Я отошел на два шага и попытался связаться с Дашей по Сети.

«Абонент временно недоступен», ответила Сеть.

— Твою мать! — выругался я.

— Не понял, — сказал предводитель опергруппы. — Причем тут чья-то мать?

— Ты не поймешь, — махнул я рукой. — Это непереводимый человеческий фольклор.

Очень плохо. Я полагал, что Даша ускользнула из дома, воспользовавшись замешательством нападающих, но эта версия не подтверждается. Что же с ней случилось?

Я попытался связаться с Габовым. Снова безуспешно. Я повернулся к нопстерским полицейским и констатировал:

— У меня проблемы. Женщина, находившаяся в доме, не отвечает на вызовы по Сети. Мужчина, с которым я разговаривал в момент атаки, тоже не отвечает.

Главный нопстер серьезно произнес:

— Вероятно, они похищены. Ты знаешь, кто мог это сделать?

— Как они могли быть похищены?! — воскликнул я. — У них обоих терминалы в мозгу, как у меня!

— Разве такое возможно? — удивился полицейский.

— Возможно, — кивнул я. — Сейчас подумаю…

— Нечего тут думать, — заявил главный полицейский. — Если ты знаешь, кто организовал похищение, скажи мне и дальше действовать будем мы. Это наша работа.

— Хорошо, — сказал я. — Нападение организовали сотрудники комитета защиты порядка одной из планет, входящих в конфедерацию яхров. Вероятно, Нисле.

Командир опергруппы замер на месте и закатил глаза, очевидно, вступил в мысленный контакт с поисковой системой Сети либо с планетарным компьютером Блубейка. Через минуту взгляд нопстера снова стал осмысленным и он печально констатировал:

— Очень сожалею, но это дело находится вне нашей компетенции. Планетарный компьютер запретил продолжение силовой операции, он говорит, что этим делом должны заняться дипломаты. Правительствам всех миров конфедерации уже направлены официальные ноты. Компьютер будет держать тебя в курсе. Что касается нашей опергруппы, то ее миссия завершена. Мы проводим тебя к порталу.

— Не надо, — сказал я. — Мне надо подумать.

— Как знаешь, — отозвался предводитель нопстеров. — Счастливо оставаться.

С этими словами он отвернулся от меня и целеустремленно зашагал в сторону холма, за которым находился портал. В отличие от яхров, нопстеры отнеслись к своим гостевым телам более бережно. Интересно, что происходит с гостевыми телами, брошенными вне портала? Есть у них какая-то программа экстренного возвращения в портал или им предстоит погибнуть от голода и жажды? Или они способны самостоятельно удовлетворять эти потребности, функционируя в бессознательном режиме? Впрочем, какая мне разница?

Куда яхры могли деть Дашу? Когда я покинул Сорэ, Даша находилась в изолированной зоне, но к тому моменту, когда на Сорэ прибыли нопстеры, изолированная зона перестала существовать — иначе Даша не смогла бы покинуть тело эрпа. Куда она подевалась — вернулась на Землю или яхры утащили ее куда-то еще?

И тут до меня дошло. Я хлопнул себя по лбу здоровой рукой и с трудом удержался, чтобы не покрыть себя матом. Что-то ненормальное со мной происходит, совсем перестал соображать. Очевидно же, что если бы Даша воспользовалась терминалом, то ее тело исчезло бы в стасисе, как исчезло мое тело на то время, которое я провел на Блубейке. Но сейчас временное тело Даши пускает слюни где-то в доме и отсюда следует однозначный вывод — Даша на Земле. Но почему она не отвечает?

Я попытался связаться с ней еще раз и снова безрезультатно. Сходить посмотреть, что происходит в нашей квартире на Земле? А если там еще одна изолированная зона?

Наверняка так и есть. На Земле шпионы яхров чувствуют себя как дома, для них нет проблем получить доступ к базам данных, например, МВД, и узнать, где мы с Дашей жили до того, как переместиться на Сорэ. Логично предположить, что если операция на Сорэ провалится, то кто-то из нас или даже мы оба вернемся в свою старую квартиру на Земле. Будь я на месте яхров, обязательно устроил бы там засаду.

