— Прямо как орден Аарн, — хмыкнул я. — Вам только глобальной эмпатии не хватает.

— Да, этого нам не хватает, — кивнул Юр. — Но Вудсток скоро предоставит нам эту возможность.

— Вудсток? — удивился я. — Откуда ты знаешь про Вудсток? Сдается мне, ты не простой оперативник.

— Конечно, не простой, — согласился Юр. — Я вхожу в число семи сопредседателей планетарного комитета защиты порядка. Ты себя недооцениваешь, Андрей, ты сейчас одна из самых важных персон не только на Блубейке, но и во всем нашем секторе. Я имею ввиду тот сектор вселенной, в который входит Блубейк.

— А тебя не смущает, что Земля находится совсем в другом секторе?

— Ну и что? Разница между нашими цивилизациями не настолько велика, чтобы сделать сотрудничество невозможным. Если бы люди были насекомыми, растениями или энергетическими существами — это было бы совсем другое дело, но вы такие же гуманоиды, как и мы. Культура, конечно, совсем другая, но это не мешает нам нормально общаться. Когда я нахожусь в человеческом теле, я не чувствую особого дискомфорта. Не могу сказать, что мне у вас все понятно, но между нашими культурами нет катастрофической разницы. Мы вполне можем быть друзьями.

— Не знаю, — задумчиво произнес я. — Может, ты и прав. Но сейчас это не самый неотложный вопрос. Мы идем выручать Дашу или у тебя есть другие предложения?

Юр немного подумал и вдруг спросил:

— А может, ну ее? Не понимаю, почему она для тебя так важна. Она тебе кто? Просто сожительница и мать будущих детей? Или у нее есть что-то особенное, что делает ее незаменимой для тебя?

— Ничего ты не понимаешь в человеческой культуре, — вздохнул я.

— Тогда объясни.

— Это будет непросто.

— Постарайся.

— Ну… Есть в человеческом языке такое слово — любовь.

— Точно, — кивнул Юр. — Я уже встречал это понятие в памяти тела. Но что оно означает — убей бог, не понимаю. И, сдается мне, хозяин этого тела тоже не понимает.

— Что такое любовь — не знает никто, — улыбнулся я. — Но все делают вид, что знают. Если не гнаться за абсолютной точностью, любовь — это когда другой человек становится родным, когда ты воспринимаешь все хорошее и плохое в его жизни, как будто это происходит лично с тобой. Когда ты изо всех сил стараешься, чтобы любимое существо было счастливо, чтобы с ним не происходило никаких неприятностей… по возможности… Нет, не могу объяснить…

— Ты и так уже объяснил достаточно, — сказал Юр. — Любовь — это дружба, объединенная с сексуальным и стайным инстинктами. Любящие существа образуют стаю, члены которой обязаны заботиться друг о друге и… А любовь бывает только в паре или возможны и более крупные объединения?

— Хороший вопрос.

Юр засмеялся.

— Можешь не отвечать, я уже понял главное, — сказал он. — Ты обязан заботиться о Даше, потому что это обусловлено твоими инстинктами, социальными нормами и связанными с ними рефлексами. Я больше не буду предлагать тебе бросить ее, я уже понял, что это неприемлемо для тебя. Мы будем ее спасать. Пшуп, трогай!

Водитель воспринял поговорку адекватно и не стал никого трогать, а просто повернул ключ в замке зажигания. Я почувствовал, как в кровь тоненькой струйкой потек адреналин. Ох, сейчас начнется…

Я нажал кнопку звонка и уставился в дверной глазок, подсознательно ожидая, что сейчас там появится глаз одного из яхров, которые держат Дашу в заложниках. Умом я понимал, что ничего в глазке не увижу, но надо же куда-то смотреть…

— Это Андрей? — послышался из-за двери голос агента Ситубуште. — Ты один? Куда подевалось это пещеристое чмо?

— Кто-кто? — переспросил я.

— Ну, тот супермен с Блубейка.

Я сделал над собой усилие и произнес настолько честно, насколько мог:

— Я отказался от его услуг. Ты правильно сказал, он слишком пещерный.

