Существо таилось где-то сзади и достаточно далеко, чтобы удалось понять его природу. Одно можно было сказать точно – оно разумное и думающее.

Денис закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении. До головы словно дотронулись чьи-то пальцы и тотчас исчезли. Дэн открыл глаза, но увидел только научников и Ворона.

Люди были заняты самими собой и ни на что вокруг не обращали внимания. Только сталкер что-то заподозрил, но пока бездействовал. Он держал взглядом научников, но внимательно наблюдал вовсе не за ними, а за мутантами. Денис тоже начал ощущать слабый, но все возрастающий интерес со стороны тоннеля. Голуби все еще суетились у туши, но начали принюхиваться.

– Если все выпустили пар, то пора нам отступать, – заявил сталкер, прекращая очередной спор. – Повторим маневр машин до постройки этого тоннеля. Сначала попробуем дублер, это для тех, кто не в курсе, как машинки на Янгеля съезжали. Вначале направо по Россошанской, потом на разворот. По дублеру возвратимся на шоссе и пойдем дальше.

– Может, нам и идти по дублеру? – спросил Хазаров.

Ворон качнул головой:

– По правой стороне Варшавки располагается индустриальная зона, всякие склады, автостоянки. Что оттуда может выползти, одной Зоне ведомо, но она точно нам не сообщит. И даже если бы собиралась, поверьте уж мне на слово, нам не понравилось бы. Однако по левой тянутся бывшие жилые дома, и вероятность нарваться там еще выше. Двигаясь посреди хорошо просматриваемого шоссе, мы хотя бы не придем в пасть к мутантам.

– Смотрите! – взвизгнула Тамара.

По гладкому и чистому асфальту вприпрыжку бежал кусок газона. Он смешно переваливался на птичьих лапках, вот только потешаться над ним не тянуло.

Дэн вытащил пистолет, Гришко, не дожидаясь команды, дал по мутанту автоматную очередь, и Ворон не успел его остановить. Пули прошили воздух, срезали мутанта и пролетели голубой туман насквозь.

В тот же миг небо над тоннелем стало синеть, потом – сизоветь. Над перекрестком образовалась свинцовая туча. Внизу она начала набухать и вспучиваться волдырями цвета застарелой меди.

Ворон витиевато выругался и, кажется, помянул формулу этилового спирта.

В воздухе запахло озоном. В перекресток ударило сразу с пяток ветвистых молний.

– Мать моя женщина! – воскликнул Гришко.

– И отец – мужчина, – заметил Хазаров.

Голуби бросились врассыпную. С десяток – в их сторону. Шестерых изжарило очередными вспышками молний. Одного достал Дэн до того, как Ворон ухватил его за плечо и дернул назад со словами:

– Жить надоело?!

Дэна он швырнул себе за спину. Ворон стрелял из обреза. Пули, попадая в мутанта, будто взрывали его изнутри. Вот только в отношении голубей этого казалось мало. Растительное тельце требовалось буквально изрешетить.

Трое уже лежали на асфальте. Последнему сталкер отстрелил лапу, но мутант как-то умудрился скакать на одной. Он был уже почти рядом.

Денис не понял, откуда он узнал, как следует поступить. Знание пришло будто само. Он словно вспомнил то, что знал всю свою сознательную жизнь, но не применял за ненужностью. Так взрослый человек садится на велосипед и едет, хотя последний раз делал это в детстве. Так, оказавшись в чужой стране, начинаешь припоминать основные фразы на английском. И, конечно, он не отдавал себе отчета, как выглядит со стороны.

Дэн встал на цыпочки и закрыл глаза. Левую руку опустил вдоль туловища, повертел кистью, словно разминая, и начал медленно поднимать. Сжал в кулак, но выпрямил указательный палец – так ребенок, играющий в войнушку, изображает пистолет. Сквозь сомкнутые веки он видел и мутанта, и людей, при этом последние стояли за его спиной и таращились на спятившего мальчишку во все глаза. Ворон обернулся и тоже застыл. Лицо сделалось непроницаемым, но сталкер не наставил на него оружие, продолжая палить в приближающуюся тварь, – уже хорошо.

А голубь не заметил ничего – бежал по направлению к мясу. Несколько пуль попали в него, но ущерба, похоже, не причинили – вряд ли сталкер мог промахнуться.

