Трип оказался не трипом вовсе, да и на сон, если его сравнивать с рассказами товарищей, походил слабо. Сны повторяются редко, а прошедшая ночь была третьей по счёту, когда девушке приходилось вынужденно бродить по незнакомым, очевидно, местным землям. Всё то же озеро, те же посадки… На второй день Фенек отметила, что запомнила больше, и все последующие часы гадала, что там находилось рядом, в воде; на третий день встретилась с «чем-то» лицом к лицу. Заливая любопытство кофе, сталкерша подчинялась тревоге, в надежде лишиться сна и вместе с ним проклятого прилипшего видения.

Бессовестно поколотила чайной ложкой по стенкам стакана, вновь размешивая напиток, и горестно усмехнулась: какова вероятность, что из загробного ноосферного эфира можно подхватить паразита? Сова говорила только об извлечении, но Фенек знала точно, что умышленно освобождать чью-то беспокойную душу в её планы не входило. Да какой паразит-то попался… Не смотря на внешнее сходство и первые мысли от увиденного, сейчас наяву сталкерша понимала, что видит во сне не себя, а злосчастный оригинал.

Как хорошо жилось, до заочного знакомства, которое активно грозилось стать самым что ни на есть настоящим! Фенек всё утро прокручивала в памяти когда-то увиденные фильмы ужасов о призраках, демонах и прочих напастях, что настойчиво стремились пробиться в мир обычных живых людей, как правило захватывая себе в пользование чьё-нибудь тельце. Сделала глоток кофе, представила вероятную картину того, как однажды не проснётся от видения, а её тушка доковыляет до базы «Наёмников» и будет демонстрировать местным жителям чудеса акробатики, вроде лазания по потолкам на четвереньках и проворачивания головы на полный оборот в триста шестьдесят. Представила начавшуюся суету, стрельбу из всех орудий под ругань Минора, и оставшегося в стороне Лёву, с учёным любопытством наблюдавшего за происходящим.

Картина повеселила, но веселье было скорее паническим, чем развлекательным. Сталкерша понимала, что долго держать происходящее только в собственном видении не сможет - придётся поделиться как минимум с Совой, ведь раз она про практики подобные знает, то и как бороться с последствиями от них должна догадываться. Грёбаная колдунша точно спросит: «Что она от тебя хочет?», а Фенек так и не поняла, чего мертвячке от неё требуется. Как бы не пугал вариант с проводником из одного мира в другой, он пока оставался для девушки самым логичным, как и способ сокращения контакта за счёт уменьшения сна.

- Надеюсь, ты будешь пить только нормальный кофе. - Пробубнила сталкерша, глядя в затихающий водоворот остывшего напитка и коротко вздрогнула, когда из-за стойки громко отозвался бармен.

- Чё?!

- Говорю, кипяточку подлей. Пожалуйста.

- А, щас. - Кивнул кухонный «свободовец», практически полностью глухой на одно ухо.

Дождался, когда девушка подаст кружку, плеснул в неё через кран наливного кипятильника воды. Когда та забрала разбавленный кофе и направилась на выход, предупреждающе крикнул вслед:

- Вернуть не забудь! Растаскиваете казенное…

Обворовывать группировку даже в таких мелочах у Фенек в мыслях не было.

Она понимала, что просиживая одна просто так, накручивает себя до безобразия, раздувая возникшую проблему до столь исполинских размеров, каких она пока из себя не представляла. Хотелось поделиться, услышать хотя бы единственное ленивое слово поддержки – на большее в чужом окружении девушка не рассчитывала. И к кому с такими надеждами сунуться, как не к другу?

Проходя мимо уличной мастерской, Фенек услышала, как со стороны навеса что-то поучительно басит Дунай, и кротко нахмурилась. Троица сталкеров на её взгляд загостилась, очевидно не собираясь покидать базу группировки в ближайшее время. В подтверждение этому даже занятия себе нашли постоянные: Дунай, как оказалось старший в их троице, помогал технарям с починкой и модификацией техники, Вебер пристроился к охотникам, а старый знакомый Феликс суетился между медблоком и складом артефактов – с разрешения Роба. Сталкерше отчётливо казалось, что с ними что-то не так, но за прошедшие дни, кроме инцидента на складе, более ничего подозрительного не происходило. Тем не менее, девушка не ленилась украдкой поглядывать за гостями.

Погода в Зоне была беспокойной – ветер клонил кроны деревьев к земле и, словно второпях, гнал облака куда-то к югу. Привычно подумалось о выбросе, хотя предоставленные прогнозы не предупреждали о скором его появлении. Подталкиваемая в спину резкими ветряными потоками, Фенек пришлось пару раз сделать мелкую пробежку по плитам, из которых был сложен местный переходный мост; соблюдая равновесие, девушке удалось не пролить ни капли кофе, чему удивился встретивший её на парадной вышке Роб.

