– Я буду очень рад помочь тебе всем, чем только смогу! – пылко и немного запыхавшись заверил меня юноша.

– Объясни мне, пожалуйста, смысл стиха, в котором Триединый создал людей из своей двенадцатой пары ребер. Насколько мне известно, старший и младший эпосы расходятся только в том, был ли создан человек до объединения богов или после.

Служитель явно не ожидал вопроса подобного рода. Он едва не запнулся и несколько мгновений подбирал слова.

– Есть несколько разных трактовок, Кериэль. Мне нравятся две. Они, на мой взгляд, дополняют друг друга. Первая – древняя, более сакральная, повествует, что Триединый использовал ребра, чтобы утвердить единство себя со своими созданиями. Но также это подчеркивает более низкий ранг людей, ведь их сотворили не из чистой силы, как иных божественных помощников. Именно поэтому человек всегда должен подчиняться Триединому как послушный сын, почитающий и боящийся отца своего и следующий его наказам. Вторая трактовка – новая, ее описал в своих трудах папа Иоанн Пятый всего два столетия назад. Он любил сочетание магии и науки и искал ответ на вопрос: почему именно ребра Триединый выбрал в качестве материала? Предположений во все времена было много. В некоторых даже говорилось, что с течением времени и упрощением языка утратился правильный перевод и в оригинале имелась в виду другая кость. Но Иоанн обратил внимание на опорно-двигательную систему драконов после оборота. Ты разбираешься в драконьей анатомии, Кериэль?

Я снова почесал в затылке – скоро проплешину себе начешу!

Общие знания у меня имелись. Драконий оборот был, по сути, явлением уникальным. Если у других перевертышей при смене физической формы не менялось количество костей, то у драконов к передним конечностям добавлялись мощные крылья. В старые времена из-за желания людей препарировать драконов даже состоялось несколько крупных войн. Нужно же было выяснить, откуда берутся лишние части тела! И не только кости, но и сухожилия, хрящи, сосуды и вены, кожа. Не говоря о полном несоответствии массы дракона до и после оборота. Основную роль, конечно, играла магия, пронизывающая крылатых перевертышей, но анатомия тоже требовала пристального внимания.

– У драконов сильно деформируются лопатки, плечевые кости и грудина, с помощью магического выброса моментально разрастается костная ткань, а еще… – я аж подпрыгнул на месте, – выворачиваются одиннадцатая и двенадцатая пары ребер и срастаются с основой крыльев, чтобы распределить нагрузку на большую площадь позвоночника. Иначе, учитывая вес взрослого дракона, в полете ему крылья вывихнет или вообще вырвет из суставов из-за сочетания силы тяжести, аэродинамического сопротивления и осевой нагрузки!

– Точно, – улыбнулся Оскарби, – я бы так объяснить не смог… и вообще плохо понял ту статью, когда читал, к сожалению. Я же не ученый и многих нюансов не знаю.

– Я тоже не ученый, – честно сознался, – уверен, если бы кто-то из них меня сейчас услышал, обязательно бы сказал, что термины были использованы неверно и на самом деле все иначе. Я просто более-менее понимаю общую картину.

– Папа Иоанн в своем труде проводил параллель между драконьим оборотом и сотворением человека. В писаниях сказано, что у Триединого шесть крыльев. И если поразмышлять о божественной анатомии, можно предположить, что вывернутые двенадцатые ребра – основа для третьей пары. Образно говоря, наша свобода выбора, вольнодумство, тяга к небу и сны, в которых мы летаем, – память о крыльях, из которых создали людей, – продолжил служитель Освин.

А ведь это объясняет и отличие человеческих душ от прочих.

Над словами церковника определенно стоит подумать!

Мы сами не заметили, как дошли до набережной, и, сняв обувь, спустились уже по остывшему после дневной жары песку к самой кромке прибоя. Океан сегодня был спокоен, и на черных водах мерцала длинная лунная дорожка.

– Хочешь поплавать? – предложил Оскарби.

Мне почему-то было неудобно сознаваться, что я не умею, и в ответ только плечами пожал, мол, не хочу.

– Скажи, у тебя нет предположений, как может быть связано удаление этой самой двенадцатой пары ребер у людей с деятельностью какой-нибудь темной секты?

