Следующие полчаса показали, что мой рискованный план по спасению «Левиафана» был оправдан. Метки боевых кораблей все прибывали и прибывали. Даже флагман владетеля, «Наварин», и тот присоединился к нашим поискам. Часть кораблей держала нас в кольце, другая же приступила к активному прочесыванию. К гвардии Ома подтянулись и евгеники, помимо трех фрегатов, которые появились с самого начала, на радаре появилось еще шесть кораблей Церкви. Мы же старались держаться от них подальше.

— Система захвата цели на «Барракуде» активна?

— Может активна. А может и нет, — не открывая глаз ответила Энн, — я не знаю, у меня нет к ней доступа. Я могу выпускать торпеды… куда-то туда.

Меня это в принципе устраивало. Устраивать побоище я не собирался, мне хватало и «куда-то туда». И даже просто в ту сторону.

— Стреляй по той паре. Давай сразу полный залп.

«Барракуда», послушная воле Энн, на секунду зависла в толще воды. Крышки, прикрывающие носовые торпедные аппараты, скользнули в сторону. С вихрем пузырей и с интервалом в секунду из подлодки вылетело четыре сигарообразных тела. С небольшой задержкой заработали их винты, толкая торпеды вперед. На подложке атлантов торпедных аппаратов было всего два. Но по эффективности снаряды были несравнимы. Торпеды «Манты» были разрушительнее, быстрее, умнее и скрытнее. Но, как не странно, для моего плана, чем хуже они были, тем лучше. Так как мы стреляли всего лишь в сторону кораблей, от торпед требовалось лишь одно — чтобы сработали их головки самонаведения.

Я не собирался топить корабли гвардейцев. Мне надо было всего лишь изобразить, что одна из субмарин Церкви решила на них напасть. И нашуметь при этом как можно больше. На что я рассчитывал? В первую очередь на искусственный интеллект. Который отслеживал любую угрозу, откуда бы она не исходила. Люди, даже напичканные имплантами, могли отвлечься, задуматься, заснуть. Система предупреждения о нападении не спала никогда. И при обнаружении малейшей угрозы, она тут же выдавала информацию. Тип угрозы. И самое главное — от кого она исходит.

Я очень надеялся, что нервы у моряков владетеля не выдержат. И у самого владетеля — тоже. Он ведь ищет некого полковника Эрлинга. Который и сам по себе является приветом из прошлого, так еще и родовым мечом Елагиных почему-то размахивает. Также на нервы Басаану капали и корабли Церкви. У него охота за кровным врагом идет, а они непонятно зачем сюда приперлись и вертятся под ногами. Любви к церковникам не добавлял и тот факт, что от их имени в Дарвине происходили поджоги клиник. К чему привело расследование этих горячих фактов я не знал. Скорее всего, монахи себя оправдали, иначе не посмели бы так нагло дефилировать рядом с Морским Корпусом владетеля. Но у Басаана осадочек на душе точно остался.

На радаре я видел, как избранная мной в качестве мишени парочка, расходится, совершая противоторпедные маневры. Значит засекли мой подарочек! Полдела сделано!

В воду с кораблей посыпались противоторпеды, под их килями начались веселые игры в догонялки.

— Одна торпеда уничтожена! Вот же — еще одну нашу подорвали! — переживала Энн за исход этих игрищ. Мне же было откровенно плевать, попадем мы или нет. Я ожидал реакции Басаана на само нападение. Возможно прямо в эту секунду владетель связывается с церковными иерархами пытаясь выяснить, что за чертовщина творится. И возможно они вместе уже пришли к выводу, что наша атака всего лишь дешевая провокация…

«Засекла пуск ракет! И еще один залп! Корабли Ома обстреливают фрегаты Церкви. А те — отвечают!», — завопила от радости Альта.

— Отлично! Энн, уводи «Барракуду»! — скомандовал я, разворачивая и «Манту».

Если нам удалось вывести субмарину Лидии, то наша операция закончилась бы оглушительным успехом. Но увы — за успехи надо платить, я с самого начала подозревал, что миссия у «Барракуды» была самоубийственная. Разрезая воду, над лодкой приводнилось сразу шесть ракетоторпед.

— Ой-йо-ой-ой! — заголосила Энн, — я даже резко отвернуть не могу!

— Выпускай торпеды! Ловушки! — я как мог, помогал советами.

