Человечек встал и, заложив руки за спину, прошелся по коридору.

– Я думал, мы придем к взаимопониманию, – заметил он и добавил: – по-хорошему.

– Врать в лицо! Теперь это так называется?

– Сейчас вы узнаете, что значит по-плохому, – пообещал человечек и подошел к железной коричневой двери.

После третьего стука она открылась, и в комнату вошли человек пять. Высокие, подтянутые, на головах – балаклавы. В руках – дубинки.

– Если бы битье решало в этой жизни хоть что-нибудь… – проговорил Выдра тихо.

– Что вам нужно? – Кажется, Дэн задал вопрос впервые за все это время. При этом он обращался вовсе не к дознавателю, у которого уже глаза блестели предвкушением зрелища, а к снова закрытой двери. За ней кто-то стоял – тот, кто и придумал это представление.

– Сотрудничества. – Дверь открылась, и вошел серый научник, который вроде бы был уже давно мертв.

– Вот и верь тварям, – прошипел Выдра. – А еще ленись и верь на слово…

Серый научник улыбнулся, а потом продемонстрировал им удостоверение.

– А в команду Заблоцкого как попали?

– Внедрился. – Он покачал головой и неожиданно улыбнулся. И эта почему-то очень искренняя улыбка придала красок и его лицу, и образу в целом. Словно взяли черно-белый рисунок, а потом раскрасили разноцветными карандашами.

– И на кого работаете?

– На правительство, неужели не заметно?

Выдра перевел взгляд на бойцов в балаклавах и дернул уголком рта:

– Говорили мне держаться подальше от нашего правительства, а также что КГБ живее всех живых…

– Сергей Николаевич Терохин, – он пожал плечами, – иногда я прихожу и к тем, кто не желает этого.

– Ладно. – Выдра пожал плечами. – Чего хотите?

– При вас не обнаружено артефактов, но это же не означает, что вы ничего не нашли.

– Ну почему же…

– Конкретное место схрона! – рявкнул Терохин. – Не забывайте, что я в курсе того, за каким именно артефактом вы отправились. А кроме этого, вы устроили замечательную демонстрацию перед выходом. Ни одна тварь вас не тронула.

– Не тронула?! – не выдержал Дэн. – Мы потеряли большую часть группы!

– Вы убили большую часть группы, чтобы не делиться, – припечатал Терохин, – а артефакт припрятали. И я хочу знать, где именно.

В следующий момент все пришло в движение. Бойцы двинулись вперед. Денис увидел, как вскрикнул, отлетая к стене, Выдра, кто-то выкрутил ему руку и заставил рухнуть на колени.

– Я сказал, без демонстраций! – выкрикнул Терохин.

Ближайший к нему боец вытащил пистолет и трижды выстрелил в грудь. Дознаватель сорвался с места, но не успел даже добежать до двери. Еще два выстрела легли ровно между лопатками.

Дэна швырнули к той же стене, и он влетел плечом в собрата по несчастью.

– М-м… – простонал вроде бы отрубившийся Выдра. – Все равно это лучше, чем Зона.

Дэн не мог не согласиться. Все эти демонстрации и рядом не стояли с тем, на что был способен даже самый слабый мутант. А потом их подняли, вывернули руки и в полусогнутом состоянии заставили бежать по коридору. Рассмотреть удавалось только армейские ботинки впереди, грязный пол, покрытый светло-желтым линолеумом, и дверные пороги.

Уже совсем стемнело, когда их вытолкали на улицу и засунули в какой-то фургон. Дверцы закрылись, мотор завелся, и грузовичок резко тронулся с места.

– Что происходит? – спросил Дэн, когда сумел продышаться и размять руки.

– По-моему, нас похищают из лап родного КГБ, но я совсем не рад этому.

– Ты хочешь сказать…

– Я предполагаю… – Выдра поморщился и провел пальцами по волосам, те окрасились влажным и черным в темноте кузова. – Попугать сначала законом, а потом дубинкой – обычная ментовско-полицейская тактика. Однако с этими отморозками можно найти общий язык и даже сосуществовать. А вот с теми, кто нас похитил… Ты точно бессилен вне Зоны?

Дэн вздохнул и покачал головой. В тот миг, когда он выкинул артефакт, Денису стало очень плохо – как физически, так и эмоционально. Словно он сам себе отрезал руку или еще что-нибудь более важное.

