Сейчас в лице Сашеньки Абрамовой нет-нет, а проскальзывал самый неподдельный ужас. Пусть и старательно подавляемый, но для Лены заметный. Однако, Анюта совершенно ничего не ощутила. Она даже оживилась, охотно съела предложенный Сашенькой пирожок, и было видно, что теперь она с полудетской заинтересованностью ожидает обещанных ей чудес.

Сашенька и майор Матвеева тем временем украдкой переглянулись между собой, и шоу началось. Ибо представление, данное для Ани Булавиновой, было только малой, надводной частью гигантского айсберга. Вопросы с постоянством карусели вертелись вокруг одной и той же оси. Словно невидимый барьер не позволял Ане выйти за круг дозволенных ей тем. Любит ли ее Дружников, будет ли здоров Павлик, долго ли проживут мама и Константин Филиппович? На все это Аня получила в ответ простое и успокаивающее «да». Хорошо ли ее Олегу с новой женой, бросит ли он когда-нибудь ее, Анюту, выйдет ли в будущем толк от работы в университете и даже станет ли меньше в их семье денег? Тут уж однозначно прозвучало тоже вполне мирное «нет». Вскоре Аня утратила оживление и интерес. И стала прощаться. Сашенька и Лена ее не удерживали. Майор Матвеева лишь извинилась, что из-за собственных, производственных перипетий, вынужден задержаться, и пусть Анюта ее не ждет. Впрочем, Аня и не настаивала.

– Что вы на это скажете? – спросила Лена у Сашеньки, когда за ее подругой захлопнулась дверь. – Сашенька, Александра Григорьевна! Да что с вами! Господи!..

Сашенька, только что вернувшаяся из прихожей, вместо того, чтобы сесть к столу на свое место, встала у стены, мало отличаясь цветом лица от ее синевато прозрачного кафельного фона, и теперь медленно сползала вниз.

– Да что случилось? Илья! Илья! – закричала Лена, успев подхватить Сашеньку и удержать ее от неминуемого падения на пол.

– Не надо! Не беспокой его! Сейчас пройдет. Помоги мне сесть, – попросила Сашенька, и, опираясь на руку Матвеевой, кое-как заковыляла к ближайшему стулу. – Дай мне, пожалуйста, воды похолодней. И окно открой, я задыхаюсь.

Через четверть часа дыхательных упражнений и после трех кружек воды со льдом Саша Абрамова, наконец, пришла в себя. И Лена поняла, что теперь можно разъяснить случившееся.

– Сашенька, пожалуйста, ответьте мне, что происходит? Я не для себя спрашиваю, поймите, – обратилась к ней Лена.

– Никогда ничего подобного не видела. И надеюсь, никогда больше ни увижу, – при этих словах Сашеньку передернуло. Но не от отвращения, скорее, от какого-то животного страха. Сашенька сказала вдруг дрожащим шепотом:

– Лена, там два человека в одном. Этого быть не может, но это так. Один из них женщина, а вот второй… Это даже не человек. Это черт его знает что.

– Что? Кто? Саша, да говорите же! – тут уж испугалась и Лена.

– Не знаю. Он, оно. У каждого из нас есть свой ангел за плечом. Но его не дано видеть никому, даже мне. Вот и у нее, над ней, вокруг нее, тоже. Но это не ангел. И не просто сила. Чужая личность, очень страшная. Кем-то посланная или приставленная, – Сашенька судорожно всхлипнула. – Я не могу сказать точно. Я и в самом деле никогда ни с чем подобным не имела дела.

– Тогда, позвольте, я вам помогу. Я стану вас спрашивать, а вы отвечайте? Как обычно, – предложила Лена, и ее голос задрожал. Однако, как офицер безопасности, она сразу же взяла себя в руки. – У этого нечто есть цвет?

– Да, красный, скорее пурпурный. Это Страж, – совершенно непонятно ответила Сашенька.

– Страж? Какой страж? Чей страж? Анютин страж? – Лена от неожиданности не сразу нашла нужную форму вопроса.

– Нет, не ее, а при ней. Сам по себе Страж не опасен. Опасен тот, кто его послал, – еще более загадочно ответила Сашенька.

– Ну, хорошо. Стража пока оставим. Его послал человек, по фамилии Дружников?

– Да, он, – Сашенька согласно кивнула и, похоже, испугалась куда сильнее.

– Страж нужен, чтобы держать Аню в повиновении? – продолжала задавать вопросы Лена.

