— Спасибо, — кивнула Юля, поднимаясь по скрипучим ступеням. — Конечно, сохраню!

— Рэль, — стоило ей только ступить на чердак, как к девушке сразу же обратилась Альга, — а ты больше плакунью не чувствуешь?

Юльтиниэль уже знала, как эльф объяснил ее странное поведение. Надо сказать, с подобным мнением она не была знакома. Конечно, не больно-то Юльтиниэль и изучала особенности перворожденной расы и связанные с этим легенды, но все равно было обидно, что такой интересный факт прошел мимо нее.

— Нет, не чувствую, — ответила полуэльфийка, проходя к своему тюфяку.

Наблюдать за сборами охотников было интересно: Талли, покопавшись в своей сумке, извлек на свет с десяток различных пузырьков, заполненных сушеными травами, какими-то порошками и разноцветными жидкостями. И теперь, используя пустые флаконы, смешивал содержимое.

— Не думала, что магу нужно возиться с этими травами… — фыркнула она.

Ладно бы Талли не обладал большим потенциалом — тогда использование специальных смесей было бы оправданно. Юльтиниэль пренебрегала алхимическими науками, считая их неэффектными и скучными, и очень удивилась, увидев, как эльф осторожно отмеряет капли красной тягучей субстанции, напоминающей кровь.

— В таких делах, как охота на нежить, все средства хороши. К тому же мне можно и не пользоваться, а Альге с Орреном пара таких скляночек жизнь спасти могут, — улыбнулся Талли.

— Не выпендривайся, остроухий, — отозвался Рит, — жизнь мне помогает спасать мой меч.

— Значит, на твою долю я могу не делать? — заметно оживился Таллиэль, протягивая пять готовых составов Альге и уже собираясь убирать остальное обратно в сумку.

— Размечтался!

— Рэль, — Альга опустилась на тюфяк рядом с эльфийской княжной, — может, тебе все-таки стоит остаться здесь? Я понимаю твою тягу к приключениям, ну какой же девушке в нашем возрасте не хочется сразиться с большим монстром и одержать победу? Но лучше уж тебе поберечься… Все-таки, лучезарная княжна дружественного народа… твой брат не обрадуется, если тебя съест какой-нибудь оборотень или выпьет плакунья.

— Не-а, — безмятежно отозвалась Юльтиниэль. — Талли сказал, что сейчас это почти не опасно. Вот после захода солнца, если плакунью не найдем, я подумаю о том, чтобы уйти домой. А пока хочется поучаствовать. Я не такая беззащитная, как может показаться.

— Это мы уже видели, — не остался в стороне от разговора Рит. — Бедные разбойники!

— Вот, тогда держи. — Талли протянул ей три флакончика из мутного зеленоватого стекла, в которых плескалось что-то крайне неаппетитное. — И постарайся держаться поближе ко мне. Договорились?

— Конечно! К тому же вдруг нам по дороге сапожная лавка попадется? Я уже все ноги истерла!

По дороге в Охранительную крепость я пересказал Василию и Маришке разговор, услышанный в шатре. Меня тревожило странное поведение Чара и еще более странное — Алив. Да-да… помню, творцы такие существа, что это у них в крови. Но все-таки хоть какая-то логика должна быть? Даже Хель не любит переставлять фигуры по доске просто так, в надежде, что повезет. Уж во что творцы не верят, так это в случайности. Если Алив хотела, чтобы нас обнаружили, — почему не сказала об этом сразу? Если хотела, чтобы поймали, — не допустила бы ошибки императора. И моего выбывания из игры ей не нужно — я бы тогда давно с лестницы упал, свернув шею. Тогда к чему спектакль? Единственное разумное объяснение, которое приходило мне в голову: творцу от меня было что-то нужно, и она на это «мягко» намекнула. О своих размышлениях я тактично умолчал, решив еще раз все переосмыслить завтра на свежую голову. Правда, все-таки уточнил про отличие Алив от настоящей Убийцы и подозрения в том, что служитель Хель знает, что имеет дело отнюдь не со своим творцом.

Василий над моими словами сильно призадумался.

