Они расположились в одном из складских помещений, более прохладном, где на полу ожидали своей отправки закрытые гробы погибших товарищей. Помещение строго охранялось все дни и посетители пропускались внутрь только ограниченными по количеству людей группами. Однако, побывать успела вся местная бригада и пришедшая из Мертвого города Лада. Шатунша поняла, насколько подавлена подруга Физика даже через её каменно-спокойное выражение лица. Сопроводив тела, та планировала больше не возвращаться в Зону.

- Почему тебя не назначили главой? Или кого-нибудь из местных. – Задала интересующий вопрос Фенек, на что Минор беззаботно усмехнулся.

- Какой я глава? Вермут был хорошим, Физика готовил на всякий случай, и он тоже был толковым. А я раздолбай, сам подчиняться особо не люблю по строгой указке, а уж других под себя прогибать… В «Долге» наелся этого. Мне там нравилось, но вот эта муштра чрезмерная, так долбала постоянно.

Помолчав с минуту, мужчина удобнее уселся на ящике, и взволнованно замял ладони.

- Посмотрим, кого пришлют. Там сидят люди далеко не тупые, скорее всего отправят кого-то из бывших полевых, чтобы был знающий. Если он ребятам не понравится и не сможет их сдержать – головы полетят только так, увидишь ещё.

- Не-е, - тихо протянула Фенек, - я не останусь. Хочу сегодня к вечеру уйти.

Крайний день девушка крепко раздумывала над предложением местного разводящего остаться и стать уже официально «Наёмником», а не крутиться гостем. Обещал подучить получше, обеспечить работой и дал время подумать. В своих мыслях та решила, что ни о каких группировках не может быть и речи, пока живы те, по чьему желанию она осталась виноватой в смерти товарищей. Не хотелось, в случае чего, подставлять кого-то ещё, а случай вполне мог однажды появиться, ведь как говорится – жестокость порождает ещё большую жестокость. Её враги сделал свой ход, теперь очередь шатунши, и в своей мести та не собиралась быть жадной, твердо решив щедро ответить всем причастным.

Если раньше при мысли о том, что с Робом или Совой могло что-то произойти, Фенек становилось тревожно, то сейчас на этот счет было лишь упорное хладнокровие. Сначала эти двое, потом – вся «Свобода», и не важно, сколько лет уйдет на месть. Ей было некуда спешить, ведь Зона всё равно никуда и никогда девушку не отпустит.

Минор о планах подруги знал, поэтому на своем предложении не настаивал.

- Хорошо. Но если тебе понадобится какая-то помощь – обращайся. И не вини себя – это будет мешать.

- Оно наоборот подпитывает. – Слегка улыбнулась Фенек и пожала протянутую мужскую руку.

Тяжелые металлические двери склада медленно открывались снаружи, заставив прекратить беседу. Минор спрыгнул с ящика и направился ко входу, исчезнув на улице на некоторое время. Похоже, что Вермуту и Физику пора отправляться в путь.

Подойдя к гробам, девушка присела на корточки рядом с ними и поочередно погладила бледной ладонью. Для себя понимала, что никогда не сможет побороть чувство вины за их смерть.

От входных ворот послышались громкие шаги и повернув голову, Фенек увидела Минора в компании незнакомого высокого мужчины. Взгляд сразу упал на необычный окрас волос на голове и можно было только догадываться – изначально черные волосы на самом деле или седые, раз голова разделена этими цветами пополам. Гость присел напротив гробов, молча обвел их полным скорби взглядом и, как ни в чем не бывало, обратился к сидящей с противоположной стороны, Фенек.

- Люди окончательно умирают только когда о них начинают забывать. Эти будут жить вечно: таких захочешь забыть – не получится. Верно?

Шатунша согласно кивнула, и гость сдержанно усмехнулся.

Девушка ранее выведала у Морфа, что приехавший мужчина – то самое доверенное лицо из-за Периметра, которое в обход всех протоколов мерхов помогает группировке. Вот и сейчас он оказывал помощь в транспортировке покойников.

Провожая взглядом уезжающий обратно на Большую землю грузовик, Фенек знала, что Вермута передадут семье, а похоронами Физика займется главок. От волнения, Минор, казалось болтал без умолку, но от его рассказов многое вставало на свои места. Ещё умел бы он с таким же успехом залечивать души…

Она просидела у границы до самого вечера, беззвучно плача, а когда солнце, наконец, склонилось за горизонт, забирая с собой тяжелый день – распрощавшись с товарищами, будто бы навсегда, поспешила покинуть территорию станции.

