Девчонка стиснула кулачки и набросилась на меня, благо я находился рядом, и вставать ей не пришлось.

— Стоп! Я еще не закончил с твоими ногами.

— Вот подожди, дай только до ушей добраться!

— Ну что, Джейн? — вежливо поинтересовался я.

— У-у-ух…

Она отчаянно пыхтела, но никак не могла вырваться из моих объятий, хотя и очень старалась.

— Это просто нечестно!

— Простите, не понял?

— Нечестно!!

— Почему?

— Воспользовался тем, что я беззащитна, и силы ко мне пока не вернулись!

— Кто начал первый?

— Ты!

— Я, между прочим, оказывал тебе квалифицированную медицинскую помощь, и вот, пожалуйста, благодарность.

— А про испытания мне послышалось?

— Нет. Сейчас только закончу с твоими ногами. Затем пойду, поймаю что-нибудь на завтрак.

— Обед или ужин.

— Как скажешь.

Она в очередной раз попыталась ткнуть меня под ребра, но снова не получилось.

— Учти, я тогда так приготовлю — на всю жизнь память останется!

— Я могу тебя отпустить. Аты, как и обещала, будешь сегодня паинькой. Договорились?

Она скорчила физиономию и показала язык.

— Вот и хорошо.

— Пол, обещаю… я тебе покажу…

— Интересно, что ты мне покажешь такого, чего я раньше не видел? А?

— Ах ты, негодяй!

— Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я был негодяем?

— Нет! — поспешно среагировала она, но, подумав, все же добавила. — Но ты негодяй. И с этим, увы, приходится мириться.

Я пропустил ее столь неожиданный вывод мимо ушей.

Наконец, Джейн затихла, поняв, что шансов нет.

— Отлично! — подвел я итог и только теперь отпустил ее. — Значит, все-таки придется тебе первой оценивать достоинства местной кухни. Возражения есть? Возражений нет!

— Есть!

— Да?

— Да!

— Ты это серьезно?

— Вот только дыхание переведу.

— Упрямая. Ну-ну, я подожду.

— Я с тобой больше не разговариваю!

— Ты подумай! Несколько минут тишины. Не верю своему счастью. Мои уши отдохнут хоть немного.

— По-ол…

Голос ее вдруг стал умоляющим. Иногда она меняется просто мгновенно. Я протянул ей флягу с водой.

— Держи. Это тебе немного поможет.

Она взяла ее с благодарностью.

— Спасибо.

— Не за что.

— Если будешь так и дальше шутить, я и, правда, обижусь.

— Тебе, значит, можно?

— Мне да. Я же маленькая.

Оставалось лишь улыбнуться и развести руками.

— Тогда на правах старшего я стану отвечать той же монетой.

— Что ж, попытайся.

— Не понял?

— Топай за местным кроликом. И попробуй сделать так, чтобы тебя не съели. Ну а я приготовлю ужин.

— Завтрак? Или обед?

— Ужин, Пол. Ужин. Уже вечер. Мы целый день спали.

— Вот это номер! И что же ты молчала?

— Теперь говорю.

— Нам же еще в город лететь!

— Надеюсь, успеем. Пол, посади меня. Я все еще совсем не чувствую ног.

— Так лучше?

— Да.

— Пей! Уже несколько минут держишь флягу. И не вертись. Я закончу обрабатывать, гм… царапины на ногах.

Маленький глоток.

— Это все, что осталось?

— И можешь не жалеть. Через час мы вернемся к цивилизации.

— Значит, движки работают.

— Или даже раньше.

— Но ведь кто-то хотел отдохнуть здесь пару месяцев… от жизни такой непростой.

— Хотел. Однако сейчас для этого неподходящее время. И потом, не в соседстве же с тигрицей. Это просто опасно. Особенно, если у вас один номер на двоих.

— С тигрицей?

— Точно?

— Ты кого имеешь в виду?

Голос ее опять стал меняться, но, на сей раз, я это усек.

— Как кого? Того милого котенка, который сейчас сидит рядом со мной.

— Ах значит, так?

Я кивнул.

— Имеешь что-то против котенка?

— Нет. Да и против тигрицы, честно говоря, тоже не сильно возражаю. Меня так еще не называли. Видимо, уважают. Только учти, Пол, диких зверей против шерсти гладить не стоит. Они это не любят.