Итак, возвращаться назад в земное тело сейчас не стоит. Скорее всего, это не получится, а если и получится, то я окажусь внутри изолированной зоны под прицелом нескольких деструкторов. Такое приключение нам не нужно.

Кажется, выход остался только один — продолжить цепочку временных тел, занять тело молодого человека спортивного телосложения, желательно, вооруженного, и уже в этом теле наведаться в свою квартиру. Вряд ли яхры успели установить на входе в квартиру односторонний телепортатор, как на Шотфепке. Насколько я понимаю, без нанозавода построить телепортатор практически невозможно, а нанозаводов на Земле пока нет. А если телепортатора на входе не будет, то я всегда смогу выбраться из изолированной зоны своими ногами. Теоретически. А практически — кто знает, какие сюрпризы могли склепать яхры из земных радиодеталей и тухлых йогуртов. Времени на обустройство засады у них было более чем достаточно. Пожалуй, не стоит мне бросаться грудью на амбразуру.

Я связался с планетарным компьютером Блубейка и сообщил ему, что знаю, где находится женщина, которую похитили яхры.

Нет лучшего прикрытия для инопланетного мента, чем тело мента земного. Не нужно ломать голову, где раздобыть оружие и транспорт, ни у кого не возникает вопросов, какими такими странными делами занимается эта группа людей, и, самое главное, можно устраивать почти любой беспредел и ни один случайный прохожий ничего не заподозрит. Менты на то и менты, чтобы творить произвол и насилие.

По дороге от омоновской базы к моему дому мы заглянули в аптеку и в магазин автомобильных запчастей. В аптеке командир опергруппы (я уже успел выяснить, что его зовут Юр, почти земное имя, однако) закупил целую гору марганцовки, а в автомагазине — небольшую банку краски-серебрянки. Я сразу вспомнил байки своего детства о том, что если смешать эти две субстанции, то… уже не помню, что должно получиться. Помнится, один мой друг, Серый его звали, делал из этой смеси какие-то бомбочки…

— Световая граната, — ответил Юр на мой вопрос. — Лучше было бы, конечно, воспользоваться серийным изделием, но подходящих моделей у нас на базе нет. А те, что есть, оставят мокрое место и от яхров, и от твоей Даши.

Я недоуменно помотал головой.

— А как же по телевизору говорят, типа, спецназ применил светошумовые гранаты и заложники не пострадали? — спросил я.

Юр покровительственно улыбнулся.

— Не знаю, как по телевизору, — сказал он, — а память моего тела подсказывает, что в квартире этими гранатами пользоваться нельзя. Их можно применять только в чистом поле или в большом помещении, типа как в ДК на Дубровке…

Юр неожиданно осекся, немного помолчал, а затем произнес с немного ошарашенной интонацией:

— Ну, вы, люди, и звери. Ни в одном мире о таких делах не слышал. Короче, нельзя эти гранаты в квартире взрывать. Разве что если там никого нет, кроме преступников.

Пока мы разговаривали, один из подчиненных Юра свернул из газеты кулек, сноровисто обмотал его тонким скотчем, наполнил получившуюся емкость адской смесью и приступил к утрамбовке заряда.

— А не рванет? — опасливо поинтересовался я.

— Не должно, — сказал Юр. — Но ты, Рефр, все равно поосторожнее.

Рефр пробормотал нечто невразумительное и продолжил заниматься своим делом. Минуты через полторы он поднял голову и сообщил:

— Готово.

Юр кивнул и вытащил из бардачка непонятную металлическую штуковину цилиндрической формы. Из одного торца цилиндра торчал длинный и толстый металлический шпынек с закругленным концом, а к боковой поверхности цилиндра было прикреплено проволочное кольцо. Я пригляделся к этому чуду повнимательнее и неожиданно понял, что именно вижу перед собой.

— Хорошо живут менты, — сказал я. — В бардачке запал от гранаты валяется.

— Граната там тоже есть, — уточнил Юр. — Мое тело конфисковало ее на днях у каких-то преступников. Только граната отдельно, а запал отдельно. Только оптимисты хранят гранаты в снаряженном состоянии.