Спустя какое-то время, в попытках вспомнить солнечный галечный пляж, он уже почти был готов принять истину Единых и их отношение к воспоминаниям…

«Проклятье…» — патриарх встряхнулся и вернулся к рабочим вопросам.

— Деций, что с твоим сыном?

Наконец, патриарх сосредоточился на делах и прервал долго длившуюся паузу. Которую он специально выдерживал, после обсуждения предыдущего вопроса.

Деций Никитин, сидящий по левую руку от Юния на пятом по счёту месте, встряхнулся и посмотрел на старшего в семье.

— Дядя Юний, после того как Тит попал на борт Сунь Цзы к Абдулаеву, новых сведений долго не было. А на днях мне доложили, что его видели в федеральном секторе кольца Титана. Наши возможности наблюдения там ограничены — я послал людей проверить.

— Тит здесь? — Юний сделал вид что удивлён, хотя уже знал о произошедшем. — Интересно, что ты ему скажешь, Авл? Когда он придёт домой?

Юний пристально посмотрел на другого своего племянника, Авла Никитина, отца Луция Вара.

Авл сначала замялся под тяжёлым взглядом, в последнее время дядюшка ему перестал благоволить, а потом ответил:

— Принесу извинения за произошедшее недоразумение. Однако сделанного уже не изменить, да и неразумно отменять принятые решения.

— Что верно, то верно. Твой сын, Луций Вар уже вступил в должность управляющего на Макемаке. Справляется хорошо, я доволен. Уладил оставшиеся после проделок Тита разногласия с ниграми на поверхности и с Едиными.

Авл расправил плечи, и, с торжеством в глазах посмотрел на Деция. Деций же молча кивнул ему в ответ и обозначил ладонями овации. А Юний продолжал излагать свою мысль.

— Только какого чёрта он устроил на Жемчуге-3? Зачем ему было посылать убийц к Титу? Мы длительное время не имели достоверной информации об этом происшествии, да и сейчас не имеем. Авл! — Юний снова упёрся своим знаменитым тяжёлым взглядом в глаза отца Луция.

— Да, дядя?

— Станция Жемчуг-3 практически в руках Единых, это всем известно. Луций решает вопросы мирного сосуществования с ними на Макемаке и одновременно с этим на Жемчуге пытаются убить Тита. Всё это крайне подозрительно! Луций ничего не признаёт и от всего открещивается, но я не верю в такие совпадения. Ты меня понял?

Слова патриарха рода Никитиных лязгнули как металл, а из глаз повеяло чем-то нехорошим.

— Дядя, я поговорю с сыном. И принесу извинения Титу. — Авл повернулся к троюродному брату, — Деций, прошу меня простить. Я готов компенсировать допущенную оплошность.

Деций благосклонно кивнул.

— Договоримся отдельно. Ты главное с сыном беседу проведи.

— Вот и славно, — голос Юния слегка потеплел. — Что у нас там следующее? Говорят, небесники устроили у нас под боком какую-то возню? Или это опять Денье шалят?

Спустя два с половиной часа, заседание совета наконец-то закончилось, официальная атмосфера сменилась гулом голосов, собравшиеся вместе родственники начали что-то обсуждать, вставая из-за стола и разбиваясь на группы по интересам. Юний тоже поднялся и, поманив к себе Деция, направился к обзорному иллюминатору.

— Утром я связался с нашим хитрым другом.

— С генералом Ма?

— С ним. У твоего сына есть возможность отыграть потерянное, — негромко сказал он, глядя на космические виды.

С той стороны кристалла находился жёлтый край Титана, на фоне которого медленно летели росчерки корабельных двигателей.

— Я надеюсь на это, дядя. — ответил Деций.

— Мне были непонятны его последние действия, но теперь всё очевидно. Мальчик решил сработать в традиционном для Никитиных ключе, установить личные отношения с федералами.

— Да, дядя, я также думаю. Если бы не импульсивные поступки Луция, мы бы уже всё знали.

— Возможно. Но не факт, кроме друзей Тит обзавёлся и могущественными недругами с Венеры. Ты выяснил, кто дал заказ частникам?

