— Это я-то старею?

— Но не расстраивайся. Если тебе станет нужна сиделка, может быть, я смогу помочь.

Она просто надо мной издевалась.

Я прижал ее к себе.

— Осторожнее, твоя грудь.

— Все в порядке.

— Знаю-знаю, сама зашивала. Хирургические инструменты — лучшие из тех, что есть в Кабадане. Мне и делать-то ничего не пришлось. Почти. Автоматика.

— А где «шпион» оказался?

— Их было два. Один под ребрами, второй в крови путешествовал. Пришлось отлавливать. Но сделано все аккуратно и заживет быстро.

Глаза Джейн снова подозрительно заблестели.

— Все в порядке, — в очередной раз поспешил успокоить я.

— Кто бы говорил.

— Худшее уже позади. То есть как «кто бы говорил»?

— Значит… ты меня любишь? Или…

— Или?

Она резко вскинула голову, но, увидев мою улыбку, облегченно вздохнула.

— Сам не знаю.

— Не знаешь?

— Такое впечатление, что… люблю.

— Спасибо хоть за впечатление.

— Джейн, первой женщине на свете я говорю, что люблю. Правда! Если будешь смеяться и дальше…

— Нет, что ты! Я твоя… Принадлежу тебе… И слушаться буду всегда…

— И командовать мной?

— Нет. Это временная мера. Только до твоего полного выздоровления. Честно-честно.

— Ладно. Спорить по этому поводу с тобой все равно бесполезно.

— Разумеется!

С ее губ не сходила озорная улыбка, а глаза радостно блестели.

Вы можете сколько угодно говорить, что моя выходка с прикреплением минибомбочки к самой толстой заднице была глупой и спастись удалось лишь чудом. Что ж, даже спорить не буду. Но благодаря ей Джейн снова стала сама собой! У нее пропало постоянное чувство вины, и жизнь опять заиграла яркими красками. Для меня это главное достижение.

Я проснулся утром. По меркам Кабадана было рано. Джейн еще спала, улыбаясь чему-то во сне. Она лежала на спине. Судя по выражению лица, девчонке снилось что-то приятное. Я не стал ее будить. Поработать нам предстоит вечером, а до того у нас много свободного времени. Пусть отдыхает.

Одеяло наполовину сползло, обнажая загорелые плечи, крепкую грудь, упругий живот… М-да… похоже, она любила спать без одежды. Впрочем, какие тут могут быть возражения с моей стороны?

Немного поколебавшись, я все-таки укрыл ее, а затем отправился сначала в ванную, а потом на кухню готовить завтрак.

Не скажу, что это мое любимое занятие. Нет. Не мужское это дело — у плиты крутиться. Но иногда можно было сделать и исключение. К тому же, есть несколько блюд, которые мне удаются вполне сносно.

В холодильнике не было ни полуфабрикатов, ни синтетических продуктов. Все только натуральное. Мясо, зелень, картошка, помидорчики… Пожалуй, из такого ассортимента можно состряпать лучшую еду на свете. Это вам не котлета, выращенная в пробирке, и не макароны из мела с добавлением химической дребедени. Допускаю, что кому-то нравится кушать синтетические блюда. Открыл саморазогревающуюся упаковку. Съел горяченькое. Быстро, дешево и сердито. И неважно, что блюдо состряпано из промышленных отходов или и вовсе вышло из утилизатора. Если кому такое нравится, вперед. Мне же по сердцу только натуральная пища.

Не знаю, сколько я провозился у плиты. Но вот последний кусок птицы, похожей на курицу, лег на сковородку, и поскольку дальнейшее приготовление уже зависело не от меня, можно было вернуться в спальню.

Джейн все еще спала. Будить ее мне по-прежнему не хотелось, и я опустился рядом. Сон лишь еще больше подчеркивал ее юный возраст и неземную красоту. Теперь она не выглядела даже на свои восемнадцать. И что ты, Пол, нашел в этом ребенке? Я и сам не знал, но меня словно магнитом тянуло к ней. Пробыл на кухне меньше часа, и уже успел соскучиться. Резал картошку, а мыслями находился… Ну да не важно. Неужели начинаю стареть? До сих пор я твердо считал, что с моей работой не то что семью — просто привязанности иметь нельзя. Да у меня их, в общем, и не было. Увлечения пролетали незаметно. Больше месяца я редко жил на одной планете и о смене обстановки никогда не жалел, а тут… Ведь ради нее полез в лапы к бегемотам!

