Я выдохнул и унял дрожь в руках.

В городе есть еще один эльф. Не просто эльф, а такой же крадуш! И он-то (или она, что также вероятно), в отличие от меня, скрываться умеет.

Мы подошли к дому епископа с парадного входа. Я заметил сбоку от ворот большой ящик для корреспонденции и мысленно погладил себя по голове за догадливость.

На входе дежурил уже знакомый стражник-вампир.

– Доброе утро, ваша светлость! – Он отвесил почтительный поклон, заметил меня и, ни капли не удивившись, добавил: – Приветствую, ваша светлость!

– Какое же оно доброе, – проворчал я, поглощенный мыслями о другом крадуше. – К Триаде такое утро…

– Кто уже прибыл? – перешел к делу Карел.

– Лорд Ферко, господин Хариц, следственная группа. Ожидаем лорда Лизара и леди Шепсит.

– Кроме перечисленных лиц, никого не пускать. И не выпускай слуг, если вдруг кто-то из них решит покинуть территорию, – наказал Карел и прошел за ворота.

Я поспешил за ним, пытаясь продумать линию своего поведения. Я только что, фигурально выражаясь, отдавил хвосты всему клану Ферко и идти на попятную не собирался. В случае Дебро встреча с Карелом и его предложение были полной неожиданностью, мысли мои занимала потерянная шпинель, ко всему прочему, у меня не было нормальных документов (а значит, и прав). А сейчас я не желал прятаться за спиной Киара и робеть под неприязненными взглядами остальных лордов. Я был готов к тому, что мне не обрадуются, и собирался обнаглеть и показать зубы.

Пора вспомнить, что я не жалкий беглец, а перворожденный князь.

На входе курили два человека в серой форме. Заметив лорда Киара, они тут же вытянулись по струнке и вежливо поздоровались. Человек постарше с седыми висками и круглой нашивкой на предплечье быстро отчитался:

– Слуг согнали в гостиную, чтобы ничего по комнатам не перепрятали. Двое наших наблюдают, не дают общаться, чтобы показания не перемешались. С ними же сидит целитель, который констатировал смерть. Поскольку была ночь, вызвали дежурную бригаду из больницы Святого Николаса. Частного лекаря, который до этого занимался здоровьем епископа, трогать не стали… Тело на втором этаже в покоях. Туда прошли лорд Ферко и господин Хариц.

– Если все так же, как с Дебро, то прятать по комнатам нечего, – вздохнул Карел, – но лучше их действительно никуда не выпускать. Молодцы.

На меня люди посмотрели странно, но без неприязни, скорее с опаской и любопытством.

– Сначала осмотрим тело, потом поговорим со слугами. – Киар изложил мне нехитрый план и пояснил: – У Ачиля Дебро был один дворецкий, с ним беседовал Ферко и почти сразу махнул рукой, тот спал в своей комнате и ничем не мог помочь расследованию. А здесь целый штат… кто-то должен был что-то заметить.

Надеюсь – нет.

– А почему тогда сначала тело, а потом разговор? – Раз уж Карел дал пояснения своим действиям, мне стало интересно. – Епископ уже никуда не убежит, а люди могут что-нибудь выдумать.

Мы задержались в дверях гостиной, Карел оценил обстановку, смерив всех присутствующих одинаково недобрым взглядом, занервничали и слуги, и стражи, и целитель. Мое внимание сразу привлек сидящий у окна человек, сначала я заметил знакомый саквояж, а потом вгляделся в лицо мужчины. Вот ведь! Злой случай привел на вызов целителя Эдера, которого я видел в первый же день в городе. Запомнил ли он меня? В зале «Женского дома» было темно. Когда он прибыл, мог и не обратить внимания на незнакомца у бара. А на обратном пути господин Эдер был взволнован и по сторонам не смотрел. Может, обойдется? Будет не очень хорошо, если он при Кареле начнет обсуждать место, где видел меня.

Почему-то мне не хотелось, чтобы Киар узнал, где я живу.

– Удобнее сначала все осмотреть, чтобы знать, о чем спрашивать. Пусть придумывают, – спокойно разрешил Карел, – я же чувствую ложь, забыл?

– Такое забудешь, – проворчал я, поднимаясь за ним по лестнице и проходя в знакомую комнату.

Епископ лежал так же, как я его и оставил, слуги не тронули ни поднос со стаканом молока, ни исписанные пергаменты, только окно открыли, чтобы выветрить характерный запах.