– Да, для этого, – коротко ответила Сашенька.

– Это из-за Стража она перестала быть сама собой?

– Да, из-за него, – Сашенька осталась так же кратка, как и в предыдущий раз.

– Если Страж не прекратит свою гнусную работу, с Анютой может случиться что-то плохое? – спросила Лена и замерла в тревожном ожидании.

– Да, может. Она умрет. Я знаю, – сказала Сашенька и ужаснулась своим словам.

– Как быстро? То есть, у нас есть хотя бы год? Несколько лет? – Лена была в панике, но старательно держала себя в руках.

– Несколько лет у вас есть, но не больше трех. Потом Страж окончательно парализует ее личность, и та не сможет управлять телом. Тогда произойдет разрыв и конец, – против обыкновения подробно ответила Сашенька.

– Саша, скажите еще вот что. Есть ли человек, которому по силам спасти Аню и остановить того, кто послал Стража? – задала Лена самый важный вопрос.

– Такой человек есть, – ответила Сашенька, и при этих словах на ее милое лицо вернулась прежняя, нежная улыбка.

– Я не буду спрашивать вас о нем. Я и так знаю, кто он такой. И вот что, Сашенька, вы обязательно должны с ним познакомиться! – с неожиданным жаром предложила Лена Матвеева.

– Знаешь, Лена, дорогая моя, я теперь это дело и сама не оставлю. Очень уж оно жуткое и необычное. Я тебе еще понадоблюсь. А может, и твоему человеку, – Сашенька хитро подмигнула.

– А вы не боитесь? Мне показалось, что…

– Девочка моя, боюсь, и даже очень. Ты не представляешь, как боюсь. Потому что, ты не представляешь, что я видела. Мы тихие, и, к слову сказать, беззащитные люди. И я, и мой Илюша, – Сашенька с печальной нежностью посмотрела в сторону комнаты сына. – Но знаешь, с другой стороны, я часто спрашивала себя, особенно в одинокие вечера, зачем Господь послал с нами на землю свои необыкновенные дары? Уж, наверное, знал, они пригодятся. Теперь я уверена, что это так.

– Наверное, вы правы. Наверное, я еще не раз к вам приду. И если смогу, покажу вам своего человека. Но вы мне поверьте, Александра Григорьевна, – здесь Лена перешла на официальный тон. – Я постараюсь уберечь от беды и вас и вашего Илюшу. В случае чего, в случае нашего, так сказать, «провала», вы со мной никаких отдельных дел не имели и ни о каком Страже слыхом не слыхивали. Да, кстати, наша кампания против повелителя Стража завершится успехом?

И тут произошло невиданное. Саша Абрамова впервые растерянно промолчала. Потом все же сказала:

– Девочка моя, я не знаю. Надо же, это единственный случай, когда у меня не нашлось ответа на вопрос. Наверное, потому, что это не в нашей, людской компетенции. Тут уж, как говориться, на все воля Божья.

– Вот такие пироги! – вздохнула Лена, закончив пересказывать результаты своего посещения Саши Абрамовой.

– Значит, времени у нас совсем мало. А с другой стороны, его никогда не было достаточно, – ответил Вилли. Несмотря на страшную новость, внешне он был абсолютно спокоен. Да и чего теперь-то волноваться? Ясность в их положении только добавила ему уверенности и сил.

– Две цели, хотя и параллельные, могут сильно затруднить дело. Плохо, что приоритет нельзя отдать ни одной. Ты же не согласишься пожертвовать Аней? Даже ради общечеловеческого благополучия.

– Конечно, не соглашусь. Какое я могу принести благополучие совершенно абстрактному для меня человечеству, если окажусь не в состоянии уберечь от гибели самое дорогое для меня существо? Для будущей выгоды незнакомых людей позволить убивать своих близких? Мерзость какая.

– Ну, знаешь, многие до тебя ревнители счастья человеческого так не мыслили. La revolution devore ces enfants. Революция пожирает своих детей. В отечественном варианте: лес рубят, щепки летят, – возразила Лена.

– Вот пусть у них щепки и летят. А если кто в нашем приговоренном мире согласен купить спасение ценой жизни моей Ани, то я тому не защитник и не помощник. Таким экземплярам с Дружниковым как раз по дороге. Ведь даже наш Скачко, твердолобый куркуль, и тот бы меня понял. Вспомнил бы своих детишек, ради которых горло готов грызть, и понял бы! – Вилли не на шутку раскипятился, вскочил с кресла и зашагал по комнате.