Наёмник продвигался вперёд по узкой канализационной трубе, подключив в своём шлеме для удобства прибор ночного видения. Не хотел светить фонариком – мало ли кого он сможет приманить к себе, помимо людей. Кишащих всюду мутантов никто не отменял.

Отвлекшись в очередной раз на бледный экран планшета, уставший мужчина упустил из внимания, двух возникших спереди тоннеля вражеских бойцов. Идти назад было нельзя, и мерх решил, что пробьётся вперёд: двое «долговцев» не были для него проблемой. Частью очереди глава скосил одного, в то время как со вторым завязалась более интересная перестрелка, но продлилась она не долго. В один из моментов смены позиции, Вермут почувствовал, как что-то больно, с тихим звоном, впилось в шлем и ударило в голову. Сознание закружилось, но не уходило вплоть до момента, когда наёмник тяжело привалился к бетонной стенке тоннеля, стремительно падая в бездонную пустоту.

Морфей

Долговременное отсутствие полевых сотрудников после выхода на задание – норма для солдат НИИ. Не приветствуется, но ничем новым не является, и командование знает, как действовать в подобных ситуациях. Поэтому, когда Морф после прихода в себя позвонил домой, его мать, оставшаяся с ребёнком за тысячи километров от Зоны, с облегчением поприветствовала, но врасплох застана не была – знала, что её сын в длительной командировке и выйдет на связь по возможности. Обычно, информировали Розу, но в этот раз пропала и она, и идти пришлось дальше.

Командование стандартно сообщает, что всё под контролем, соответствует планам и пропавшие объявятся, но какой будет проблемой, когда сотрудники в итоге не появятся. Майор всего единожды сообщал вдове своего сослуживца печальные вести о его кончине, по итогу оказавшись мразью и убийцей, и зарёкся с того дня что-то кому-то лично объявлять. Хватило.

После возвращения в настоящее, они с женой готовы были вернуться в институт как можно быстрее, но Морфа держал в Зоне против своей воли невменяемый Корд, нуждающийся и в присмотре, и в охране, а одна Роза уходить напрочь отказывалась, не в силах оставить здесь мужа в одиночестве. Связь с большой землей была и девушка, удостоверившись, что с Ваней всё в порядке, отчасти успокоилась, погружаясь вместе со всеми в насущные проблемы.

По большей части, учёная проводила время в компании медиков и местных редких научников, помогая в уходе за раненным Кордом. Мужчина был крайне слаб, полученные ранения едва заживали; говорил мало и неохотно, и всё посматривал за окнами, словно чего-то ожидая. Морфей знал, чего именно, и пытался сообразить, что можно будет сделать с Чёрным сталкером, если тот решит навестить старого друга.

Летели дни и Шухов, к счастью, не появлялся, но одного настырного гостя сталкер всё же приобрёл. Едва он открыл глаза, показав признаки ясного сознания, как в Мёртвом городе объявился Минор. Мужчина всё порывался к Корду, обещая честным словом сдерживать свои мстительные порывы, но Морф не позволял. Он отчётливо понимал посреди какого осиного гнезда сейчас находится и придерживался позиции, что честь – не равно наёмничьему ремеслу. Относительно поправившись, мужчина стал дежурить возле дома, снова и снова разворачивая настырного мерха на полпути.

Не смотря на общую атмосферу, майор не чувствовал какой-то угрозы или иного особенного отношения к внеплановым гостям Синдиката. Ощущал скорее безразличие и ни на что другое не претендовал. Однако, передать свои мироощущения Розе у него не получалось: девушка хоть и работала с местными, стараясь хоть как-то отплатить за месяцы содержания, всё равно продолжала ждать какого-то подвоха. Морф понимал её настроения, ведь как ещё может мыслить человек, за кем в своё время наёмники успели поохотиться? Рассказывала, что её даже узнал один из тех, кто работал на профессора Германа восемь лет назад, и не смотря на уверения в недействительности контракта, более в район встречи с наёмником не совалась. Майор боялся, что беспокойство могло перерасти в паранойю, и вот тогда точно существовать в Мертвом городе станет сложнее.

