Но никто не знал, что еще раньше на него вышел человек герцога Донта дир Гарвика и предложил то же самое – утопить корабль и получить четыре тысячи монет. Это было даже больше, чем предложили впоследствии люди герцога Певьера. Но эти деньги выплачивались в два захода: половина сразу, остальная половина – после выполнения работы.

Если все получится, а не получиться не должно, то можно будет бросить это опасное дело, которым он занимается уже десяток лет, и, прикупив где-нибудь в отдаленной от моря местности небольшой лен, спокойно жить, выращивая виноград, изготавливая вино и воспитывая будущих детей своих наследников. И все-таки на душе скребли кошки. Да еще придется подождать, когда галеон будет возвращаться, и только тогда его утопить, а сколько это будет длиться, никто не знает.

Симор посмотрел, как его боцман, вылакав две кружки пива – словно в сухую землю вылил, – поднялся и пошел к выходу. Он посидел еще немного, потом окликнул хозяина и попросил расчет, а расплатившись, тоже отправился на корабль. Сейчас надо быть собранным и внимательным, не упустить ни одной мелочи: все-таки это не шутки – атаковать военный галеон.

Дарк уже неделю гонял по окрестностям местных разбойников. Рана зажила довольно быстро, он даже сам удивился. Конечно, она еще давала о себе знать, но это было левое плечо, и к тому же он старался действовать осторожно. Когда из канцелярии королевы пришел вызов явиться в расположение отряда, он не стал предъявлять свое ранение, просто постеснявшись своей немощности. И на следующий день уже рысил во главе отряда из тридцати человек. Да, рана доставляла неудобства, но он старался о ней не думать.

В первый день к вечеру они остановились в замке барона Арвина эну Марна, небольшое баронство которого просто терроризировала довольно большая местная шайка. Своих сил, чтобы справиться с ними, у барона не хватало, и он попросил помощи у королевы. Обсудив с Дарком за ужином все вопросы, связанные с предстоящим делом, барон пообещал выделить своего лесничего, хорошо знающего прилегающий к его землям лес, и еще одного человека в качестве проводника.

И на следующее утро Дарк с отрядом принялся искать банду разбойников. Нашли ее совершенно случайно: один из воинов увидел вдалеке что-то похожее на дым, который то появлялся, то пропадал. Дарк расспросил проводника, что находится в той стороне, и проводник рассказал, что там расположен хутор, на котором живут три семьи, которые занимаются бортничеством и поставляют в замок мед. Что же, решил Дарк, и направился к этому месту.

Не доезжая до хутора, они остановились в небольшой роще, а вперед выслали пару разведчиков. Через несколько минут вернувшиеся разведчики доложили, что хутор грабят, слышны крики и плач женщин; нападавших не более пятнадцати человек.

Дарк дал команду окружить хутор и послал коня в галоп. На хутор ворвались с нескольких сторон, застав разбойников врасплох. Вырубили их быстро, оставив пару человек для допроса. Участия в рубке Дарк не принимал – зачем? Весь отряд состоял из ветеранов прошедшей войны, служивших в легкой кавалерии. Поэтому он счел правильным командовать и наблюдать за действиями своих подчиненных со стороны.

Судя по тому, как разбойники хозяйничали на хуторе, они не церемонились. Одного из проживавших на хуторе мужчин, попытавшегося оказать сопротивление, зарубили, других загнали в сарай, после чего принялись насиловать женщин и попутно выгребать все, что находили. Прибыли они на трех телегах, которые стояли тут же.

Дарк обратил внимание на истерично рыдающую молодую женщину, почти девчонку, в разорванном платье, стоящую перед убитым молодым мужчиной и прижимавшую к себе какой-то сверток, которую успокаивал мужчина, а рядом жался маленький мальчик и тоже плакал. Дарк подъехал чуть ближе.

– Что у вас произошло? – поинтересовался он.

– Господин, бандиты убили у нее мужа и ребенка. Ивен кинулся защищать жену, когда они ее разложили, чтобы попользовать, его и ударили топором по голове, а тут еще малыш расплакался. И они, чтобы он не мешал насиловать ее, свернули ему шейку, – хмуро проговорил мужик.

Дарка от этого известия передернуло, и кулаки невольно сжались. Многое можно понять, в те времена изнасилование простолюдинки за преступление не считалось, но зачем убивать грудного ребенка, он не понимал.