Раньше жизнь текла в одном, казалось бы, заранее известном направлении, и вдруг крутой поворот. До сих пор течение, пусть неспокойное, не оставляло сомнений, в каком направлении грести. И я греб. Добросовестно.

И вдруг берега скрылись из вида. Куда теперь плыть, я не знал. Дальнейшее путешествие превращалось в загадку. И тянуть с принятием решения было уже нельзя. Стоило побыстрее определяться, как жить дальше. Водоворот чувств мог завести далеко. Ведь если он засосет, обратного выхода уже не будет.

Тут я заметил, что Джейн проснулась. И как только прозевал этот момент? Она озорно поглядывала на меня, с губ не сходила таинственная улыбка. То ли провокационная, то ли многообещающая. В ответ я тоже растянул свои губы к ушам.

Пол, и куда тебя несет? Тормози. Разведчик должен думать головой, а не…

Увидев, что одеяло убежало далеко вниз, Джейн, сдвинув подозрительно брови, тотчас подняла его до самого подбородка, спрятав от моих глаз свою прелестную фигурку. Глаза ее, на миг став серьезными, снова засветились двумя маленькими озорными огоньками. Они дразнили и одновременно манили к себе. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. По-моему, я не мог оторваться и просто растворялся в них.

— Пол, Пол, знаешь… — заговорила вдруг Джейн, — я до тебя по-настоящему и не целовалась ни с кем. Нет, вру, было раз на дискотеке. — Она хитро на меня посмотрела, интересуясь реакцией. — Парень внешне походил на мой тогдашний идеал. Подруга убеждала, что не стоит мечтать о звездах, надо довольствоваться тем, что есть. Говорила она тогда вполне убедительно, надо жить настоящим, время идет. И не стоит мечтать о сказке. Но почувствовав его губы, я поняла, что не хочу копии, меня устроит лишь подлинник. В общем, дальше поцелуйчика дело не пошло.

— Значит, у тебя все-таки был идеал?

— Любая девчонка, дожив до определенного момента, начинает строить воздушные замки и рисовать в своем воображении сказочного принца. Правда, мне было проще. Мой принц жил наяву. Он частенько заходил к нам в гости.

— И кто это?

— О, Пол, ты знаешь его. Но, боюсь, не догадаешься. Хотя, если хочешь, попробуй.

— Не хочу. Твой отец часто устраивал светские приемы, на которых было полно генералов и их сынков, разных политиков… Выбирать, который из них тебе строил рожи…

— Ревнуешь?

— Кто тебе такое сказал?

— Да, Пол, ты безнадежен. Мне исполнилось одиннадцать лет, когда мой сказочный принц впервые появился на пороге нашего дома. Сказать, что я тогда сразу влюбилась, было бы неверно. Но, видимо, сердце защемило уже тогда. Еще неосознанно я пыталась обратить его внимание на себя, однако чем больше старалась, тем меньше мне это удавалось.

— В одиннадцать лет любой нормальный человек смотрел бы на тебя лишь как на ребенка. Если он не извращенец, конечно.

— В общем, я разозлилась и перешла в атаку. Помнишь клей в ботинках, скорпиона в пиджаке, а средство от насекомых, которое наливают в тарелочку и ставят в дальнем углу комнаты? Комаров к нему притягивало как магнитом. Сколько же мне пришлось тогда вылить на твой костюм! Впрочем, не обольщайся на свой счет, многим гостям в ту пору от меня доставалось, ты сам знаешь, какой взбалмошной я была.

— На этот счет не волнуйся. Некоторые бывают и хуже.

— Правда?

— Ну конечно. Хотя я таких не встречал.

— Спасибо за комплимент. Надеюсь, это был именно он.

— Всегда пожалуйста.

— Но больше всего меня злило отсутствие реакции, словно и не происходило ничего. Представляешь, он прощается с отцом, я бегу наверх, жду, затаив дыхание и, когда дверь захлопывается, и родители уже ничего не видят, выливаю на него тяжеленный тазик с водой со второго этажа. Попадаю удачно, но он даже не соизволил повернуться.