– Алла просила нас привести вас обратно, – произнес он как можно спокойнее.

– Да? – Валентин приподнял брови, но остался столь же непроницаемым. На лице-маске не дрогнул больше ни один мускул. – А если я попрошу вас привести ее ко мне? Сделаете?

– Нет, – произнес Денис твердо.

– А зря. Я вполне способен заплатить. Мне говорили, некоторое время назад ты разыскивал артефакт, который какой-то м… чудак обозвал «Мидасом»? Хочешь, я приведу тебя к нему? – Валентин улыбнулся, напомнив киношного злодея. Жаль, по опасности и уму его не получалось поставить на одну ступень, например, с Фантомасом.

– Нет, я слишком хорошо знаю его свойства. – Денис вернул эту улыбочку. – К тому же я не вожу людей в Зону, а вывожу из нее.

– Зачем? Ты никогда не думал, будто людям в Зоне может стать только лучше? Все их проблемы лишь от незнания. Если бы они могли понять и принять новый мир, в котором им предстоит жить, то давно осознали бы свою выгоду. Ты как никто можешь оценить, что способна подарить им Зона. Она бессмертна, и все, в нее попадающие, вечны! – Он снова рассмеялся. – Как считаешь, многие клюнут на такого рода рекламный трюк? Тем паче он не лжив в отличие от всех прочих.

– Но имеет один немаленький подвох, – процедил Денис сквозь зубы. – В виде детей, которые мечтают, но никак не могут вырасти.

Тело отреагировало само, много раньше, чем Денис понял, что произошло, он пригнулся и перекатился через плечо, одновременно выхватывая пистолет. Выстрелы легли кучно, но пропали зря: Валентин успел переместиться. Двигался он слишком быстро для человека.

– Дэн, в сторону!

По асфальту ударила автоматная очередь, вышибая острую крошку. Одна особенно неприятная песчинка оцарапала щеку, но это было совершенно не важно в сравнении с шансом остановить то, чем стал этот человек. Сейчас Дениса не волновала Алла и ее чувства, не казалось важным, кого или что представляет собой Валентин, его хотелось только остановить, а еще лучше – уничтожить.

Ворон стрелял на поражение, не пытался нанести легкое ранение и взять в плен, но отчего-то постоянно промахивался. Пули должны были уже превратить Валентина в решето, однако даже не царапали. Виной этому не могли быть физические возможности, чем бы этого человека ни накачали, но мог оказаться артефакт.

Если бы Денис покопался в памяти, то наверняка вспомнил бы, как называется небольшой октаэдр из черного камня с впаянным в него, словно в смолу янтаря, тараканом. Именно он вызывал эффект «отвода глаз», только проку от названия сейчас было ноль.

Денис резко поднял руку, выстрелы прекратились тотчас.

– Признал во мне собрата? – Валентин развел руки в стороны, будто намереваясь заключить в объятия.

– Кого? – Денис усмехнулся.

– Ты можешь быть человеком нового времени, приблизиться к тем, кто стал новым витком эволюции!

– Приблизиться? – недоуменно переспросил он.

Вначале Денис искренне не понимал, но потом постепенно сообразил: Валентин ведь не мог знать его историю. О том, что еще недавно Дениса звали не иначе, как вышедшим из Зоны эмиоником, могли помнить только члены клана «Доверие», давно несуществующего, Шувалов и несколько его сотрудников, Ворон и его друзья, но никак не кто-то еще. Да даже если бы нашелся кто-нибудь, раскопавший его подноготную, никто не стал бы ставить о ней в известность «мясо для опытов», которым являлся Валентин. Если только не сболтнула лишнего Алла, но и это вряд ли.

Валентин видел перед собой не ребенка, а молодого мужчину, вышедшего из подросткового возраста несколько лет назад, такого же сталкера, как и он сам, и пытался нащупать в нем что-то, позволившее бы перетянуть на свою сторону. Денис решил воспользоваться этим и сделал то, чего старался не допускать: потянулся за помощью к этому миру, к самой Зоне, своему дому, населенному сказочными назгулами и эльфами – всеми теми, о ком читал в книгах в позабытом детстве.