Рука чуть вздрогнула. Наверняка в реальности не произошло ничего, но внутренним зрением Денис увидел, как с кончиков пальцев сорвалась молния. Если ядерный взрыв уменьшить в несколько сотен раз и раскрасить сотней цветов и оттенков, будет похоже. Именно такой радужный цветок расцвел между сталкером и мутантом. Побеги били вверх и в стороны. Тычинки вздрагивали в направлении голубя, а человека словно обтекали. Ворон при этом нахмурился – только и всего. Стрелять он перестал.

Кажется, Дэн только что создал какую-то новую аномалию. А может, все происходило лишь в его воображении, а в ногу сейчас вцепится тварь… или не вцепится. Он видел тушу гиены, но так и не понял, как питаются голуби. Даже если это и аномалия, к людям она на редкость благосклонна.

Денис вздохнул и открыл глаза. В реальности никакого цветка, конечно же, не было, но мутант словно натолкнулся на невидимую стену. Перевернулся и теперь дрыгал уцелевшей лапой, словно продолжая скакать.

– Как заведенная игрушка… – Голос у сталкера звучал чуть приглушенно. Он хмурился, но, похоже, не собирался стрелять в напарника-недоэмионика прямо сейчас. Возможно, его беспокоило, как отреагировали бы научники на такое развитие событий.

Дэн поспешно опустил руку.

– А вот теперь можно и покопаться в земельке. – Скорее всего Гришко двигали меркантильные порывы и жажда обогащения, а вовсе не желание разрядить обстановку. Однако это ему удалось в полной мере. И сталкер, и его необычный напарник вздохнули.

– А может, не надо?.. – Почему-то Дэн ощущал наравне с облегчением жалость к этой нелепой кровожадной твари.

– Саперная лопатка в вашем рюкзаке. Там же контейнеры для случайно отысканных артефактов, – проинформировал Ворон. – Дерзайте. Со своей стороны напоминаю, что экспедиция в Зону считается удачной в случае, если до места доходит половина группы.

Впрочем, слова сталкера на этот раз не отпугнули. Биокорректор сел прямо на асфальт и принялся рыться в рюкзаке.

– Если с вами случится нечто… неординарное, я задерживаться не стану, просто включу в список вынужденного отсева, – бросает Ворон и отходит подальше.

– Угу-угу…

Денису вовсе не хочется стоять и глазеть на раскопки все еще живого мутанта. Есть в этом нечто отвратительное. Стрелять в голубя, спасая собственную жизнь, – одно. А вот то, что творил Гришко, выглядело каким-то неправильным – как раздевание еще живого человека, даже мародеры убивали своих жертв, прежде чем снять с них все ценное.

Оно отступает. Бредет, почти не разбирая дороги, чувствуя пристальные взгляды – и не только со стороны людей. Невидимый наблюдатель вернулся и теперь рассматривал его со всей тщательностью.

– Дин…

И голова будто взрывается. Ощущение такое, будто кто-то невидимый заложил в нее бомбу. Дэн схватился за виски, словно это могло помочь. Ноги подогнулись, и он бухнулся на колени. Наверняка это тоже вызвало боль, вполне возможно, он рассадил их в кровь, но Денис ничего, кроме биения крови, пытающейся вытечь через уши, и огня под черепной коробкой, не ощущал.

А потом его повалили полностью. Схватили за волосы – вот настаивала же Лола, чтобы он стригся вовремя! – потянули, вынуждая запрокинуть голову. Дэн почувствовал укол в шею и тотчас ощутил облегчение.

– Лежи, – сквозь звон в ушах послышался приказ Ворона. Возможно, он и кричал, но хоть как-то слышать было счастьем.

Наверное, он даже отрубился на несколько секунд, потому что, когда пришел в себя, лежал уже на спине. Ворон сидел на нем верхом, не позволяя шевелиться, рядом на асфальте валялся опорожненный шприц.

– Тебя, насколько понимаю, уже можно отпустить.

Денис прикрыл веки и распахнул вновь.

– Получше?

На этот раз он даже кивнул. И никаких неприятных ощущений это движение не вызвало.

– Вот и хорошо. – Сталкер встал и протянул ему руку, которую Денис немедленно принял.

– Что вы вкололи? – Голос казался слабым и дрожащим, но хотя бы был. Дэну почему-то казалось, что говорить после перенесенного он не сможет. Кто-то когда-то утверждал, будто у двадцатилетних не может быть инсульта. Может. И еще как!