Тут что-то большее. Этот санакуно… не просто какой-то цыган с мощным Даром.

Грядёт что-то больше; что-то страшное. Всё внутри Новака кричало об этом. Что-то… извне, словно из глубин космоса; что-то древнее и могущественное.

Иначе к чему так резко заболело простреленное колено?

***

— А с ним не соскучишься, верно? — хмыкнул Горыныч, заруливая во двор невзрачного строения. Пустая подворотня казалось совершенно… будничной.

Илана Медведева тихо цокнула языком. Да, у этого дедка всё было схвачено. Пожалуй, она почти не удивилась, когда он вдруг достал ключи от мирно стоящей на улице машины. «Страховой вариант», так, кажется, пояснил он тогда. «Подобные вещи должны быть повсюду».

А вот Йошида Распутин… Что-то в нём, определённо, было. Что-то такое, чего никогда не разглядит отец — но она увидела сходу. И шарм, и харизма, и — чего уж скрывать — сила.

Вот только…

— Удача не может быть вечной, — спокойно заметила она.

Старик неторопливо припарковался и распахнул дверь.

— Если это удача, — парировал он. — Взять хотя бы твоё, мм, похищение. Как я посмотрю, ты не сильно сопротивляешься. Как для похищенной.

Да, пожалуй. Илана… сама пока не определилась с тем, что ей следует делать дальше. Побыть и правда пропавшей какое-то время? С одной стороны, это может принести проблемы, а с другой — и пользу. Чего больше?

— А что толку? — заметила она. — Расклад не в мою пользу. Не согласилась бы играть роль похищенной — стала бы ей по-настоящему.

К тому же… вопрос «что толку» говорил о другом; о том, чего Горыныч не знал и знать не мог.

Планы отца. Выдать её за Йошиду, позволить роду выйти на передний план, вступить в большую игру. А раз её всё равно сводят с этим парнем… вот она и решила немного ускорить весь процесс. И, может быть, поняв, что движет Йошидой и как найти к нему ключик.

— Вы на редкость спокойная девушка, Илана, — благодушно заметил Горыныч, открывая дверь обыденно выглядящего дома. — Или, может быть, просто умная. Большая редкость в наши дни.

Илана вежливо улыбнулась в ответ — и замолчала, проходя вслед за ним.

Если начистоту, она не любила таких, как Йошида. Слишком молодых, слишком импульсивных, действующих не от опыта или ума, а от эмоций. Куда больше ей нравились мужчины, похожие на отца — собранные, серьёзные, пропахшие дорогим алкоголем, сигаретами и тяжёлым одеколоном.

Такие, как… Ратибор Горыныч.

Нет, конкретно он, наверное, всё же староват. Будь он моложе лет на десять, пятнадцать…

И в то же время, его возраст — это прямое свидетельство того, чего он стоит. Это значит, что у него были силы дожить до своих лет, занимая подобное положение.

Импульсивные мечтатели без реальной силы… такие долго не живут. Отец наглядно ей показывал, что бывает с теми, что не отмерил семь раз прежде, чем отрезать, и его дочь накрепко запомнила урок.

Евгений, например. За Суворовым стоял могучий род — как и за Йошидой. Вот только сам он не представлял из себя… ничего такого. Горы самомнения, дикое эго и кипящая агрессия на всех, кто не кланялся ему в ноги.

То, что случилось вчера в парке… Вернее, почти случилось. Вот он, предел его амбиций. Она и раньше знала, что Евгений ничтожество, теперь же презрение к нему стало ещё выше.

С другой стороны… она давно догадывалась, что этим всё закончится. И вчера, выходя вместе с ним в парк, взвесила все риски и была к этому готова. Как она и говорила, Суворов ничтожество сам по себе, но за ним стоит сильный род.

Отец всегда учил её, что семья важнее всего. Даже важнее личных интересов. Немного потерпеть, поизображать слезливую дурочку, чтобы затем Суворовы оказались в долгу перед её родом? Неприятно, но она была готова на это пойти.

Йошида… стал непредвиденным фактором. Впрочем, к лучшему: теперь род ещё в большем выигрыше, а ей не пришлось… в общем, не пришлось.

Вот только у неё с отцом слегка разнились взгляды на то, как достичь блага для семьи. И она была даже готова пойти наперекор отцу, чтобы отстоять свою точку зрения. В конце концов, он сам её этому учил.