– А ты кто ей будешь? – спросил Дарк.

– Брат я ейный, – ответил мужчина.

Дарк достал из кошеля две серебряные монеты и, наклонившись с коня, вложил их в руку безутешной женщины. К этому времени с разбойниками уже было покончено. Лишь двое остались живы: их захватили для допроса.

Поручив сержанту расспросить пойманных душегубов, Дарк принялся ждать результата. Через некоторое время ему доложили, что это часть той банды разбойников, которую они искали. Остальная банда в количестве сорока человек ждет возвращения тех, кого послали пограбить хутор бортников. Узнали также, где находится их стоянка. Дарк после рассказа сержанта посмотрел на лесничего, и тот закивал головой: мол, знает, где находится это место.

Дарк еще раз бросил взгляд на разбойников и кивнул сержанту.

– Повесить, – отдал он короткий приказ. Он имел такое право.

Воины протащили брыкающихся и скулящих разбойников к ближайшему дереву, быстро накинули на сук вожжи и засунули в петлю головы бандитов, а чтобы те создавали меньше проблем, предварительно стукнули их по голове, лишив сознания.

– Закопаете, – сказал Дарк жителям хутора и направился вслед за лесничим. Время было послеобеденное, и он спешил успеть настигнуть банду, потому что завтра, не дождавшись посланных на хутор подельников, они могли и сбежать. Да и вообще, после разгрома банды предполагался отдых, а ему уже хотелось отдохнуть.

На опушке леса, стреножив коней и оставив двух воинов за ними присматривать, они углубились в лес. Идти пришлось больше часа. Наконец они достигли большой поляны посреди леса, на которой высились несколько построек: один дом, который был просто огромный, и несколько небольших хозяйственных строений, скорей всего сараев.

– Здесь когда-то жили лесовики, рыбу ловили (тут недалеко озеро есть) да зверя били. А потом мор случился, все и померли. Сюда не ходит никто: и далеко, да и лес королевский, – тихонько проговорил лесник Дарку.

Дарк осмотрел своих воинов. Десяток зарядили арбалеты, остальные осторожно, стараясь не шуметь, обнажили мечи и ждали команды.

– Вперед, – скомандовал Дарк и первым двинулся к постройкам.

Разбойники до того обнаглели от своей безнаказанности, что даже не выставили охрану.

– Эй, хозяева! – прокричал Дарк, когда они подошли к постройкам, вросшим в землю и больше напоминавшим полуземлянки, чем они на самом деле и являлись, с очень узкими проемами окон под самой крышей.

Шум, раздававшийся до этого, стих, и через некоторое время раздался голос:

– А ты кто такой будешь?

– Так выйди и узнаешь, – прокричал Дарк.

Но в доме затаились. Наконец в одном из оконных проемов мелькнуло лицо и тут же скрылось.

– А ты попробуй возьми, если сможешь! – глумливо проорал тот же голос.

– Сержант, пусть пошарят по тем сараям, поищут дрова, чем-то же они должны были топить, – распорядился Дарк.

Через некоторое время в одном из сараев и вправду нашли дрова, которыми тут же стали обкладывать дом, и потом подожгли. В другом сарае стояли несколько лошадей, а возле сарая еще пара телег.

Костер разгорался неохотно, но в конце концов разгорелся, в него стали бросать только срубленные еловые ветки, и те ужасно дымили, но, подсохнув, вспыхивали. В доме раздался сдавленный кашель. Уже начало темнеть, и воины подожгли ветки вместо факелов, костер тоже разгорелся и неплохо освещал место перед дверью в дом.

Вдруг дверь распахнулась, и из нее, кашляя, стали выбегать вооруженные разбойники. Воины Дарка уже без команды стали стрелять из арбалетов, но те лезли и лезли. Пришлось взяться за мечи. Разбойники были вооружены кто чем, от дубины до меча, была даже пара арбалетчиков, но вот выстрелить они просто не успели. На Дарка летел здоровенный мужик, заросший бородой по самые глаза, с перекошенной физиономией и с копьем в руках. В момент колющего удара Дарк ушел с линии атаки, махнул мечом и, повернув его плашмя, ударил нападавшего по голове – надо ведь кого-то привезти в столицу для допроса и осуждения, – и это движение отозвалось болью в левом плече.