— Это что за чучело? — спросил я, пытаясь понять, к чему можно вот это отнести.

— Вы у меня спрашиваете? — удивлённо переспросил парень.

— А, ну, да. Как я мог забыть, что мне положено знать все виды нечисти и нежити. Которые только рождала извращённая фантазия разных богов, полубогов и всяких там демиургов. — Я вздохнул.

В мокрой одежде двигаться не хотелось. С другой стороны, мне только что представился шанс слегка размяться и согреться. Почему бы им не воспользоваться. Тем более, что существо не выглядело сколько-нибудь опасным, чтобы тратить на него магию. Если только небольшой огненный шарик в мохнатую задницу запулить.

Существо ещё раз ударило себя в грудь и рявкнуло, но на этот раз гораздо неуверенней. Я ещё раз вздохнул и спешился. Не торопясь вытащил меч. Я даже не запускал в него магию, но руны на клинке засветились, словно почувствовав близость источника, который так вкусно его кормит.

Существо рыкнуло ещё неуверенней и сделало шаг назад. В моей голове промелькнула догадка, но я решил кое-что уточнить.

— Ты почему меня не предупредила о засаде тварей? — негромко спросил я, глядя при этом на мнущееся существо.

— Я не понимаю твоего вопроса, дорогой, — недовольно ответила Хозяйка. — В этом районе не было в ближайшее время прорывов. Поддающиеся классификации твари также не зафиксированы. Я понятия не имею, что это вообще такое.

— Неизвестный науке зверь. Чебурашка, мать его, — я хмыкнул и поднял меч, глядя на явно растерявшееся существо. Внезапно мне стало весело. Стараясь не заржать, я сдвинул брови и крикнул. — Готовься к верной смерти, чудище поганое! — после чего шагнул к существу, занося меч для удара.

— Эй, ты чего? Не надо меня убивать, — глухо проговорило существо, замахав лапами.

— Ух ты, оно ещё и говорит человеческим голосом, — восхитился я, делая ещё один шаг в сторону попятившегося чучела, крутанув меч над головой. — Надеюсь, в нём есть немало ценного, что можно продать алхимикам.

— Ай, ты что творишь? — так же глухо завопило чучело и отпрыгнуло назад. Отшвырнув палку, оно подняло руки к голове и уже через пять секунд передо мной появилась голова белобрысого парня. — Эх, не получилось, — вздохнул он, когда увидел, что я опустил меч, не собираясь его убивать. — Бывает, — он пожал плечами.

— Ага, пацан шёл к успеху, но не фортануло, — я всё-таки заржал, убирая меч в ножны. — Ты кто такой, придурок?

— Захар Петров, — парень вздохнул и сунул голову гориллы под мышку.

— А чего хотел-то, представление такое закатывая? Что мы испугаемся и убежим? — я смотрел на него с любопытством.

— Да из-за дождя этого проклятущего не разглядеть было, что вы не крестьяне местные. Те меня за лесного духа принимают, или за тварь, оставшуюся после прорыва. — Парень поморщился.

Бежать не пытался, борзеть тоже. Прекрасно понимал, что я его в полете приземлю. Взгляд его метнулся к моей ноге. Из-за голенища берца торчала рукоять метательного ножа. Ну, точно решил на содействие пойти. Если не будет выступать, то подзатыльником отделается в крайнем случае.

— И что, неужели никто не пытался схватиться за вилы и посмотреть, насколько ты дух? А может всё-таки тварь, от продажи которой всегда копеечку получить можно? — это спросил уже Вальтер, который спешился и подошёл к нам, ведя за собой лошадей.

— Ну, не знаю. У нас в Лосеве есть легенда о лесном духе. И в неё верят. Поэтому предпочитают откупиться. Кто едой кидается, а кто и деньгу какую кинет. Мне много не надо, — Захар шмыгнул носом. — Ну, с вами не получилось. Не разглядел, что вы не местные. Вы же не верите в лесного духа? — спросил он осторожно.

Мы с Вальтером синхронно покачали головами.

— Нет, парень, не верим. Мы верим в тварей, которых привыкли убивать, а не подношения подносить, — ответил я, продолжая разглядывать этого разбойника с большой дороги.