— Мой котенок ручной. Не укусит.

— Может, и нет. А если ему такое обращение не нравится? Я решил сделать паузу и, повернувшись к Джейн, поцеловал ее.

— Вот это другое дело! Правда… не рассчитывай… что тебе… удастся легко отделаться!

— Ну, это мы еще увидим.

— Вот только поправлюсь немного.

— Пол?

— Да, дорогая?

— А каким образом мы выберемся с планеты?

— Сначала надо еще добраться до города.

— Это самое легкое.

— Не скажи. Вспомни, на улице жарко.

— Забыла.

— Я бы не возражал прогуляться пешком.

Джейн тут же гневно на меня посмотрела.

— Но вообще неподалеку растет такой фрукт: съешь его, и сразу вырастают крылышки…

— Пол, прекрати.

— Причем большие.

— Так двигатели работают или нет?

— Думаешь, почему здесь животные достигают громадных размеров? Местные фрукты очень калорийные.

— А также заодно ослиные уши и обезьяний хвост, за который стоит дергать, когда хочешь позвонить в колокольчик!

— Не знаю. Когда я их ел, у меня появлялись только крылышки, такие, как у ангела. Нуты, должно быть, имеешь определенное представление. Все-таки столько времени провела в его обществе.

— Не помню. В каком году, говоришь, это было?

— А все остальное, наверное, вырастало…

Паузу я специально несколько затянул. Джейн сжала кулачок и строго предупредила:

— Только попробуй сказать у меня.

— И что тогда будет? Ладно. Смирно посиди еще минуту. И я закончу накладывать очередную повязку. Хорошо?

— Ноги в твоем распоряжении. Можешь делать с ними, что хочешь. Только не загораживай их.

— Разумеется.

— Или я начну думать, что там более чем серьезно. Эй! Там не ноги!

— Правда? Но ведь откуда-то же они начинаются.

— Раны находятся ниже. Гораздо ниже!

— Лучше ложись и не мешай.

Как я ни пытался, мне так и не удалось загородить ей обзор полностью. Наконец, я закончил, наложив самоклеящиеся повязки. Пять больших рваных порезов и несколько средних. Они уже не кровоточили и вроде бы даже начали подживать.

Джейн быстро надоело смотреть на свои ноги, и она полулежала, закрыв глаза.

— Все, малыш. Щиплет?

— Нет. «Доктор» в меня вкачал вагон обезболивателей и антибиотиков, так что на этот счет не переживай.

— А я и не переживаю.

Джейн пропустила колкость мимо ушей. Странно.

— Ну я и попала.

— Прекрати. Медицина у нас на уровне. Заживет, и следов не останется. Ни одного шрама.

— Да знаю я. Но… А спина не лучше, да?

— Там уже почти все прошло.

— Врать убедительно ты не умеешь.

— Могут же у меня быть хоть какие-нибудь недостатки.

— Пол?

— Да?

— Я совсем беспомощная. Это… некомфортно, и давит.

— Прекрати хандрить. Через недельку уже танцевать будешь.

— Верю, верю. Но даже если и так, ближайшие денечки у нас как раз самые трудные. А висеть у тебя на шее не хочется.

— Ноги сильно болели?

— Нет.

— Только честно?

— Без обезболивающего я бы, наверное, не вытерпела. Сейчас же вообще почти не ощущаю. За вчерашний день я настолько вымоталась, что не помню даже, как выключилась.

— Зато я помню.

— Слушай, дай стимулятор.

— Нет, не положено. Да и «доктор» возражать будет.

— А мы ему не скажем.

— Он сам все узнает и начнет громко ругаться.

— Тогда сними его. На время.

— Не-а.

— Пол?

— Когда полетим к городу, получишь.

— Пожалуйста.

— И не капризничай. Мне надо, чтобы ты как можно быстрее поправилась. А поедание стимуляторов не пойдет на пользу и только оттянет выздоровление.

— Ну хорошо. Теперь настал мой черед. Сейчас я отыграюсь.

— Не понял?

— Давай-ка сюда свою грудь.

— Что?

— Грудь!

Спорить было бесполезно. Пришлось подчиниться.

— Уй!