Весь день Иван пребывал в отличном настроении, наконец–то он уезжал на свою землю.

Долго он шёл к этому моменту. Столько пришлось всего обдумать и передумать, сколько информации перелопатить и проанализировать, но в результате вся картина современного общества и миропорядка полностью раскрылась и обнажила свою сущность, признаться не без помощи прозорливых старцев и их пророчеств. После этого, оставаться в городе и продолжать изображать из себя свободного человека Иван уже не мог.

Сборы продолжались уже несколько недель. Увольнение, продажа квартиры, сбор вещей. Новые хозяева любезно согласились подождать пару дней. Столько всего надо было собрать… Да что там, всё! Ничего, из того, что он приобрёл за свою жизнь, оставлять в этой клоаке совершенно не хотелось. Сборы шли полным ходом, выезд был запланирован на завтрашнее утро.

Весь день ушёл на сборы, машина с багажником на крыше плюс прицеп, были забиты под завязку.

Деньги, документы на участок, находящийся на приличном расстоянии от их северного городка, который затерялся в тайге среди нефтяных качалок, всё лежало на полочке у двери. Можно выдохнуть.

Сердце трепетало от волнения, новые планы и их осуществление, новые достижения и настоящая свобода. Свобода с большой буквы! Свобода, которую теряли его друзья и близкие с каждым днём и не замечали этого, как их не переубеждай.

«Ладно, спасение утопающих, дело рук самих утопающих, я сделал всё что мог».

Иван с сожалением вспомнил всех друзей и близких, накатила печаль.

— А не сходить ли мне на дорожку в храм? Время ещё не позднее, а благословление в путь, дело хорошее! Всё таки серьёзные дела впереди.

Церковь в их городе была большая. Большой белокаменный храм располагался в центре города. Он обладал большой парковкой и частенько Иван видел на ней тонированные в хлам чёрные иномарки и ладно бы с бандюками, приезжавшими отмаливать грехи, так нет, с батюшками. Поэтому Иван ходил в старую деревянную церковь, про которую уже многие и позабыли.

Настоятель оказался на месте, Иван рассказал ему о своей ситуации и планах. Попросив благословления. В ответ он услышал.

— Я расскажу тебе одну историю про сапожника.

Трудился он неделю, кожу выделывал, шил, старался и сделал сапоги. И решил он не менять их на две курицы и корзину картошки как раньше, покрывающую его неделю труда, а давать их поносить каждому жителю по одному — два дня за разные продукты. Жителей в его селении было прилично, каждый платил сапожнику исправно. Так потрудившись неделю, он мог лениться долгое время, пока другие работали. Поменьше трудиться, побольше получать.

— Сегодня такая же ситуация во всём мире. Мы сами, своими руками, толкаем этот мир в пропасть. Выгода погубит этот мир. Ему уже недолго осталось. То, что ты решил выпасть из этой системы, таким образом, тоже хорошо, но это не решает проблему в целом.

— Почему же люди не видят, что творят?

— Весь секрет в том, что люди берут множество документов, в которых их имена идут с набором цифр. Каждый такой документ, как отречение от своего имени, как цепи для светлой души. Они уже не видят, на их глазах руки того, чьё имя ЛЮбитель ЦИФЕР. Вот ты жаловался, что все твои друзья и близкие против твоих планов? А как ты сам сумел преодолеть этот барьер и вырваться? — Батюшка взирал на Ивана с неприкрытым интересом.

— Да вот, один раз выбрался на весь отпуск в деревню и там как будто пелена с глаз сошла, там, в тишине, вдали от суеты и проблем, я смог услышать свой внутренний голос, который кричал мне — Настоящая жизнь здесь, а не там! Природа не закручивает гайки, не заставляет переступать через собственные принципы ради достатка. Достаточно должным образом потрудиться и можно получить продукты высшего качества, которых не найдёшь в магазинах и при этом без посредников. Оттуда видно, что весь прогресс, который достигло человечество, это аптеки на каждом шагу, банки и пивнушки и просвета не видать, лишь крутой спуск. А по возвращении из отпуска, я как будто опять угодил в паутину. Только хороший самоанализ помог разобраться в ситуации и логика, а может у меня хорошие Ангелы Хранители. Но теперь я вижу всё по другому.