Фенек не могла точно сказать, где проходил путь и где сейчас именно они находились. Изначально двинулись куда-то на юг, как ей показалось – в сторону «Ростка», но, войдя в заросшую посадками полосу, несколько раз свернули и никаких знакомых ориентиров вокруг с того момента не появлялось. Со временем, стали реже встречаться аномалии, пространство вокруг всё больше захватывали покалеченные радиацией деревья, над которыми в сером вечереющем небе всё чаще появлялись стайки пролетающих ворон.

Было некомфортно и дико тревожно. Шатунша понимала, что к их процессии не пристанет ни один мутант, отгоняемый Морфеевской аурой, если это можно было так называть, и никак не могла объяснить, почему не может никак найти себе место. Сам бывший майор шел замыкающим и иногда подгонял отстающую от Физика и Вермута девушку.

При распределении решили, что поведет под руки пленника глава сам, держа на подстраховке Фенек, но за время пути, наслушавшись бесцветных бормотаний про Монолит, шатунша то и дело старалась отдалиться и ничего не слышать. Тон бил по рассудку, расшатывая его ещё больше. Однако, девушка сумела уговорить Физика вставить в рот Вермуту кляп, чтобы тот больше не нашептывал свои проклятья, и поэтому последний час – полтора компания шла в напряженной тишине.

Внезапно, идущий впереди Минор, резко остановился и жестами велел остальным не только остановиться, но и пригнуться.

- Где контакт? – Шепотом выпалил Физик, одной рукой удерживая связанного за руки за спиной Вермута, другой – стянув с плеча автомат и направив его в сторону.

- Слева спереди вылетели птицы. – Ответил наёмник и осторожно попятился к кустам справа.

На первый взгляд, звучало странно и можно было подумать, что отдыхающих ворон мог спугнуть какой-нибудь мутант. Однако, Фенек помнила, что в их рядах есть оберег от зверей, радиус действия которого не совсем ясен, но раз на протяжении стольких часов они не натолкнулись даже на какую-нибудь несчастную слепую собаку, то и сейчас, вероятно, это могло быть не животное. Разве что, мутант решил экстренно убежать, чем вспугнул стайку…

Вермуту хватило минутной остановки, чтобы доказать правоту Морфея насчет его тихости: пока все были увлечены прослушиванием пространства и его наблюдением, «Монолитовец» повалил за землю Физика, рывком освободившись из его рук, и стрелой рванул вперед, явно намереваясь скрыться среди растительности. Минор и Морф среагировали практически моментально, едва отправившись вдогонку, но бросились в разные стороны, когда за хлопком выстрела, беглец кубарем повалился на землю.

Фенек кинулась было налево, в сторону Физика, но среди начавшейся стрельбы краем глаза увидела и его, лежащим на земле без движения, что заставило её бежать в другую сторону. Били и слева, откуда заметили птиц, и справа – где, казалось, никого не было; отдельно стучало где-то позади.

Неужели засада? Оставалось только понять, кто нападает.

Отбежав достаточно далеко от места нападения, шатунша скрылась за деревом, среди сумерек стараясь разглядеть хоть кого-то из нападавших. Шум был большой, словно количество противника было немалым. «Знали на кого идут и пришли толпой» - моментально сделала вывод девушка, осторожно выглядывая в нужную сторону.

За грохотом сердцебиения, она едва не упустила звук выстрела откуда-то справа и откинулась в сторону ровно в момент, когда короткая автоматная очередь стала жалить ствол дерева-укрытия. Быстро попятившись назад, безуспешно выцеливая спереди противника и стреляя вслепую, Фенек оступилась в неглубокий овраг и упала на землю, прокатившись вниз в несколько кувырков и теряя из рук автомат. Первая мысль, посетившая голову в момент остановки падения, велела бежать – как можно дальше и как можно быстрее, и эту мысль девушка сочла разумной. Для борьбы пистолетом против автомата её опыта было недостаточно.

Короткие очереди периодически напоминали о том, что погоня не прекращается, и промедление может стоить жизни. Шатунша неслась вперед по каким-то болотистым влажным землям, перепрыгивая корни деревьев и периодически поскальзываясь на грязевой жиже. Противник был молчалив и никак, кроме стрельбы, себя и свое положение не выдавал. Фенек надеялась, что долго бежать тот не сможет, ведь и её собственные силы были на исходе.

