— Хорошо, сделаем так. Я немного расскажу вам, а потом мы снова вернемся к этому вопросу. Лареллин умерла не сама — ее отравили. Несколько последних недель княжна чувствовала себя плохо — у нее начиналась смертельная болезнь, но кому-либо говорить она боялась. А потом кто-то предложил ей ту склянку под видом «чудодейственного настоя»… Убийце требовалась быстрая смерть, а не медленная агония.

— И она не поняла, что это яд? — не поверил Кристиан.

— Княжна отличалась неповторимой глупостью и доверчивостью, — скривила безобразное лицо Хель. — Из всех достоинств только и было что смазливая мордашка. Впрочем, вы уже заметили, смерть забрала и это. Теперь справедливый вопрос: кто это сделал?

Юля окончательно осмелела и покинула свое убежище. Крис протестовать не стал, ему тоже стало интересно. Был у него такой грешок — страсть к головоломкам. Творец не проявляла никакой агрессии, даже безумие, которым было принято пугать светловерцев, казалось обычной усталостью. Так почему бы не поиграть в «вопрос — ответ», если Хель имеет возможность отправить их домой… или же предложить нечто большее. Крис был абсолютно уверен, что творец не стала бы просто так с ними разговаривать.

А значит, на кону стоял какой-то невероятно дорогой приз.

— Это произошло в хвальной комнате… так? Она не пошла бы с флаконом так далеко, значит, его дали Лареллин либо перед тем, как княжна зашла, либо в самом помещении. Но скорее всего, отравителю нужно было убедиться, что яд выпит. Получается, остается вариант «в самой комнате», — начала размышлять вслух Юлька, — только ни один эльф туда не зайдет с лучезарной княжной. Получается, это был… Нет! Я поняла! Если вы здесь, то и Пресветлая Алив могла вмешаться. Это она отравила мою мать?

Хель кивнула.

— Но с тем же успехом это могли быть и вы… — не согласился Крис. — Мы сами видели, что не всегда за ликом Алив оказывается подлинная Пресветлая.

— Хорошо, — поднялась на ноги и потянулась Убийца. Если под личиной Алив она была достаточно высокой, то в естественном облике Хель оказалась среднего роста: пониже Криса, примерно с Юлю. — Да, конечно, это могла быть я. Запросто. Тогда небольшой вопрос: если бы Лареллин отравила я, это означало, что мне нужно вывести ее из игры; соответственно следующий вывод — мне нужно повернуть прошлое. Но зачем? Нет. Сложные комбинации любит придумать рыжая врушка, у меня все куда проще. Я подправила будущее, когда спасла Оррена от костра, и тогда Алив решила испортить прошлое. Именно за этим мне и необходима Юльтиниэль — ты, девочка, сможешь сыграть роль Лареллин, а я помогу тебе делать то, что нужно, чтобы привычный мир не рухнул. Твой друг оказался здесь случайно. Но он также сможет принести пользу.

— И что нам за это будет? — с самым хитрющим выражением личика поинтересовалась Юльтиниэль.

Ответом ей стал громогласный хохот. Женщина смеялась очень долго и искренне, словно никогда ранее не слышала ничего более смешного. Крис недоуменно разглядывал Хель, Юльтиниэль не понимала, что она не так сказала. Но что поделаешь? Творцы — странные существа, впрочем, у всех есть свои причуды. Просто у одних милые тараканчики не несут окружающим людям никакого вреда, а у других вырастают до размеров крокодилов и начинают питаться человечиной. Смех еще никому не вредил. Так что император с полуэльфийкой вежливо подождали, когда Хель отсмеется и вспомнит, о чем был разговор.

— Значит, возможности спасти свой мир вам мало? — вытерев краем длинной линялой рубахи выступившие от смеха слезы, уточнила она.

— Ага, — согласилась Юля, не обращая внимания на то, что Крис наступил ей на ногу, пытаясь образумить. — Судя по тому, как вы себя ведете, вы бы и сами справились, сохранив временно́е равновесие, причем так было бы и быстрее, и проще. А наше присутствие — всего лишь прихоть. Или очередной ход…

Хель прищурилась, соглашаясь, что да — прихоть, безусловно — очередной ход. И конечно же они могут вот прямо сейчас отказаться, но у нее есть в запасе достаточно козырей.