«Радужная борода» или, вернее, «волосы вероники», как он называл ее изначально, отреагировала мгновенно. Нити-щупальца потянулись к Валентину сами, не стали ждать, когда «живое» попадется в их ловушку. Возможно, тот, кем стал сталкер, и почувствовал их приближение, но было уже поздно.

Прямо в лицо Валентина ударило облачко аэрозоля, по свойствам мало чем отличимого от кислоты. Нити вытянулись, и тысячи стрекательных клеток выбросили яд в уже разъеденную кожу.

Денис отпрянул. Он прикрыл глаза. Голова шла кругом. Где-то на границе сознания мелькнула тень, но не эмионика – кого-то менее могущественного. «Хозяин Зоны», к слову, тоже пропал, насладившись представлением, а возможно, ему просто стало скучно.

Ворон зачем-то переместился метров на двести (а он и не почувствовал ухода напарника): стоял у подземного перехода, одновременно являющегося входом в метрополитен и… Денис вздрогнул: вроде все закончилось, Валентин погиб, однако стоял Ворон неподвижно и напряженно. Черная воронка, которую Денис всегда видел, когда пытался прикоснуться к его мыслям, билась, словно сердце.

А потом Денис открыл глаза и вздрогнул. Конечно, кислота сделала свое дело, но тот, кто лежал на асфальте возле его ног, Валентином не являлся. Темные волосы вряд ли порыжели бы под действием яда. Однако даже если предположить подобную реакцию, прямой нос точно не мог изменить форму, а щеки обвиснуть.

Перед ним лежал совершенно другой человек – не Валентин! – с округлым отечным лицом, запавшими розовыми глазами, вернее, одним глазом, поскольку второй вытек под действием аэрозоля, и родимым пятном на лбу, очертаниями напоминающим североамериканский континент.

– Черт! – выругался Денис.

Артефакт, который он почувствовал и ошибочно принял за «таракана», не только «отводил взгляд» и заставлял видеть объект не там, где тот находился. Он еще и изменял внешность. Теперь же, со смертью владельца, деактивировался или на время утерял свои свойства. Присмотревшись, Денис даже разглядел на шее умершего кулон из материала, чем-то напоминающего оплавленное стекло. Нагибаться и рассматривать, однако, поостерегся: все внутри вопило, что этого не следует делать ни в коем случае, а чутью своему он всегда доверял.

Зрение словно раздвоилось. Одной его частью Денис воспринимал окружающий мир таким, каким он был в реальности. Второй же частью видел малейшие проявления Зоны. Он знал, что на данной территории охотится стая гиен. Следы их лап четко выделялись на сером асфальте и фосфоресцировали пурпурным. Красные оттенки говорили о голоде и агрессивности. В километре на юг расползалась «тень Морфея». Она была чем-то сходна с «иллюзом», Шувалов некогда выдвигал целую научную теорию об эволюции и развитии аномалий, однако, несмотря на довольно обширную базу данных, так ничего и не доказал.

«Тень Морфея», как и «иллюз», являлась аномалией волновой природы и оказывала воздействие на психику. Вот только человек, попадающий в нее, головными болями не отделывался, а впадал в кому и весьма быстро разлагался – часов за шесть. Внешне она походила на сизый туман и обнаруживалась визуально и с помощью детектора.

Несмотря на все свое «чувство Зоны» и влияние на ее проявления, как и иммунитет к воздействию, Денис ни за какие деньги не собирался нарываться. К Ворону он подкрался, сделав небольшой крюк. Зашел с той стороны, с которой, по идее, никак не должен был появиться, – через «Твин Плазу». Как и большинство торговых центров, этот выбивался из привычного дизайна серых коробок спальных районов, но в отличие от того же «Глобал Сити» или «Варшавка Скай» больше напоминал бассейн, чем нечто грандиозное.

А потом Денис рассмотрел двоих. Они стояли возле входа в метро и внешне казались расслабленными и довольными. Просто-таки неожиданно встретившиеся после нескольких лет, прошедших со дня выпуска, друзья-однокашники. Если только хлопать друг друга по плечам не рвались.

На губах у обоих играли улыбки. Руки оставались опущенными вдоль тела, словно намекая на невозможность применения оружия. Ворон щурился, и только это выдавало его напряжение. Валентин же… он был настоящий и иллюзорный одновременно.