Мужчина с мрачным любопытством глазел в сторону «Ростка», бессовестно оставляя без внимания центральный вход на склады и земли напротив него. Даже принесённое угощение брать не спешил, вынуждая сталкершу топтаться рядом с кружкой в руках.

- Ты смотри, козлы какие пасутся! – Фыркнул селекционер, на мгновение отвлекшись от бинокля и посмотрев на подругу. – Загон занимают. Опять что ли на хутор пристроиться решили?

- «Долг»? – Спросила шатунша, так и не удостоившись возможности посмотреть на происходящее: Роб бинокль не дал.

- Да, да. – Досадливо сплюнув, тот положил свой наблюдательный инструмент на ящик сбоку, взял кружку из рук сталкерши. Сделал аккуратный глоток, явно боясь обжечься, и нахмурился. – А чё холодный то?

Девушка пожала плечами:

- Какой был.

- Ну-ну. – Роб усмехнулся, решив, что подруга над ним подщучивает и, опустошив тару на половину, вернул кружку девушке. – Просто, вот на кой ляд? Мало их мерхи вздрючили, раз они уже опять на север лезут.

- Все лезут – и они тоже. – Приступать к личному душеизлиянию Фенек не торопилась, решив сначала выслушать накопленное у товарища.

- Не-е, дальше они фиг пройдут. – Мужчина поднял с ящика лежавшую там снайперскую винтовку, поднял к плечам и потряс, имитируя интенсивную отдачу при выстрелах. – Шаг в сторону барьера – и всё. Ратата, капут. Нечего им помогать. В прошлый то раз чёрт знает зачем впрягались.

Селекционер резко замолчал и в его глазах промелькнуло опасение – он, как и остальные в группировке, знал, что зимой шатунша была на противоборствующей им стороне. Тему всегда затрагивал с осторожностью, в отличие от других не желая обидеть девушку какими-нибудь неаккуратными выражениями. Та за время после возвращения успела наслушаться и безобидных шуток, и явных придирок, и реагировать как-либо на разговоры перестала, но стремление к сохранению своих чувств ценила.

Поняв, что лишнего не взболтнул, Роб продолжил негодующий монолог:

- Я к тому, что так и не ясно до конца, чего Лукаш добиться хотел. Подлизывать покойному Таченко у него, вроде как, резона не было, а нормально объяснять он не стал. Ну пообещал, что придём на подмогу, но это же не значит, что надо было приходить! А то – на «Агропром» с ними сходи, потом на хуторах их присутствие потерпи… Потом что? Сколько раз в день пожрал отчитайся? Чёрт знает, чего Лукаш их так зассал кидать, когда у нас бойцы обычные клали хер на их просьбы держать в курсе обстановки.

- В смысле? – Сталкерша не знала отношения «свободовцев» к решению лидера и сейчас слушала рассказ товарища с интересом, уже не заботясь о том, чтобы он быстрее дал слово ей.

- Кто приходил, кто уходил, где и куда. Мы им нифига не отчитывались. Даже когда дезертира за барьер пустили – ничего не сказали. Пошли они, отчитываться. Если Лукашу надо было, пусть бы и распинался за каждый тушканий пук под кустом.

Фенек тихо рассмеялась и только открыла рот, чтобы задать вопрос, как Роб опередил её:

- Что за дезертир? – Получив от девушки положительный кивок и самодовольно ухмыльнувшись, сталкер удивлённо раскрыл глаза. – А я тебе не рассказывал? Зимой было, ты ещё не пришла обратно. Как раз после «Агропрома», «должники» тут ошивались, сидели на хуторе, западнее от базы нашей – сторожили, чтобы из Мертвого города на «Росток» через склады никто не попёр. Мы дежурили на барьере. Дело уже к вечеру было, немного расслабились, сидели болтали у вагончика, а потом один смотрит – на той стороне дороги по холму кто-то шарится. Мы ему: «Стоять! Кто такой?!», а он шнырь в кусты, и спрятался. Я бы не сказал, что он как-то особо сопротивлялся и старался от нас скрыться… Окружили, поорали, чтоб шугануть, он вылез – детина под два метра в «долгашевской» форме. Помятый, рожа разукрашенная, глаза одного нет. Смотрит, как животина, когда ту в угол загонят. Попросил пропустить. Мы посмотрели на него и решили – няхай скачет, ему в таком состоянии точняк кирдык за Барьером наступит.