Легкие горели так, словно внутри них был кипящий спирт; в висках отбивал дикую чечетку пульс и предательски начинал ныть левый бок. Запнувшись в очередной раз и остановившись на секунду, девушка обнаружила перед собой знакомую до осточертения картину: жухлый лес, маленькое, поросшее у берегов илом, озеро, и только для полной композиции не хватало мертвячки рядом с ним. Шатунша поняла, что её удивление может стоить жизни, и стоять на месте, как вкопанная, она не может себе позволить. Да и смысла в этом никакого не было.

В ушах зазвенело словно сильнее и поначалу Фенек испугалась, что теряет сознание. Вокруг не было никого, кроме неё самой и противника позади. Ноги как будто самостоятельно понесли девушку вперед, по уже знакомому маршруту из кошмара – мимо озера, вглубь редкой посадки. Она неслась между деревьями с последними силами, единожды чуть не попав под пули, и возле уже знакомой широкой березы упала в неглубокий земляной провал. Сумерки ещё не успели сгуститься вечерними тучами до конца и шатунша смогла рассмотреть, что провал образовался между двух крупных древесных корней, и его глубина если сидящего человека ещё могла обнаружить, то лежащего вполне была способна скрыть. Девушка повалилась на влажную землю, вытащила из набедренной кобуры пистолет, вжалась в один из корней и замерла, терпеливо ожидая своей участи.

Грохотало ещё несколько раз: один издалека, другой – сильно ближе. Вскоре послышались торопливые шаги и звон частей обмундирования, что позволило шатунше понять – противник хорошо экипирован. Пробежав мимо укрытия девушки, преследователь остановился возле оврага рядом, затем – потоптался на месте и направился обратно туда, откуда прибежал. Фенек колебалась до последнего, стоит ли ей давать знать о себе, но вероятная смерть товарищей и желание узнать нападающих, помогли шатунше сделать выбор.

Дождавшись, когда преследователь отойдет подальше от её укрытия и оставит само дерево позади, девушка медленно выпрямилась в провале и нацелила пистолет на противника. Цвета «Свободы» она узнала сразу, в ту же секунду ощутив, как ярость наполняет тело с головы до ног. Первый выстрел угодил в спину и ударился о бронепластину, заставив преследователя обернуться; второй и третий били по рукам, взводящим автомат; последующие двенадцать разрозненно жалили ноги, руки, а одна шальная пуля залетела противнику в шею. «Свободовец» уже лежал на земле, когда Фенек полностью покинула свое укрытие и продолжала жать на спусковой крючок беретты, до щелчка. Она не считала выстрелы, в конце уже не целилась – просто опрометчиво позволяла злобе и обиде выходить наружу, застилая взор. Не было больше никаких иных мыслей или чувств.

Поняв, что противник хоть и сбит с ног, но до сих пор жив, девушка спешно огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было добить. Взгляд упал на валявшуюся неподалеку от березы длинную, чуть больше метра, палку, походящую на ту, из которых деревенские делают аккуратные заборы, и Фенек без раздумий ухватилась за неё. На втором ударе она заметила, что к концу палки была прибита такая же, но короче, развернувшаяся на гвозде практически в параллель основной. Дополнительный груз.

Шатунша била противника по голове, отчетливо ощущая, как дерево вонзается в кожу и кости; враг сначала шевелился, с бульканьем кряхтел и плевался кровью, но вскоре замолк, и от звуков борьбы осталось только шлепанье палки о мясистую кашу. Несколько раз ударив концом деревяшки в раненную шею и проколов кожу пикой из пальцевого протеза, девушка с рыком выдохнула и швырнула палку на труп «свободовца».

Подобрав автомат убитого, Фенек уселась на землю там же, ощутив полное отсутствие сил. Не исключено, что за этим мужчиной шел кто-нибудь ещё, но будь он на самом деле здесь, то, наверное, уже давно пристрелил бы. Однако, шатунша оставалась жива.