– Я долго не выдержу! – крикнула я Нерку, не останавливая движения мечей в руках.

– Улетай! – был ответ вампира.

– Лучше я их сожгу!

– Ага, вместе с растительностью всего Моралайского перевала!

– Если не сожгу, они нас сожрут!

– Говори за себя! Мной подавятся!

Учитывая ожесточенный бой, слова давались с трудом, пришлось замолчать и постараться восстановить дыхание. В голове крутилась очень интересная мысль, но я никак не могла на ней сосредоточиться, вынужденная следить за неиссякаемым потоком цепляющихся белых когтей и кусающихся голов. Вдруг сразу шесть когтистых рук вцепились мне в предплечье, разрывая надежную вампирью форму. В два удара сердца острая боль пронзила руку, меч выпал, мозг взорвался бешеной злостью и яростью. Но в следующий момент повисшие на раненой руке упыри разлетелись в стороны, а на безоружной руке красовались длинные прочные, словно сталь, когти. Они как нож в масло легко входили в мягкую упыриную плоть, теперь отвлекаться в поисках потерянного среди мертвых туш клинка не было нужды. Когти оборотня славно сносили головы и вырывали сердца умертвий, что оказалось весьма действенным. Частичная трансформация помогла мне сосредоточиться и вернуться к назойливой спасительной мысли, как достичь переломного момента в сражении в нашу пользу. Звериная сущность ожесточенно сражалась в свое удовольствие, человеческая же на базе имеющихся знаний сочиняла плетение для заклятия, которое не повредит деревьям, но убьет упырей. В кружевном орнаменте заклятия я постаралась использовать нити энергий всех четырех стихий, пытаясь создать имитацию настоящего солнечного света, губительного для любого рода умертвий, но безопасную для всего действительно живого. Все стихии, кроме моей родной, откликались с большой неохотой. Титаническими усилиями я смогла вытянуть из них по тоненькой ниточке, необходимой для узора. Поистине ювелирная работа. Когда работа завершилась, заклятие само соскочило с пальцев и разошлось вокруг ослепительным белым сиянием.

– Что ты сделала?! – возмущенно гаркнул Нерк.

Его предупредить я не успела, теперь придется объясняться.

– Хватай Чернушку, и бежим! – со злостью добавил вампир.

Я поняла, что, видимо, заклятие сработало не совсем так, как я предполагала, поэтому не стала спорить и залезла на уморенную боем лошадку. Между тем сияние угасало, насколько хватало взгляда, землю устилали полумертвые упыриные тела. Нерк с моими и своими мечами в руках и мешками на спине стремительно проносился между деревьев, стараясь как можно скорее вылететь из-под густых сосен. Чернушку я направила за ним, или, точнее, это она мчала меня вслед за вампиром. Сзади что-то бабахнуло, я обернулась и увидела взрывающиеся тела упырей. Чернушка припустила еще быстрее, перепрыгивая через раздувающиеся упыриные туши. Грохот стоял как во время новогоднего фейерверка, магический огонь быстро охватывал деревья, заставляя их гореть уже обычным пламенем. Когда мы выбрались на открытую местность, солнце садилось, а огонь на соснах полыхал, перекидываясь на соседние деревья, захватывая все больше и больше пространства.

– Дождь, быстрее! Нужен дождь! – кричал на меня Нерк.

Глядя на пожар, я и сама это понимала. Вернувшись полностью в человеческую сущность, я спрыгнула с лошади и воззвала к воздушной стихии. Поднялся порывистый ветер, он хлестал по лицу и сбивал с ног, но принес с северо-востока большую грозовую тучу. Над местом пожарища я заставила ее остановиться, утихомирив порывы ветра, и, накачав тучку остатками своей энергии до иссиня-черного цвета, разразиться холодным проливным дождем с градом. Горящие сосны зашипели, постепенно огонь затухал, оставляя после себя едкий смоляной дым, остро разъедающий глаза и вызывающий удушье. Я попыталась вернуть ветер, чтобы разогнать дымовую завесу, в которую мы по моей вине попали, но стихия не откликнулась. Я закашлялась и, хватаясь за разъеденное дымом горло, упала к ногам Чернушки, погружаясь в спасительное небытие. Последней мыслью было сожаление, смешанное с сарказмом – как глупо погибнуть от действий собственной стихии, с таким трудом избежав смерти от толпы упырей.

