Данко предпочитал находиться в самом углу, подальше от центра. Крики сородичей и так были ему хорошо слышны, а сам он здесь не привлекал внимания.

— Барон Драгомир скоро вернётся! — громко орал один здоровяк, потрясая кулаком. — Как думаешь, что он с вами сделает, если узнает, что в его отсутствие вы готовите против него целый заговор?

— Нет больше барона Драгомира, — решительно ревел другой тип, пониже. — Пойми уже, он не вернётся! А значит, нужен новый лидер. Барон Алмаз — лучший кандидат, кто сможет управиться со всем, как не он?

— Род Закариешти всегда был вторым в праве наследования! — доказывала шумная цыганка в платках. — Ай, вернётся муж, всех вас разгонит! Ему быть главным, а не Алмазу!

Шум, гам, пустые рассуждения. Каждый хочет протащить своего, при этом никто не знает, чего ждать в реальности. Барон Драгомир и самые сильные из его людей были задержаны Медведевыми, а без них воцарился хаос.

Впрочем…

На лице Данко на пару мгновений появилась ухмылка.

Хаос — это всегда отличный шанс для предприимчивых людей.

* * *

О подобных вещах можно забыть на время, но не насовсем.

День был долгим, и впечатления от него ненадолго выветрили из памяти Бао Миня два страшных случая… но сейчас, когда они с Бао Цзен взовращались в гостиницу — в темноте, практически ночью — воспоминания вернулись. Они буквально стояли у него перед глазами.

— Милый, расслабься, — было непонятно, кого его жена успокаивает на самом деле — его или себя саму. — Подумаешь… мы просто увидели что-то странное, но с нами ведь ничего не случилось.

— Этот город, — Бао Минь покачал головой, поправив туристическую панамку. — Эта страна. Да, с нами ничего не случилось. Но неужели здесь такое и правда происходит на каждом углу? Что ещё мы можем увидеть?

— Брось, — жёнушка погладила мужа по руке. — Кто сказал, что на каждом углу? Просто так совпало, что мы увидели сразу два вопиющих случая. Будем что вспомнить, когда вернёмся домой!

— Если вернёмся… — еле слышно пробормотал Бао Минь.

— Что ты такое говоришь! — нахмурилась Бао Цзен. — Всё будет хорошо. К тому же, сейчас мы в самом центре. Здесь туристические объекты, посольства, куча людей… что, по-твоему, может произойти в таком охраняемом месте?

Бао Минь не отвечал. Застыв на месте, он во все глаза глядел сквозь чугунную ограду, на цветущий газон… усеянный трупами.

— Посольства, говоришь? — пробормотал старик, косясь на британский флаг, развевающийся у входа. — Охрана?

Охрана действительно была, о да. Куча машин, люди, в панике снующие туда-сюда. И трупы, трупы, трупы. Бао Цзен повисла у него на руке, проследив взгляд мужа; любые слова застряли у неё в горле — как и у самого Бао Миня.

Да что не так с этим городом?!

— А я думал, у тебя отпуск, Зубров.

Мужчина, к которому обращался его напарник, спокойно отхлебнул кофейку из картонного стаканчика, и лишь потом устало отозвался:

— Знаешь, Иванов, я тоже так думал — вот ещё час назад. Веришь, нет…

Он помотал головой.

— В городе такая чертовщина творится, что скоро начнут поднимать по тревоге не только отпускников, но даже покойников.

— Не говори мне о покойниках, — вздрогнул Иванов. — О чём угодно, только не о них.

— А я бы и рад, — Зубров уселся рядом и уставился в монитор. — Но придётся.

Два синхронных, тяжких вздоха. Зубров и Иванов давно понимали друг друга без слов. Работа такая, и чего жаловаться, если они сами знали, на что шли? Приличный оклад, бонусы и социальные гарантии, выход на пенсию в 55 лет. И прилагающиеся мелочи — вроде той, что тебя могут вызвать когда угодно и откуда угодно. Выдернуть из постели посреди ночи, вернуть из самого разгара поездки. Порой даже не дают поспать после трёх смен дежурства.

— Как думаешь, что-нибудь попадётся?

Иванов промолчал.