— А, ну, я же не тварь, — он робко улыбнулся. Потом замолчал. Мы тоже ничего больше не говорили. Молчали примерно минуту. Захар всё это время переминался с ноги на ногу. Наконец, ему надоело стоять под противным дождём, и он протянул. — Так я пойду?

— Куда? А ну, стоять, — он уже сделал шаг в сторону придорожных кустов, как был мною остановлен. — Не так быстро, приятель. Ты нас задержал. Заставил меня из седла вылезти и думаешь, что просто так уйдёшь?

— Да что я могу для вас сделать? — вот сейчас он по-настоящему испугался.

— Не трясись. Ничего непоправимого с тобой не произойдёт. — Я усмехнулся. — Далеко до посёлка?

— Полтора километра, — осторожно ответил Захар.

— Пошли, покажешь, где постоялый двор стоит, чтобы мы по улицам не рыскали. Я даже покормлю тебя, если глупостей делать не начнёшь. — Забрав у Вальтера поводья, я забрался в седло. Поморщившись от непередаваемых ощущений прикосновения промокшей ткани джинсов к ногам и заднице, кивнул Захару. — Ну, что стоишь? Показывай дорогу, лесное чучело.

Александр Борисович посмотрел на вошедшего в кабинет Сергея.

— Ну, как оно? — спросил он, потирая переносицу, а после начиная разминать шею.

— В гараже три машины не подлежат восстановлению. Уж не знаю, чем их чинить пытались. По-моему, кувалдой. Двигатель просто в хлам раскурочили, ломастеры херовы. Руки бы таким вырвать и в задницу вставить, ёптить. — Он упал в кресло и протёр лицо. — Мы их с Саньком и Митяем в ров откатили. Я с этих бедолаг снял всё, что ещё можно использовать, самую плохонькую некудышную резну надел и в ров. Пускай зверушки порадуются.

— Молодец, — кивнул Александр Борисович. — Ты так и будешь завхоза совместно с завгаром изображать? Серега, ты Охотник.

— И что? Охотник не может с железом для души поковыряться? — Сергей посмотрел на свои руки. В кожу ладоней мазута въелась так за столько лет работы, что никакая химия не возьмется её вытравить. Сергей даже подозревал, что и магия не справится.

Как раз в магию ему было поверить и принять легко. Наверное, легче, чем Ромке. И гораздо легче, чем командиру. После того, что он видел в часовне, и в чёрта лысого поверишь. И применять её у него получалось, наверное, лучше, чем у Беловых. Во всяком случае, тот искусственный тренажер гнал его вперёд на всех парусах. Правда, редко он её применял. Но, и случая не находилось.

— Можешь ты в чём угодно ковыряться, главное, чтобы толк был. Остальное на ходу?

— На ходу, — кивнул Сергей. — Три мотоцикла с колясками, два без колясок. Одиннадцать разных легковушек и четыре грузовика. Автопарк целый. Только, сдаётся мне, что им практически не пользовались.

— А им, скорее всего, и не пользовались особо. — Белов встал и прошёлся по комнате. — Кедровы больше на магию налегали. Им все эти новинки были чужды. Не хотели они перестраиваться. Так что, конец для них стал закономерен. А нам надо старым пням как-то приспособиться, Серега. Надо дожить до того момента, как Рома на ноги крепко сможет встать. Один без нас он таких дров наломать может, — он покачал головой. — Мы в молодости такими же были. Безголовыми. Так что вылезай из гаража, не прячь в него голову, как страус. Только жопа наружу торчит.

— Я просто не знаю, Саня, чем ещё заняться, — признался Сергей. — Так хоть занял себя. Механизмы, кстати, у машин от привычных нам отличаются. Немного, но отличаются. Разбираться пришлось. Зато теперь меня никакой приблудой в этой, прости господи, империи, не удивишь. — Он замолчал, а потом выпалил. — Придумай мне работу, Саня. Сам я не смогу. Пока не смогу.

Александр Борисович долго смотрел на друга, потом вздохнул.

— Я не знаю, за что хвататься, Сергей. Ещё и Вирган сообщение прислал, что завтра подписывать договор притащится. И первый обоз с едой привезёт…

— Так, погоди, Саня, охолонись, — Сергей почесал макушку. — Ты сказал «обоз»? Не пару сумок, или хотя бы телегу, а обоз?

— Вот именно! — Белов поднял вверх указательный палец. — Так что, раз тебе заняться нечем, придумай, как всё это сохранить.