– А-а… – растерялась хозяйка постоялого двора. – Да, я знаю одного Дарка Мушера, только он не говорил, что принадлежит к дворянам. Просто Дарк Мушер, мещанин. Он что-то натворил? – спросила она.

– Нет-нет, что вы. Я являюсь его отцом, вернее приемным отцом, и в данный момент разыскиваю его. Что вы можете мне сообщить? Он писал, что живет и работает у вас.

– Его уже давно у нас нет. Он не долго работал у нас, через пару месяцев пошел служить в базарную стражу и там с кем-то не поладил, после чего пропал. Вроде бы его потом видели в охране каравана, но это не точно. В общем, я не знаю.

– Хорошо. Я думаю пока поселиться у вас, у вас есть свободные комнаты? Со мной еще десяток моих людей. Вы сможете их разместить?

– Да, поселю, у меня сейчас много свободных комнат… После войны дела идут не очень, – смутилась Лирона, хозяйка заведения.

Все последующие дни граф искал хоть какие-то сведения о Дарке, даже вышел на ночную гильдию, но ничего конкретного не выяснил. Узнал лишь, что ночная гильдия очень уж недовольна Дарком и даже искала его некоторое время. Еще ему удалось узнать, что Дарк и вправду нанялся в охрану купеческих караванов и отбыл в направлении города Доренбурга, принадлежащего герцогу Красту эну Валенси. Уже там, обратившись в гильдию охранников купеческих караванов, графу удалось выяснить, что Дарк в составе отряда Дзужа Карта сопровождал баронессу Эмилию эну Ворт в столицу. Было это накануне войны, и весь отряд, говорят, погиб, столкнувшись с большим отрядом польмарцев; подробностей, правда, никто не знал.

Из гильдии Марк дир Мушер вышел в подавленном состоянии: все его планы рушились на глазах. В расстроенных чувствах он отправился на постоялый двор, где взял кувшин вина и, усевшись за стол, стал не спеша пить его и размышлять. Почему-то не верилось ему, что Дарк погиб, вот не верилось, и все.

А Дарк в это время вместе с Ашкеном находились в замке Дарка и отбирали подарки на свадьбу Тудору. Ашкен, как и собирался, по совету Дарка, приглядел неплохое колье с топазами для своей будущей невесты, которую еще и не видел, но из-за которой сильно переживал и нервничал.

– Ашкен, успокойся, я не верю, что твой отец единственному сыну и наследнику приготовил какую-то страшилу, – успокаивал его Дарк.

– Хорошо тебе говорить. Ты хотя бы уже видел и знаешь ту, которая тебе нравится и готова стать твоей. А каково мне, у которого сплошная неизвестность?

Но вскоре Ашкен все-таки успокоился и не доставал Дарка своим нытьем.

Все отобранное погрузили в карету, которую Дарку все же пришлось купить, хоть ехал он, как и Ашкен, верхом рядом с ней, в окружении десятка своих дружинников, под началом сержанта Ринка, и воинов степи, которыми руководил серьезный десятник, приходившийся каким-то дальним родственником Ашкену. Их выделило посольство: все-таки Ашкен – сын правителя и сам будущий правитель степи, нельзя ударить в грязь лицом.

Сам же будущий правитель абсолютно не переживал по этому поводу, и, казалось, ничто не доставляет ему неудобств. Когда он увидел сержанта Ринка, то чуть не задушил его в своих объятьях, так был рад встрече.

Расспросив сержанта о том, как он здесь оказался, Ашкен покивал головой и после рассказа заговорщицки шепнул ему:

– Ты, Ринк, слушай Дарка, он хоть и самый молодой из нас, но, видать, за ним боги присматривают и помогают. А с тобой мы как-нибудь выпьем и вспомним, как гоняли польмарцев.

После этого Ашкен хлопнул Ринка по плечу и отправился вслед за Дарком. Сержант поморщился и помассировал плечо, по которому пришелся дружеский хлопок.

– Вот же бугай, никогда силу не рассчитывает. Не задушил, так решил что-нибудь сломать, – пробурчал Ринк, при этом радостно улыбаясь.

Потом осмотрелся. Все, кто был во дворе, стояли и смотрели на сержанта.