— А как насчет возможности разгадать тайны, скрытые в прошлом? Познакомиться с молодым Орреном, увидеть, каким он был на самом деле… Узнать, что за скелеты хранятся в тайниках его души. Поучаствовать в величайшей авантюре века: ведь наместник Норт уже получил свою силу, и земли империи наполняют созданные им монстры. И самое главное блюдо этого меню… — тут усмешка Хель стала по-змеиному искушающей, — если не Лареллин, то кто твоя мать? Неужели не хочется узнать все, что скрывает полог времени?

Юля подалась вперед, в ее глазах быстро разгорался огонь интереса, готовый в любую секунду перерасти в настоящий пожар и захватить всю девушку, увлекая в головокружительные приключения; полуэльфийка умела это — теряя голову, бросаться в самый глубокий омут, не думая о последствиях, гонясь за ответом. Убийца знала, чем можно заманить любого человека в свою игру: ведь и Крис, несмотря на твердые намерения не бегать послушным псом за вредной невестой, просто не мог оставить девушку одну. Зная Юлькин характер, он уже заранее предчувствовал, что не раз придется вытаскивать ее из смертельных ловушек. А значит, нужно соглашаться на это дело и ему. Только кольцо отнимет — а потом хоть на край света за правдой.

— Что нам нужно делать? — Юльтиниэль обернулась на двери, опасаясь появления слуг в самый неудачный момент. — Вы ведь знаете, кто моя мать, да?

— О-о… — протянула творец, словно сама не ожидала, с какой страстью полуэльфийка накинется на предложенную головоломку, — итак, вы принимаете сделку?

— Да!

Прошлое всегда манило Юльтиниэль, слишком уж мало она знала о том, что было во времена молодости отца, который принимал самое активное участие в создании истории. Герцог не любил рассказывать о тех днях, оставляя дочери довольствоваться сплетнями прислуги и сухими официальными данными, занесенными в летописи. И теперь, когда возникла возможность… нет, упускать это было бы величайшей глупостью в ее жизни. И потом, полуэльфийке так не хотелось ставить точку в отношениях с Крисом. А эта авантюра могла бы помочь ей исправить совершенную ошибку.

— Я догадываюсь, кто твоя мать, — наконец ответила творец, — но пока тропинок и возможностей много… Твой отец всегда бессовестно пользовался излишним вниманием представительниц прекрасного пола. А теперь поговорим о том, что вам следует делать. Я не предполагаю контролировать каждый ваш шаг — это лишнее, спасать вас тоже не стану, и уж тем более не собираюсь ходить за вами с носовым платком и вытирать сопли со слезами, если разобьете коленки или с кем-нибудь поцапаетесь. Изредка буду навещать вас, чтобы задавать направление и корректировать планы. А когда вы получите все ответы — я отправлю вас домой. Если, конечно, захотите этого. Но поскольку вы уже согласились на сделку, можете не просить, чтобы это произошло раньше. Как бы ни было плохо, что бы вы ни узнали, пока игра не дойдет до логического финала, дома вам не видать…

Эти слова не понравились Крису категорически, что-то уж больно жесткой стала усмешка Хель, будто Юля сказала «да» до того, как услышала какие-то очень важные нюансы дела, которое им предстояло выполнить. Впрочем, ничего иного от Юльтиниэль ждать не стоило, и поэтому император обреченно уточнил, стараясь понять размер лужи, куда они только что сели:

— И что же станет этим финалом?

— То же, что и в прошлый раз, — удивилась его неосведомленности Хель. — Ах да! — спохватилась женщина. — Я же не сказала: это все уже было. Там, в вашем настоящем, Оррен всегда знал, что не Лареллин мать его дочери, просто старательно это скрывал. Это замкнутый круг, который заканчивается смертью княжны, только не той больной девчонки, а самозваной Лареллин — тебя, Юльтиниэль Рит.

Юля отступила на шаг, когда безумная женщина уставилась на нее темными запавшими глазами. Не стоило глупой полуэльфийке забывать, что неспроста Хель ненавидели, боялись и называли Убийцей. Просто так репутация ужаса не возникает. Может быть, Алив и не была идеальным творцом, который бы заботился о своих созданиях, но Хель олицетворяла собой самые темные и мерзкие закоулки человеческого сознания.