Денис взгляд встретил спокойно, но так и не понял, чего от него хотят.

— Какой же ты еще ребенок… — проворчал Ворон. — Думаешь, я рвусь к тому, чтобы в моем гнезде хозяйничали посторонние, пусть это будет и не абы кто, а предпочитаемая мною женщина? В качестве соседа ты подходишь мне всяко больше. — Он подмигнул Денису и, покачав головой, добавил: — А еще она терпеть не может готовить. К слову, и не умеет. Потому я предпочитаю гостиничное проживание на всем готовом. — И снова обернулся к дороге, выжимая педаль газа. Автомобиль — серебристого цвета «Хонда Пилот» — плавно вывернул на абсолютно свободное шоссе и покатил вдоль бетонного забора института.

Ворон приобрел джип несколько месяцев назад и только благодаря уговорам Дениса и заверениям Романа в том, будто свой он больше не одолжит.

«Я понимаю как никто: камианета была твоей ласточкой, „Энтерпрайзом“ и вообще бегала благодаря артефакту и заводилась без ключа, — ворчал он, — но это не значит, будто ты обязан хранить ей верность».

«А я храню?» — интересовался Ворон.

«Не знаю, что ты делаешь, но у меня сердце каждый раз ёкает, когда Дэн мне звонит и говорит, что ты выехал на мотоцикле! — орал Роман. — По Старому Калужскому шоссе! В дождь! Я твой лечащий врач, в конце концов! Если ты влетишь в осину при скорости под сотню, то даже я тебя не соберу».

«При таком раскладе ничья помощь мне так и так не понадобится», — уверял Ворон и уходил от разговора.

«Я готов тебе отдать свою кошечку, — прибавлял Роман. — Вот никому и никогда бы, но тебе готов».

«Нет», — отказывался Ворон.

«Ты ведь на ней уже ездил! — еще сильнее заводился Роман. — Она же идеальная!»

Далее разговор перескакивал на обсуждение плюсов и минусов отдельных марок, но на том и заканчивался. В результате Денис плюнул на все и сам залез в Интернет, выбирая машину чисто под себя: непафосную и недорогую, стандартную модель, не требующую значительного ухода и совершенно обыденную, не выделявшуюся на дороге. В результате выбрал «Рено Дастер 2».

С точки зрения Дениса внедорожник длиной четыре с половиной метра вряд ли когда-либо понадобился бы ему самому, но Ворону вполне мог приглянуться, ему нравилось ощущать себя на дороге слоном в посудной лавке. Денис надеялся, что пусть не постоянно, но ключи тот брать будет. Три ряда сидений тоже казались лишними, но с их образом жизни могли понадобиться.

«Да у тебя комплекс», — сказал Ворон, увидев приобретение.

«Неполноценности?» — поинтересовался Денис, прекрасно помня шутку о маленьком человеке на большом автомобиле.

Ворон покачал головой и выдал: «Ты до сих пор боишься, будто я тебя выгоню, вот и купил себе спальное место на колесах. На всякий случай».

Наслушавшись пренебрежительных высказываний об автоматических коробках передач, Денис потребовал, чтобы на «Дастере» стояла механика, и пусть в Россию подобные машины еще не поставляли, для него подобное исключение сделали.

«Неудобно, — вынес вердикт Ворон, прокатившись по городу, — этот вариант откровенно тяжеловат, выжимать сцепление приходится с усилием, а значит, ты быстро устанешь».

«Я не собираюсь сидеть за рулем сутками», — попытался спорить Денис, но машину у него отобрали почти на неделю.

Через пять дней Ворон вкатил в гараж бронированное чудище (другого названия Денис не придумал) с усиленной подвеской, перебранной механической коробкой и цвета бирюзовый металлик, которого у данной серии автомобиля не предусматривалось.

«Вот теперь я одобряю», — сказал он, возвращая Денису ключи.

«А ты?» — вырвалось у того.

«Цвет не мой», — фыркнул Ворон.

Денис мог побиться об заклад: именно поэтому автомобиль и перекрасили.

«Хоть не желтый», — вздохнул он.

«Я все-таки иногда буду его одалживать», — пообещал Ворон.