— Что-то много ты, Оррен, о Хель знаешь. — Иномирец покачал головой.

«К моему сожалению…» — подумал я, но вслух произносить этого не стал.

— Знаю, — согласился с иномирцем. — Какое-то время мы неплохо общались — почти стали друзьями, если, конечно, у творцов могут быть друзья. И помогала она мне много чем.

— Например, меня вернула, — согласилась Альга.

— Откуда? — уловив интонацию, тактично уточнила Маришка, на что я тут же ответил:

— С того света.

— Ого! — поразилась девушка, с непередаваемым интересом изучая воровку.

Василий даже в затылке почесал.

— Не понимаю, почему в вашем мире Хель — страшный кошмар, когда, по вашим словам, она милейшая женщина, всего-то страдающая небольшими расстройствами психики.

— «Небольшими»? Не обманывайся, Хель — Убийца и всегда ею останется, какой бы она ни хотела или пыталась казаться.

Альга кивнула:

— Да, Василий, фраза «вернула с того света» звучит благородно и красиво — это бесспорно. Но лишь до тех пор, пока разговор не зайдет о цене, которую заплатил Оррен за мое возвращение. И лучше не будем продолжать обсуждать это.

— Хорошо, — быстро согласился Василий, решив, что зря начал эту тему, которая не приносила никому удовольствия, — лучше расскажи, что там такого Маришка наколдовала?

Иномирец оглянулся на девушку и взял ее под руку — она еле-еле переставляла ноги и выглядела, мягко говоря, плохо. Последнее заклинание отняло у нее как магические силы, так и физические. Но, несмотря на это, она упорно изображала прекрасное самочувствие, пытаясь натянуть улыбку и не спотыкаться через каждый шаг. На бледном личике явно проступали сомнения, что мы откажемся ее брать на следующую вылазку. В общем-то это будет справедливо — зачем нам ее жизнью рисковать, брать такой грех на душу? Но в то же время я прекрасно помнил, каким сам был в молодости, и понимал: если не согласиться с девушкой, она может совершить опрометчивый поступок и сделать только хуже.

Но со своим вопросом Василий явно обратился не по адресу.

— Не знаю, это уж точно находится за пределами моего кругозора, чтобы что-то интересное сказать. Маришка, а ты сама что думаешь? — повернулся я к девушке.

Она запнулась и нахмурилась, выждав несколько секунд для того, чтобы собраться с мыслями, начала медленно говорить:

— Мне просто захотелось как-то их задержать и не позволить нас найти. Я обратилась к дождю, как вы, герцог, меня научили. Только сначала я еле-еле слышала стихию, а тут вдруг стало так громко, я испугалась, что оглохну, но дождь сказал, что поможет, и завеса исчезла, а на меня слабость накатила.

— Понятно, что ничего не понятно, — огорчилась Альга, когда с моей стороны никаких комментариев к рассказу Маришки не последовало. Женщина любовно погладила объемную сумку по натянувшемуся кожаному боку и замолчала.

А что я должен был сказать? После рождения Юльтиниэль, когда я заперся в поместье, едва ли раз в месяц выбираясь на небольшую конную прогулку, времени у меня оказалось предостаточно. И к моему стыду, львиную его долю я уделял отнюдь не дочке, вокруг которой и так суетилось невероятное количество прислуги, спешащей угодить юной госпоже, а в библиотеке читал все, что попадалось под руку. Как уже когда-то говорил, я не большой любитель читать, но на тот момент ровные ряды букв и новая информация лучше прочего позволяли ненадолго отрешиться от проблем и воспоминаний, а также помогали переосмыслять многие вещи. А крайними в огромном хранилище оказались стеллажи с книгами по различному колдовству. Именно поэтому, несмотря на непродолжительное обучение в академии и обидно-маленький магический потенциал, в этой области я разбирался весьма и весьма хорошо. Однако знать все невозможно. И то, что произошло с Маришкой, еще одно тому доказательство. Пусть лучше Эриам разбирается, раз уж имел несчастье родиться с возможностями архимага, развить их до предела и возглавить академию Шейлера.