— Я сижу за этими камерами уже четверть часа, и пока только птицы. Но у английского посольства много камер.

Двое мужчин замолчали, уставившись в мониторы. В том, чтобы просмотреть камеры слежения, нет ничего героического, но им платили вовсе не за героизм, а за то, чтобы сидеть и глядеть — снова, и снова, и снова.

— Как будто эти трупы там просто взяли и появились, — хмыкнул Иванов, когда очередная запись была отсмотрена.

— Кто виноват, что эти рукожопы расставили камеры так криво? — поморщился Зубров. — Они смотрят куда-то вбок, пишут улицу, но не показывают территорию. Углы, тени…

— Вон, первая должна была охватить всю территорию, — Иванов пожал плечами.

— Издеваешься? Первая — это ворота и пост охраны, — хмыкнул Зубров. — По-твоему, те, кто это сделали, вошли через главный вход?

— По-моему, нам всё равно придётся её просмотреть, — отозвался его коллега. — А там хороший обзор, и что-то могло попасть — краем или углом.

…спустя две минуты оба мужчины глядели на монитор, распахнул глаза и разинув рты.

— Какого… — прошептал Иванов.

Ворота медленно, спокойно раскрылись. И на территорию английского посольства въехала серая, неприметная фура.

Стоявшие буквально в пяти метрах охранники посольства вообще никак на неё не реагировали. Они словно не видели ни машину, ни несколько фигур, что вышли из неё, когда та остановилась. Фигуры, одетые в чёрные балахоны, выглядели в высшей степени странно, словно какие-то киношные сатанисты — но охранники стояли и глядели прямо сквозь них, как будто это было нормой.

Зубров и Иванов ошарашенно поглядели друг на друга. А затем вновь вернули взгляды к монитору.

Похоже, ребята в чёрных балахонах решили заняться творчеством.

…охрана на видео пришла в себя лишь в тот момент, когда машина исчезла из кадра. Только тогда охранники словно очнулись и обратили, наконец, внимание на герб, выложенный из невесть откуда появившихся трупов.

— Что… за… — Зубров всё ещё сидел, вытаращив глаза, но Иванов его уже не слушал. Он лихорадочно набирал в телефоне номер начальства.

— Шеф, — страдальчески скривился он. — Мы проверили камеры, и… нет. Понятней нихера не стало.

* * *

Когда весь день идёт наперекосяк, в конце концов начинаешь к этому привыкать, входя в ритм хаоса и неразберихи.

Сказать, что день Леонида Медведева шёл наперекосяк, было всё равно, что назвать извержение вулкана «лёгкой непогодой». Похищение Иланы и все свалившиеся на него потрясения могли по-настоящему выбить из колеи — и как отца, и как политика.

По счастью, политика в нём было всё-таки больше, а потому к вечеру, когда паника и суматоха сошли на нет, Медведев сумел взять себя в руки. Если нельзя контролировать ситуацию, приходится хотя бы перехватывать инициативу и других плывущих по течению. Вот почему он явился на приём госпожи Рюдзин одним из первых.

В конце концов… это тоже могло привести его к пропавшей дочери. Уж слишком много влиятельных людей собиралось здесь в этот вечер.

— Господин Медведев, — один из приближённых помощников, о чём-то переговорив с местным персоналом, вернулся и тихо зашептал ему. — Касательно вашего вопроса, я ознакомился со списком гостей.

Медведев не сказал ни слова — лишь вопросительно глянул на помощника.

— В основном, список довольно стандартен. Обычные рода аристо, отпрыски и главы, влиятельные семьи не из аристо тоже будут. Есть также одиночки из числа претенденток, но они тоже не вызывают подозрений.

— Но есть что-то ещё, — кивнул Леонид. — Давай сразу к делу.

Если нет возможности избежать новых сюрпризов, следует хотя бы подготовиться к ним.

— …тёмные, — отозвался помощник. — Согласно списку гостей, здесь будет представитель и от них. Не уверен, что «Тёмная Спираль» может как-то заинтересовать вас, но это само по себе…

Лицо Медведева расплылось в лёгкой улыбке — чуть ли не впервые с момента, как ему сообщили о пропаже дочери.