Так или иначе, но к капитуляции в отношении покупки собственного джипа он подтолкнулся. То ли повлияла возня с «Дастером», то ли все же необходимость, то ли просто время пришло, но через месяц в гараже появилась новенькая «Хонда Пилот» — изящная, мощная и агрессивная, серебристого цвета, с синей подсветкой колес и фар. Длиной почти пять метров, а шириной — два джип почему-то совершенно не смотрелся громоздким. Трехлитровый движок и двести пятьдесят лошадиных сил позволяли не ограничивать себя в скорости. При этом расход топлива оказался совсем небольшим. Ворон, конечно, обещал не разгоняться до двухсот, но никто ему не верил.

Прежде чем занять свое место в гараже, джип побывал в руках у тех же умельцев, к которым ранее попадал «Дастер». Не собирающийся вникать Ворон взял полную комплектацию, какую только предполагал автомобиль премиум-класса, вычеркнув только шестиступенчатую коробку-автомат. Умельцы заменили заводскую механику, усилили подвеску и чуть модернизировали систему освещения салона. В результате получилось нечто, больше похожее на космический корабль, чем на внедорожник.

«Вы же хотели от меня „Энтерпрайз“», — равнодушно замечал Ворон. Он, похоже, и сам не ожидал, будто автомобиль ему понравится.

Ворота были новыми, но местами уже тронутые ржавчиной. КПП — выкрашено кроваво-красной краской. Рядом с табличкой официального названия «Институт Исследования Зоны» красовалась надпись: «И снова на арене».

Сотрудники Шувалова отличались чувством юмора.

«Ранее в выпуске, — было написано ниже. Красивые, аккуратные, чуть округлые литеры выдавали женскую руку: — Академия Исследования Аномальных Явлений».

А под ней косым почерком белоснежными буквами написано традиционное: «В этом здании раньше находился филиал знаменитого НИИ Химических Удобрений и Ядов». Разумеется, заглавные буквы были должным образом выделены черной краской и подчеркнуты.

— Адский цирк с конями, — прокомментировал Ворон, опуская стекло и показывая окошечку камеры пластиковый прямоугольник пропуска.

— А по-моему — забавно.

Ворота лязгнули несколько раз, словно изнутри в них колотилось нечто огромное, и с натужным скрипом открылись. За ними шелестели деревья и зеленел газон с фонтанами и клумбами.

— Красота-то какая.

— Ага. Лепота, — ответил Ворон. — Санаторий.

Внутри института оставалось уютно по-прежнему. Темный асфальт окантовывал черно-синий бордюр. Ярко-зеленая газонная трава, подстриженная очень коротко, казалась ковром. Временами встречающиеся лавочки, выкрашенные все той же жуткой красной краской, что и КПП, почему-то выглядели довольно прилично, а не ляпом больного на голову дизайнера, в сравнении с оригинально подстриженными кустами они даже не особенно бросались в глаза. Клумб и фонтанов прибавилось, причем если раньше последние выглядели как обыкновенные чаши с водяными струями, бьющими вверх, то теперь появились целые скульптурные композиции. Возле одной такой Ворон даже притормозил.

— А похожи, — сказал Денис.

Фонтан представлял собой квадратный бассейн, примерно пять шагов в длину и два в ширину. Сидевшие по углам пышногрудые сирены держали в руках кувшины, из которых хлестала вода, в центре на образованном четырьмя сомами островке стояли черные быкуны, запрокинув головы, и пускали из ноздрей фонтанчики где-то в метр высотой.

— Прелестно, — усмехнулся Ворон. — Руки оторвать.

— За что?

— За излишнюю романтизацию Зоны, — безапелляционно заявил он. — Вон, полюбуйся.

Они проехали до следующего фонтана — круглой чаши, облицованной синей плиткой. По поверхности воды плавали искусственные кувшинки. Между ними время от времени всплывали крупные воздушные пузыри. В центре чаши сходились мостки, перекинутые от бортов, на них стояла фигурка маленькой хрупкой девочки в летнем платье.

Денис прикусил губу.

— А теперь представь, что восторженный идиот, насмотревшийся на всю эту красоту, напросится в Москву. Если его поведем мы — еще полбеды, мне временами удается вправлять чужие мозги, а если с кем-то другим?

— Мне кажется, ты перегибаешь палку, — заметил Денис. — И вообще какой-то нервный. Расскажешь?

— В последнее время произошло слишком многое. Расскажу, куда я денусь? Едем.