Щёлкнула дверь квартиры.

— Ну — милости прошу, — пригласил Ратибор, заходя внутрь.

— И где мы? — Илана огляделась. Просто и без шика, но чисто и даже уютно. Чувствуется, что это жилище… человека практичного и с опытом.

— Одна из моих квартир, — улыбнулся старик. — Человеку моего рода занятий полезно иметь гнёздышки то там, то тут по всему городу. Есть хочешь?

Разувшись, он направился на небольшую кухню; Илана услышала, как чиркает спичка.

— Кого другого я бы спрятал в месте поскромней, — заметил Ратибор, — но вы, Илана, гостья особая. Да и Йошида на меня рассчитывает.

Йошида… да, Йошида.

Так кто же он такой? Такой же импульсивный пацан, как и Евгений, только играющий в героя, но не имеющий реальной силы? Или же…

Не-а. Всё гораздо хуже.

Илана медленно разулась и, пройдя в комнату, опустилась на диван. Ничего так. Уютно. Со вкусом.

Йошида… не импульсивный пацан без силы. Он импульсивный пацан с силой. И он не стесняется её демонстрировать. А вот о том, чтобы обдумывать свои действия — и, что куда важнее, последствия своих действий — речи не идёт.

То, что случилось вечером в парке, уже вчера заставило её сомневаться в верности отцовского решения, но встреча была слишком короткой, и сказать что-то наверняка было сложно. Теперь — после нападения на съёмочную площадку, а также того, что Йошида устроил в таборе — она была уверена в своих выводах на все сто.

Йошида просто кипит силой. И, зная это, он идёт вперёд, не видя препятствий и не глядя по сторонам. Это… даже хуже, чем полагаться на удачу, если так подумать. Он играет с окружающим миром, словно с занимательной игрушкой, пробует его на прочность.

Стань она женой Суворова — и план отца сработал бы. Суворов, при всех его недостатках — плоть от плоти мира аристо, и играет по заведённым правилам.

Йошида… для него эти правила — пустой звук. Говоря с отцом, она ещё могла в этом сомневаться, но только не теперь, после табора и скачки на коне по улицам Москвы. Йошида торопливый, суетный, непосредственный и так далее.

Он любит ломать шаблоны. Весь маленький мирок аристо только и держится на таких вещах, как традиции, связи, внутренняя культура. То, что впитано с молоком матери и вбито каждым днём воспитания. То, что понимают и принимают все, от самых достойных и сильных — до ничтожеств вроде Евгения.

И то, чего не сможет понять Йошида.

Если сделать всё, как хочет отец… всё пойдёт не так. Во главе рода Медведевых окажется импульсивный, нетерпеливый парень. Большой ребёнок с амбициями. А благодаря силе — ещё и с реальной властью в руках. Едва ли это пойдёт на пользу семье Медведевых.

Так что… остаться в стороне не получится. Придётся брать всё в свои руки и вносить в отцовский план серьёзные поправки.

Прислушиваясь к шуму, доносящемуся из кухни, Илана чуть улыбнулась. Она любила таких людей, как Ратибор Горыныч.

Скорее всего, потому, что она и сама была таким человеком.

— Великий Мастер, глазам не верю!.. Это и правда вы? — улыбка Голицына расплывалась всё шире; на вытянувшееся лицо ЛаКруа он не обращал никакого внимания.

Впрочем, моё собственное лицо сейчас вполне могло бы с ним посоперничать. Серьёзно?.. Уходить от культистов, пригибаясь по кустам; вляпаться в бой на съёмочной площадке; похитить Илану Медведеву; прокатиться на цыганском жеребце и спровоцировать массовое побоище…

…и всё ради того, чтобы вы сейчас снова наткнулись на меня?

— Эээ… — Орлов тоже слегка озадаченно поглядел на нас. — Так ты… знаешь их?

— Так, мельком, — шумно выдохнул я. — Случайно… пересеклись.

— Голицын, — ЛаКруа почему-то сделал ударение на последнем слоге, — о ком вы говорите? Здесь нет никого, кроме меня и этих двух…

Уууу. А он напрашивается.

— Что за дурацкие вопросы, господин ЛаКруа? — Голицын удивлённо поднял бровь. — Я говорю о Великом Мастере.