Во время собрания, когда обсуждалось произошедшее и план действий по текущим вопросам, Морфей узнал, что почивший генерал Таченко вполне себе жив и здравствует, с завидным упорством стараясь отобрать у Синдиката «Агропром». Мужчина не был удивлён – логично, что Вермутова болтовня дала свои плоды, но беспокоился, что влияние их может оказаться куда больше, чем просто чья-то жизнь. В конце концов, и один человек может влиять на историю, ведя ход событий по совершенно непредсказуемому пути. Однако, рассказывать о причинах оживления «долговского» генерала не стал: сначала думал, что Физик и остальные знают, а потом умолчал, ссылаясь на непринадлежность проблемы к себе. Глава Синдиката сам расскажет, когда посчитает нужным, если вообще станет это делать.

Вермута на базе сталкер уже не застал, как и лесную шатуншу, но по странному обрадовался, когда узнал, что она жива. На секунду почувствовал свою важность. Словно так и должно было случится, и кто знает, какой бы вклад в настоящее внёс и сам Морф, не спаси он в прошлом оригинал девушки.

Судя по рассказам, дела на «Агропроме» складывались странно: «Долг» хитрил, вертелся во вредоносной деятельности, и люди понимали, к чему всё идёт. Нападение на комплекс было вопросом времени, и период от выхода на связь «Свободы» с предложением встретиться до непосредственного действия, Физик провёл в тотальном напряжении. Чего конкретно боялся – не говорил, но жутко корил Вермута за упрямство, ругаясь так, как, со слов Минора, не верещал никогда ни одной из своих личностей. Вторая более агрессивная ипостась наоборот была более спокойной в плане переживаний. В плане действий же то и дело Лоик собирался бросить все имеющиеся силы Синдиката на «Долг» и загасить группировку, с чем отчасти Морфей был согласен. Но «Наёмники» сидели и ждали приказов, не желая себя дискредитировать и иди поперёк решений главы.

В конце концов, в какой-то момент с «Агропрома» попросили поддержки, и по метаниям группировки сталкер понял, что вот она – кульминация, и все, кроме местного разводящего, безоговорочно верили в победу. Участвовать в обороне института Морф отказался – не до конца восстановился, периодически выпадая из жизни из-за лютых головных болей, да и Роза была против, сопроводив его желание помочь слезливым водопадом. Никакими аргументами уговорить девушку не удалось, поэтому мужчина остался на базе группировки, в ряде прочих её членов в случае чего готовясь держать оборону. Но прошёл день, на Мёртвый город так никто и не напал, а на утро стало известно, что столкновение на «Агропроме» мерхи проиграли.

К следующему дню на базе воцарилось тяжелое напряжение. Не спавший ни минуты осунувшийся Физик ждал выхода на связь своего командира, но тот всё молчал, полностью отключив устройство от сети, и облегчить его ожидание не могла даже пришедшая в числе остальных девушек Лада. Та всё не отходила от мерха, что-то ему втолковывая звенящим полушепотом, сама явно держась из последних сил. «Наёмники» знали, что их глава исчез, но, в отличие от центрального разводящего, не поддавались панике, ведь по инструкции у того было ещё трое суток, чтобы дать о себе знать – лично или через посредников.

И на эти трое суток группировка погрузилась в тягостное ожидание.

Охрана медицинского дома стала непривычно молчаливой, и Морфей сходил с ума от скуки, просиживая время на лавочке у порога в обнимку с автоматом. Раньше хоть в карты рубились, или травили истории о невероятно сложных контрактах – наверняка, выдуманных, как считал майор, а теперь… Спросишь что – буркнут и молчат. Сталкер такой коллективной сплоченности в группировке поражался.

Отобедав и вернувшись на свой пост, майор понемногу начинал дремать, щелкая на автомате флажком переключения режима огня, но до конца провалиться в сон не смог. Заряд бодрости принесли с собой пришедшие к дому Минор и Фенек.

- Морфей Секьюритович, чего скучаешь? – Знакомо ухмыляясь, выдал вместо приветствия круглолицый мерх.