Служителя заметно передернуло.

– Неприятные у тебя сегодня вопросы, Кериэль…

– Они касаются расследования, не подумай дурного, пожалуйста. У нас два тела с удаленными ребрами, я пытаюсь понять, не было ли это каким-нибудь хитрым жертвоприношением, и если было, что оно означает.

Оскарби задумчиво потер подбородок.

– Вероятность есть, конечно… Мы в семинарии проходили разные сектантские воззрения, чтобы понимать, чем руководствуются такие люди. Была одна легенда о том, что Триединого можно пленить в клетку из человеческих ребер. Нужен специальный ритуал и подойдет именно двенадцатая пара.

Звучит жутковато, но допустим.

– Зачем пленять Триединого?

Почему-то у меня возникло предположение, что тогда творец исполнит какие-нибудь мечты. Ведь в сказках всякие духи или волшебные существа, которых герои хитростью заманивали в западню, в ответ предлагали обменять желание на свободу.

Но работает ли такое с Триединым?

– Вроде говорилось, что после того, как наш создатель, плененный, ослабнет, его можно разделить обратно на три божества.

А вот смысл этого вообще был для меня туманен.

Служитель Освин, увидев мое недоумение, пояснил:

– Для божественных сущностей понадобятся сосуды. Насколько я помню, не каждый человек подойдет. Но если подготовить свое тело к ритуалу и правильно подобрать момент, можно забрать себе всю божественную силу. Я не знаю точных условий, да и не рассказывали нам на занятиях такие подробности. Но, Кериэль, ритуалов и легенд множество. Такой вариант просто пришел мне на ум первым. Фанатики за прошедшие века придумали столько жутких теорий, что почитать на ночь – не уснешь потом.

Зато, увы, эта теория походила на правду.

– Если хочешь, я поищу материалы, – предложил церковник.

– Буду очень благодарен! – Я приложил руки к сердцу и обернулся на затихший город. – Как ты? Еще не замерз? Можем потихоньку пойти обратно.

Оскарби улыбнулся.

– Думаю, Гента уже закончила с занятиями. Пойдем, Кериэль, ты замечательно мне помог отвлечься. Спасибо за прогулку.

Около девяти утра, предварительно договорившись по амулету о встрече, мы с Дафной подошли к трехэтажной коробке регистрационной конторы. Блуднице, чтобы выйти в город даже в моем сопровождении, пришлось расписаться в большой учетной книге. Документы, удостоверяющие личность, девушкам легкого поведения не полагались. Вместо них выдавали специальные билеты, чтобы страж порядка сразу понимал, кто перед ним.

На мой взгляд, это было унизительно и неправильно. Уж не от лучшей жизни девочки шли на такую работу! Собственно говоря, я не понимаю: изменять жене с любовницей или любовником – это нормально, никакое клеймо на изменщика не поставят, разве что жена подаст на развод. А вот брать за секс деньги – позор. Притом что люди поголовно просто-таки помешаны на нем.

Дафна, дергая себя за рукав серого льняного платья, нервно оглядывалась по сторонам. Она до сих пор сомневалась в своем решении и выглядела так, будто собиралась упасть в обморок.

Я придержал блудницу за локоть, передав немного магии и спокойствия. Здоровье у Дафны полностью восстановилось, ребенок развивался правильно, но вот излишняя эмоциональность шла девушке во вред. Я даже попросил Карела, чтобы после проверки блудницу скорее увезли в какое-нибудь отдаленное поместье и приставили заботливую горничную. Пусть Дафна гуляет по саду, читает свежие любовные романы, хорошо ест, достаточно спит и как можно быстрее забывает о жизни в борделе.

– Все хорошо, – прошептал я, наклонившись к девушке, – не трясись – никто тебя не съест.

– На меня все смотрят! – пискнула блудница в ответ и сама схватилась за мою руку, ища поддержки.

– Не преувеличивай – не все. – Я тоже огляделся и поймал несколько заинтересованных взглядов, направленных на Дафну. – Ты красивая женщина, вот мужчины и любуются. Это нормально. У тебя на лбу не написано, кто ты, а даже если бы вдруг надпись появилась – Триада с ней. Сейчас подойдет лорд Киар, и мы быстро закончим со всеми формальностями.