Все оставшееся у него сводилось к перехватыванию сильных эмоций или «очень громких» мыслей. Однако этого было мало и даже мешало. Тот же Выдра при внешнем спокойствии распространял вокруг себя такой леденящий ужас, что у Дэна внутри все обмирало, и он едва удерживал собственный страх под контролем, чтобы не скатиться в панику.

– Вот сейчас остановимся и все узнаем. – Выдра осклабился. На месте передних зубов зияли дыры. Верхний клык обломился. Он не верил, что выживет. Считал, что похитителям нужен вовсе не он, и от этого Денису очень захотелось обнять колени, зажмуриться и тихо завыть от страха.

– Нюни не распускай, – нахмурился бывший помощник Стафа. – И помни, что не должен сходить с ума, что бы ни было. Ты для них темная лошадка. Так пользуйся, черт тебя подери! Строй из себя эмионика, а не запуганного мальчишку! Не хочешь стать лабораторной крысой, думай головой, а не инстинктами.

– Ты прекрасно знаешь, что…

– А ты думаешь, они станут колоть тебя всякой дрянью? А если ты скопытишься от первой же вшивой дозы? Может, тебя и станут, например, пытать током. Но точно не посадят на иглу.

Денис усмехнулся. Побои он, пожалуй, переживет.

– Главное, не считай своих мучителей за людей. Это основное правило! – сказал Выдра. – Первое и основное. Если ты ответил на какой-то совершенно не важный вопрос, то подсознательно готов сотрудничать. Значит, рано или поздно расскажешь и все остальное… – Он хотел сказать еще что-то, но не успел.

Машина резко остановилась, ощутимо приложив о борт свой груз. Дверцы раскрылись, и Дэн не сразу разглядел стоящего за ними мужчину. Резкий свет фар ударил по глазам. Те немедленно начали слезиться. И все, что удалось выявить, – коренастая фигура.

– Хороши, – протянул Стаф и поднял пистолет.

– Не глупи! – выкрикнул Выдра, но раздался выстрел, и пуля ударила его в грудь.

Бывший помощник Стафа умер, сохраняя полную уверенность в том, что убивать его не станут. И действительно, хотели бы – пристрелили вместе с серым кагэбэшником и садистом-следователем. Он не учел только личностного фактора: Стаф хотел уничтожить предателя своими руками.

– Профессор, он ваш, – коротко крикнул лидер «Доверия», даже не подумав опустить пистолет. – Хотя следовало бы и тебя пристрелить, как шакала, чертов мутант.

В груди начала подниматься самая настоящая ярость, впрочем, она тотчас сменилась леденящим страхом, когда к машине подошел Заблоцкий. Внешность доброго доктора Айболита совершенно не соответствовала внутренней сущности этого человека. Сам Николай Борисович не считал себя плохим и гениальным не мнил тоже. Он полагал себя героем, подобно тем врачам, кто создавал вакцины и вирусы, исследовал смертельные заболевания и создавал биологическое оружие. Ему было просто интересно.

Самое забавное, профессор легко находил источники финансирования. И к тому же не был трусом. Он с легкостью ввел бы себе какой-нибудь препарат, полученный из артефакта, чтобы на собственном опыте прочувствовать и записать, что и как будет испытывать тело. И пока он не позволил себе ничего подобного только по причине нескольких неоконченных проектов, один из которых зависел непосредственно от Дэна. Наука превалировала над всем остальным, и только она составляла смысл жизни профессора Заблоцкого.

Денису очень хотелось спросить «Зачем?», глядя в лицо Стафа, но он удержался. Лидер придал бы своим действиям какой-нибудь возвышенный смысл, и Дэн даже поверил бы ему – если человек искренне верит в самолично выдуманную ложь, она звучит в его устах как чистейшая из правд.

Очевидно, что, вернувшись в Валуево, Стаф первым делом потащит Лолу в постель, а после они оба пойдут замаливать грехи и мечтать о маленькой девочке, которую никогда не смогут зачать вместе. Лола, правда, начнет строить новые планы, как бы добиться большей власти в клане, но, естественно, про себя. И уж точно в следующий раз она станет действовать более изощренно и скрытно.