги перед Братством не менее ценны. Стажировка в мире альвингов, как вы помните, вполне продуктивная, в первую очередь для самих альвингов. – Тиджикх удовлетворенно улыбнулся, видимо, вспомнив результаты этой самой стажировки. – Ко всему могу добавить, что Нерканн, как и Хельга, имеет две ипостаси, и это может заметно ускорить ее обучение, не говоря уже о том, что вместе они проделали длинный путь и успели привыкнуть к характерам друг друга, отчего период адаптации ученицы сведется к одному, максимум двум дням.

Нерканн и Дарвингиль буравили друг друга взглядами, полными злостью соперничества, казалось, что между ними пробегают молнии, предвещающие грозу. Черное и белое, дитя Тьмы и дитя Света, вампир и эльф. Два невообразимо красивых представителя древних рас, сильных, мудрых знаниями, накопленными жизнью в несколько столетий, сошлись в безмолвном поединке за ученика. Шторм молчал, обдумывая решение или читая в душах присутствующих то, что мы не озвучили вслух. Пауза затянулась. Несмотря на все недоговорки Нерка, я бы предпочла видеть его своим учителем, ведь я успела так к нему привыкнуть. Сейчас даже его постоянные шутки и подколки выглядели безобидными, привычными и даже желанными. А в свете последних событий Нерк взлетел в моих глазах до небывалых высот. Теперь стало понятно, почему он отказался от титула владыки Милителии и передал его младшему брату. Цели Братства он ставит выше благополучия своей страны – завидное благородство и самопожертвование. Каждый день рисковать своей головой и мотаться по свету, ночуя под открытым небом, вместо того чтобы наслаждаться жизнью владыки, вкушая все радости правителя хоть и не самого большого, но все-таки государства. Я постаралась передать, выплеснуть все эти чувства восторга и умиления на Нерка, чтобы он понял: я на него больше не сержусь, даже наоборот, восхищаюсь его поступками и решениями. Раз я смогла почувствовать его эмоции, значит, и он сможет почувствовать мои.

Получилось! Нерк, до того разглядывавший игру бордово-оранжевых закатных лучей на каменных стенах кабинета, повернулся ко мне и улыбнулся, обнажив клыки. Мы так и смотрели друг на друга, как два дурака, и улыбались во все зубы, делясь эмоциями и вспоминая особо трудные и опасные совместно пережитые события и бои. В монастыре считалось, что посылать силой мысли письма и делиться инфообразами на расстоянии неимоверно сложно и доступно лишь магистрам, а сейчас это получалось у меня и Нерка естественно и непринужденно, словно мы делаем это с самого рождения.

Шторм недовольно скривил лицо и грубо прервал наше молчаливое общение.

– Я принял решение, – жестко сказал он, обведя нас хмурым взором. – Наставником Хельги станет Дарвингиль Сорвенго Эль’Аллионе.

– Почему?! – взвилась я со своего места и нависла над сидящим Драконом, подобно грозовой туче, готовой метать молнии и разразиться громом. – Ты же чувствуешь, что я этого не хочу!

– Успокойся, Хельга, ты забываешь, с кем говоришь!!! – поднялся Тиджикх, с твердым намерением поставить нахалку на место.

Но Шторм небрежным жестом заставил его вернуться в покинутое кресло и моментально охладил мой праведный гнев строгим взглядом глубоких синих озер, в которых плескалась вечность. Казалось, на меня смотрит сама бездна, грозная и могущественная, всю силу которой невозможно вычерпать даже усилиями магов всех миров. Я поежилась от неприятного холодка страха, пробежавшего по спине, и отступила к Нерку в надежде, что он сможет защитить меня от этого чудовища. Нерк тоже был расстроен, но в отличие от меня понимал, перед кем находится, и держал свое мнение при себе.

– Хоть и не обязан, я все-таки объясню свое решение, – спокойно сказал Шторм, словно не было тех мгновений, когда разбуженная моим криком бездна выглянула наружу. – Хельга и Нерканн давно знакомы. Несколько минут назад им даже удалось установить ментальную связь. Это весьма похвально, но говорит о том, что они слишком сблизились духовно. Они неоднократно выручали друг друга в смертельно опасных ситуациях, страх за жизнь Хельги и стремление загладить вину за вранье может помешать Нерканну относиться к ученице со всей строгостью и объективностью. Нерканн уже многому научил ученицу и больше, чем хотелось бы, привязался к ней. Это может пагубно отразиться на процессе обучения, который мы вынуждены проводить в ускоренном порядке. Чрезмерная забота и жалость к ученику может заставить его ослабить нагрузки.