— Пока нет. Нормандия и Атрид сейчас где-то на станциях в области Иксиона, корпоративного влияния мы там не имеем. Я послал туда несколько агентов, но когда они ещё доберутся…

Юний надолго замолчал, разглядывая космопейзаж за кристаллом иллюминатора, Деций почтительно ждал. С годами такие паузы в разговорах с Юнием становились всё чаще и всё дольше, старый разум патриарха, упрятанный в кибернетическую оболочку искусственного тела, регулярно требовал время для отдыха, но как и раньше оставался цепким и хищным. Иногда Деций думал, про то, как он сам будет воспринимать реальность, когда придёт его черёд расстаться с дряхлым телом старика, заменив его на тело киборга?

За их спиной остальные Никитины потихоньку расходились из зала, никто не смел без разрешения прервать разговор Юния с Децием — те немногие, из членов семьи, которым что-то ещё нужно было обсудить со старшим в неформальной обстановке, и кто в соответствии с существующим табелем о рангах в семье имел на это право, толклись у барного столика в глубине зала.

Никитины, как и многие другие властители людей, крепко держались традиций, в попытке сохранить своё человеческое начало — поэтому и совещания они предпочитали проводить в личном общении, решения на совете принимались только очно и только голосом, а необходимые данные всегда изучались на голоэкране, а не через пси.

Вездесущая пси не отключалась, а была отодвинута на дальний план сознания — сообщения фильтровались, проактивный режим поддержки блокировался, а весь пси-трафик сводился только к запросу справочных данных. Обычный пси-интегрированный гражданин в таких условиях испытывал бы изрядный дискомфорт, но среди глав семьи Никитиных обычных людей не было по определению.

Вот и сейчас, все, кто был в зале, по прежнему не имели пси-связи и общались между собой традиционным способом, тихо обсуждая свои вопросы в небольших междусобойчиках. Так бы и продолжилось, но внезапно и одновременно в их сознания ворвалось предупреждение:

/ Ψ:Тревога, немедленная эвакуация. Зал Совета атакован./

А далее, у всех выскочила схема наиболее лучшего пути к спасению. Если бы кто-то посторонний мог попасть в их разумы, и сравнить увиденное с видениями Тита Никитина, в тот момент, когда он спасался от нападавших в коридорах Жемчуга, то увидел бы похожую картинку.

Юний прервался на полуслове и взглянул в сторону выявленной угрозы — на пси-схеме показывалась точка в космическом пространстве, с ускорением приближающаяся к панорамному иллюминатору. Невооружённый человеческий глаз не смог бы увидеть быстро движущийся небольшой объект на расстоянии в сотню километров, но вооружённый пси разум смог распознать приближающуюся к Залу Совета торпеду.

«Как она проникла через охрану? И почему её не сбивают?» — это была последняя мысль Юния Никитина, главы корпорации Далькорп и некоронованного монарха множества колоний Далеко-Далёкого.

Бортовой бинк торпеды-носителя с плазменной боевой частью счёл дистанцию достаточной и инициировал подрыв упакованного в фокусирующую камеру ядерного заряда. Значительная доля энергии взрыва передалась наполнителю, размещённому в ориентированном по носу торпеды канале. Вещество наполнителя мгновенно превратилось в радиоактивную плазму, имеющую сверхмощный узконаправленный импульс. Устремлённые точно в панорамный иллюминатор, радиоактивное излучение и плазменный поток выжгли Зал Совета корпорации Далькорп и некоторое количество смежных помещений.

Значительная часть членов семейного совета семьи Никтиных, включая Юния и наиболее приближённых к нему родственников, оказалась в зоне поражения и мгновенно погибла.

Я сидел, пил марсиано и размышлял о вчерашней встрече, вновь и вновь прокручивая её в голове. Ещё раз видеться с этим загадочным генералом я не желал, хватило уже общения с консулом:

«Не знаю что от меня хотят, но они точно этого не получат, я не Никитин и играть в их игры не смогу. И не желаю!».

План действий родился быстро. Возможно, всё это было излишним, но я посчитал рискованным просто дожидаться пока прилетит Авила. Она должна была прибыть на дебаркадер через неделю, чтобы забрать меня с Кольца. Я начал опасаться, что мне могут не дать так просто улететь — поэтому и взял паузу только в два дня, чтобы не возбуждать подозрения о своих намерениях.