Однако сказалась спешка в подключении дистанционного управления. Добрая половина функций оказалась для Энн недоступна. Торпеды добрались до субмарины. Взрыв! Еще один! Третий! Четвертый! Корпус злосчастной подлодки раскололся на мельчайшие куски, все что от нее осталось можно было вернуть правительнице Фрипорта в небольшой коробке.

— Эээ… я сама с Лидией поговорю, — предложила Энн.

— Обязательно поговоришь. Если мы отсюда живыми выберемся.

— У меня от болтовни в эфире голова идет кругом, — Энн не только имплант для управления дроном подключила к внешним антеннам, но и перехватчик переговоров тоже, — я только обрывки ловлю, но по ним понятно, что у гвардейцев приказ палить из всех стволов.

Над нами закипала неистовая битва. Церковники явно проигрывали, ведь они были в меньшинстве. Но в смелости и в умении сражаться им было не отказать. Тройка фрегатов закрутила кольцо, организовав над собой зонтик противовоздушной обороны и сбивая выпущенные по эскадре Церкви ракеты и торпеды. Не все. Нам из-под воды без запуска дрона рассмотреть детали боя было невозможно. Но не все. Сейсмограф «Манты» зарегистрировал несколько взрывов на поверхности возле их кораблей.

Противостояние раскручивалось с новой силой. С «Наварина» на воду спрыгивали катера, от доков отваливали быстрые корветы. Я бы с удовольствием продолжал бы смотреть, как мои враги кромсают друг друга, но ведь кто-то из них рано или поздно выиграет. И возьмется за меня.

«Манта» на тихом ходу подошла к «Левиафану».

— Парни, — вызвал я по прямой связи, — мы пока останемся на «Манте».

— Ну конечно, совсем вы что ли дураки, чтобы с нами тут сидеть. Если что — фьють и свалили. А мы?

— А вы сидите в «Нереях». Скажу — моментально эвакуируйтесь. Я вас подберу.

Швартоваться к «Левиафану» я не стал. «Манта» зависла рядом с рубкой гиганта. Активные датчики слежения мы не включали из-за опасения быть обнаруженными. А пассивные до нас доносили лишь грохот разрывов. После одного из самых громких я скомандовал:

— Тео, чуть всплыви и вперед. Потихоньку.

И сам на малом ходу двинул «Манту» вперед и обогнал слепой крейсер. Сонар показывал, что путь нам никто не преграждал.

— Ускоряйтесь! — поторопил я Божко. Пока гвардейцы и монахи месят друг друга, нам надо было поскорее выскользнуть за кольцо оцепления. Я еще пару раз разрешил Божко увеличить скорость, но на третий он ответил:

— Все. Быстрее мы не можем…

И тут нас тряхнуло. Близкого взрыва почти не было слышно. Но если бы я не бsл пристегнут к креслу, то однозначно бы лоб разбил о приборную панель.

— Это что было⁈ — заистерил в эфире Ян, — нас нашли⁈

— Без паники. Просто залетная бомба, — успокоил я товарищей, хотя и сам не был уверен в этом.

Остальная часть пути за кольцо оцепления прошла без осложнений. Корабли и подлодки противника конечно же прощупывали глубины импульсами сонаров, но из-за звуков битвы нас прошляпили.

— Уф, кажется все. Объявляю всем благодарность! — сказал я, после того, как последние метки Морского Корпуса остались далеко позади нас.

«На базу?» — спросила Альта.

«А куда еще? Надо же поближе познакомиться с мастодонтом, который нам достался. И поставить ее побыстрее на ход».

Корабли, имеющие монументальные размеры, требуют много всего. Многочисленный экипаж. Прорву времени для обслуживания. Кучу ресурсов для восстановления. Отметив мое спасение скромным ужином из морепродуктов и выращенной на фермах зеленой массой, мы, не разбредаясь по личным каютам, завалились спать.

«Елагин, как ты можешь спать, когда твой „Левиафан“ стоит возле убежища, даже не подключенный к стыковочному узлу?».

«Отстань», — не открывая глаз попытался я избавиться от Альты.

«Какой ты после этого хозяин, а?», — но от атлантки невозможно было избавиться, даже накрыв голову подушкой, — «ты как ребенок, заполучил игрушку, наигрался и бросил. А кто ее восстанавливать будет?».