Я ожидал, что Юр, прижавшийся спиной к дверному косяку, отреагирует на мои слова каким-то изменением в ауре, но его аура ничуть не изменилась. Она вообще почти не ощущалась, даже с моими навыками ее практически невозможно засечь, если не знать точно, где стоит ее владелец. Странно, я ведь помню, что аура нопстеров ничем не отличается от человеческой. Неужели Юр уже успел побывать на Вудстоке?

Замок провернулся, засов отодвинулся и дверь начала открываться.

— У меня есть деловое предложение, — громко сказал я.

Надеюсь, Даша меня услышала.

— Но вначале я должен увидеть Дашу и убедиться, что она жива, — добавил я.

Ситубуште (он оказался удивительно похож на мента Дукалиса из телевизионного сериала) покачал головой и сказал:

— Я не позволю тебе войти в изолированную зону. Не знаю, каким фокусам научила тебя бомба, и, честно говоря, не хочу узнавать. Подозреваю, что ты приготовил какой-то сюрприз.

— Да разве ж это сюрприз? — улыбнулся я.

И провел серию молниеносных ударов. Ситубуште проворно отскочил в коридор, ведущий к кухне, и заорал:

— Кончайте ее!

Я протянул руку к автомату электропитания и щелкнул тумблером, обесточивающим квартиру.

— Даша, уходи! — закричал я.

Подбежал к двери в комнату и вытащил из кармана кулек, над которым так долго колдовал Рефр. Выдернул из запала предохранительное кольцо и расслабил пальцы, в запале щелкнуло и зашипело, из него потекла струйка дурнопахнущего дыма. Ударом ноги я распахнул дверь в комнату и, не глядя, зашвырнул взрывпакет внутрь, направив его вниз, чтобы он с силой ударился о пол и взорвался моментально, а не через пять секунд. Отскочил назад, забился в угол прихожей, закрыл лицо руками и зажмурился. Время замедлило свой ход. Я почувствовал, как в комнате за стеной нарастает ощущение того самого неуловимого дуновения, которое всегда сопровождает физические перемещения по Сети. Основной план сработал и слава богу.

Пол под ногами содрогнулся, по ушам ударила острая боль, а перед глазами полыхнула яркая вспышка. Надеюсь, Ситубуште не успел отвернуться и зажмуриться, как я.

Прогремел выстрел, оглушенные уши восприняли его как умеренно громкий хлопок. Я обернулся и увидел, как временное тело Ситубуште грузно опускается на пол. Он думал, что это тело временное, но вышло так, что оно стало последним для него.

Я бросился к двери в комнату, получил сильный толчок в бок, потерял равновесие и чуть было не врезался головой в стену. А когда восстановил равновесие, я увидел, что дверь в комнату распахнута, а на пороге стоит Юр с пистолетом в руке.

Он сделал три быстрых выстрела, а потом еще два выстрела не спеша — очевидно, контрольные. Повернулся ко мне, беззвучно пошевелил губами, сморщился, наклонился ближе и крикнул в самое ухо:

— Уходим отсюда!

— Что с Дашей?! — крикнул в ответ я.

Юр посторонился и я увидел посреди комнаты дымящуюся конструкцию, составленную из каких-то железок и проводков. А чуть в стороне — стул, с которого свисали мотки бельевой веревки.

— С ней все нормально, — сказал Юр. — Ты был прав, эти придурки запитали генератор от розетки. Пошли отсюда.

И мы ушли.

Бедные менты, что они подумают, очнувшись посреди разгромленной квартиры в окружении трех трупов? Надеюсь, у них хватит ума затушить тлеющий палас. Но новые стекла взамен выбитых они точно не вставят.

— Очень хорошо, — сказал планетарный компьютер Блубейка. — Честно скажу, не ожидал такого успеха. По предварительным расчетам, шансы на благополучный исход операции составляли около двадцати процентов. Очевидно, расчеты был неверны, мне придется теперь внести коррективы в усредненный психологический портрет яхра-оперативника. Ты отличный боец, Андрей, Юр оценил тебя очень высоко. Кстати, он хочет с тобой поговорить.

Я почувствовал сетевой вызов, на который немедленно ответил.

«Ну что, Юр?» спросил я. «Теперь ты признаешь, что я был прав?»

«Признаю», подтвердил Юр. «Твой план был гениален».

«Ты мне льстишь», улыбнулся я. «Просто яхры и люди из одного сектора, а ты — нет. Мне было гораздо проще смоделировать поведение противника».