При виде меня оборотень страдальчески закатил глаза, но ничего не сказал. Кажется, он даже подозревал, что без меня дело не обойдется. А вот грузный мужчина в халате поверх серой формы, господин Хариц, скривился, будто укусил незрелый лимон.

– Карел, ты его теперь за собой везде таскать будешь?

Я нервно дернул ушами, собрался как перед прыжком в холодную воду и, не дав Киару ответить, выступил вперед.

– Во-первых, в приличном обществе сначала здороваются. У меня есть имя и титул, и вам их уже озвучили, господин Хариц, – с особенным удовольствием я подчеркнул, что Хариц никаким титулом не обладал – просто «господин», без прилагающегося «лорда».

Так-то, смертный, знай свое место!

Карел закрыл рот, ничего не сказав, но посмотрел на меня с одобрением, так что я продолжил:

– Если вы не заметили по случаю лорда Дебро, я хорошо разбираюсь в подобных делах и, к слову, говорю о ситуации, как она есть, а не придумываю малоправдоподобные сказки. Возможно, у вас есть вопросы и претензии конкретно ко мне? Я готов их выслушать. Но в другое время, в другой обстановке и в другом тоне. Мы поняли друг друга, господин Хариц?

Взгляд «я – бессмертный князь, а ты – моя пища, жалкий мешок из плоти и костей» я позаимствовал у старшей сестры, и он определенно удался. Во всяком случае, Ферко перестал смотреть на меня с брезгливостью, а Хариц дернулся, словно ему отвесили пощечину, но, взяв себя в руки, согласился ровным тоном:

– Да, ваша светлость. Приношу извинения за свою бестактность.

– Прекрасно, – подвел итог моей словесной атаки Карел, – давайте к работе. Уже удалось понять, как именно убийца проник в комнату?

Киар, обойдя тело, подошел к окну и оценил расстояние от карниза до балюстрады.

– Оно было заперто изнутри, – тут же отозвался Ферко, – мы открыли его пару минут назад, когда убедились, что задвижка на своем месте. А вот щеколду на двери не задвинули – в теории, убийца мог войти так, а потом плотно прикрыть за собой.

Я, помня, что дверь скрипит, потянул на себя ручку. Раздался скрежет петель, которые давно следовало бы смазать. К тому же, когда мы с Карелом шли по коридору, я заметил, что несколько половиц перед входом тоже скрипят, как и две последние ступени лестницы. О своих наблюдениях я сразу сообщил присутствующим.

– Повариха призналась, что сплетничала с постельничим на кухне, – тут же откликнулся Ферко, – они бы услышали шум, только если бы убийца начал наверху прыгать и двигать мебель. Кроме того, в доме живут два десятка слуг – ну ходит кто-то по лестнице, и что? У всех свои дела. Если отвлекаться на каждый шорох, можно стать параноиком.

Что мне понравилось в словах оборотня – он не пытался меня специально переспорить. Ферко просто включился в работу с грамотной и обоснованной критикой. Но я не сдался:

– Именно! Во сколько наступила смерть, по оценке дежурного целителя?

– Около шести-восьми часов назад, – отозвался Хариц. – Кестежу так был поглощен речью, что строго наказал слугам не беспокоить его. Те и не совались, пока не вспомнили, что господину нужно выпить капли от давления… А тут такой «подарочек».

Я бы спокойно, даже не подходя к телу, назвал время смерти гораздо точнее, но, увы, это было бы самым глупым моим поступком. Глупее было бы только выйти к погоне с поднятыми руками и полной покорностью судьбе.

Поэтому я, прекратив мучить дверь, присел около тела и проверил состояние трупного окоченения. Тело человека без души не живет – старик протянул не больше десяти – пятнадцати минут, и Костлявая забрала причитающееся.

– Смерть наступила шесть с половиной часов назад. – Я прикинул по времени и снова повернулся к Ферко. – Вы сами говорите, что в доме полно слуг – стал бы убийца рисковать и проходить мимо кухни и по коридору второго этажа, ведь дверь в покои третья по счету? До нее еще добраться нужно. А если бы кто-то вышел ему навстречу? К тому же скрип половиц мог услышать и сам епископ – тогда бы он принялся ворчать, что ему мешают готовить речь, как-то отреагировал бы на открывающуюся дверь. Может, даже закричал бы.