– Ну и чего стоим, ничего не делаем? – спросил он. В голосе его слышалось самодовольство: знайте, мол, какие у вашего сержанта друзья – аристократы, а не гнушаются с простым воином обняться.

И вот уже неделю Дарк и Ашкен трясутся в седлах. Карета движется следом, в нее погружены парадная одежда и кое-какие припасы, а также подарки на свадьбу. Двигались они не спеша, ночевали на постоялых дворах, а иногда, найдя приличную стоянку с бьющим недалеко ключом, располагались под открытым небом.

Днем солнце уже припекало хорошо, а вот ночью было прохладно, а сегодня еще и комары спать не давали. Дарк не поленился встать и намазаться соком полевого сурга, неказистой такой травки, сок которой очень хорошо отгонял всех кровососущих насекомых. А утром, поглядывая на припухшую физиономию друга, смеялся, но не долго, чтобы не обижать Лишена, который долго еще, почесываясь, проклинал комаров.

Сегодня предстояло пересечь границу королевств Кармина и Артона. На пограничном посту их предупредили, что на той стороне неспокойно.

– Взбунтовались приграничные земледельцы-арендаторы, оттого что герцог земель повысил налоги без предупреждения, и теперь надо платить в два раза больше, а зерно уже посеяли и уйти с земли невозможно. Войска герцога пытаются навести порядок, но у них пока не очень это получается, поэтому зверствуют, так что будьте внимательны, – закончил свою речь офицер погранпоста.

Дарк и Ашкен посоветовались и решили следовать дальше. Чтобы выйти в предгорья их герцогства, им и надо-то было всего лишь пересечь небольшой участок королевства Артон, тонкой полосой врезающийся между королевством Кармина и свободным герцогством Гитора, где правил Ригор, отец Тудора.

Горцев кто-то считал дикими и кровожадными, но это неправда, это был спокойный добрый народ, правда, не прощающий обид. В ходу у них была кровная месть, а если нанесенная обида была небольшой, то откупная вира. Может, поэтому горцы, прежде чем что-то сказать или сделать, обдумывали свои действия, но соседи считали их тугодумами и тупицами. Они были прекрасными воинами и скалолазами, за много веков так никому и не удалось покорить этот народ. А в горах у них были и медь, и металл, и много такого, о чем они еще и понятия не имели. Печи топили горючим камнем, а дома, в которых летом было прохладно, а зимой тепло, были из легкого, пористого, но крепкого камня.

Все это рассказывал Тубор в небольших передышках во время войны, и сейчас Дарку очень хотелось на все это взглянуть.

Как отряд ни сторожился, но напали на них неожиданно; может, приняли за отряд своего герцога. Из ближайшей рощи вылетел рой стрел и ударил в отряд. Все воины были в броне, и стрелы почти не причинили вреда, за исключением некоторых, которые попали по лошадям, да у одного степняка стрела торчала из шеи. Тут же на дорогу, спереди и сзади отряда, выскочило более полусотни разного люда, одетых и вооруженных кто во что горазд. У большинства на древках были вертикально установлены косы, довольно страшное оружие в умелых руках.

Дарк понимал, что если их зажмут с двух сторон, они завязнут, и тогда эти косы и длинные пики сыграют свою роль, и, скорей всего, многие, если не все, погибнут. Понимая это, он проорал всем идти на прорыв, и сам стегнул коня Ашкена, уже вытащившего меч и готового ввязаться в драку, а своего коня ударил каблуками сапог, посылая его вперед. Ашкен начал возмущаться, но Дарк, не слушая, схватил повод его коня и потащил за собой, по дороге успев отмахнуться от какого-то смелого мужика, пытающего ткнуть его копьем. Но Дарк не зевал и перерубил древко копья, а следующий за ним воин зарубил мужика.

Воины быстро окружили Дарка и Ашкена, прикрыв их собой, и все стали прорываться, отмахиваясь от нападавших. Впереди скакали несколько воинов, за ними карета, и только потом в арьергарде неслись Дарк, Ашкен да остальные сопровождающие. С трудом, но они вырвались, правда, потеряли двух воинов: одного степняка, которому стрела пробила шею, и он сразу упал с коня, и одного дружинника Дарка, у которого споткнулась и упала лошадь. Дарк видел, как дружинника тут же окружила толпа черни и принялась наносить удары.