Очнувшись, я ощутила, что лежу животом на бревне или еще какой-то конструкции. Голова и ноги свешены вниз, словно меня сложили пополам. Пошевелилась и открыла глаза. Темно, совсем темно. Бревно подо мной тоже пошевелилось и стало двигаться.

– Чернушка!!! – обрадовалась я.

Оказалось, что лежу я на своей лошадке, перекинутая через ее седло, как мешок. Лошадка медленно шла в полной темноте и вскоре привезла меня к костру, от которого тут же поднялся и поспешил ко мне Нерк.

– Тебе лучше? – участливо поинтересовался вампир, снимая меня с седла.

– Да, – с трудом выговорила я.

– На, воды попей, – усадив меня спиной к большому камню, Нерк сунул мне в руки дорожную флягу.

Я послушно сделала несколько глотков, горло приятно обожгла ледяная родниковая вода.

– Есть хочешь? – снова спросил вампир.

Я отрицательно помотала головой, говорить что-либо сил не было, и спутник мой это прекрасно понял. Голова болит, будто по ней ударили орочьим кистенем или тролльей дубиной. Осушив флягу до дна, я прислонилась к прохладному камню затылком. Нерк подошел и промыл мне глаза мягкой тряпицей, обильно смоченной водой.

– Зная твое любопытство, думаю, тебе очень интересно знать, что же случилось? – сказал Нерк, возвращаясь на свое место на противоположной стороне костра.

Я слегка кивнула, превозмогая головную боль. Мне действительно было интересно, что же случилось, ведь я отчетливо помню, как умирала, задыхаясь в дыму. Нет, я, конечно, рада, что жива, но как все произошло?

– Когда от деревьев пошел дым, Чернушка убежала, а я отлетел на безопасное расстояние, – начал отвечать на мои невысказанные вопросы вампир. – Забрать тебя сразу не представлялось возможности, иначе задохнулись бы оба, надеюсь, ты это понимаешь?

Я снова кивнула и прикрыла все еще болящие глаза. Нерк продолжал:

– К моему удивлению, вместо того чтобы создать вокруг себя защитный купол, ты попыталась развеять дым ветром. Это тебя и сгубило. Энергозапас ты истратила полностью, хорошо хоть ауру сохранила. Тебя спасло то, что ты упала лицом вниз после первого же глотка дыма и потеряла сознание. Если бы бегала и пыталась что-то сделать и дальше, то задохнулась бы насмерть. Когда дым рассеялся, я прочистил твои легкие. Освобождаясь от остатков яда, которого ты наглоталась, твой организм решил прочистить желудок. Тебя периодически рвало, и, чтобы ты не захлебнулась, я поместил тебя в такое неудобное положение на Чернушку. Солнце село пару часов назад, но на небе тучи, поэтому звезд и лун не видно.

Некоторое время мы сидели молча, слушая пение ночных птиц и потрескивание дров.

Состояние слегка улучшилось, головная боль утихла, и вернулась способность здраво рассуждать.

– Как ты думаешь, почему упыри напали днем? – спросила я у дремлющего вампира.

Нерк открыл глаза и пересел поближе.

– Сложно сказать. Может, слишком оголодали? Это по меньшей мере странно. На своем веку я еще с таким не сталкивался. А о том, что эти твари способны сбиваться в стаи и действовать сообща, даже не слышал.

– Гном, у которого я останавливалась на ночлег, говорил, что в горах неспокойно и умертвия разные бродят.

– Ты… на ночь у гнома? – ухмыльнулся клыкастой рожей Нерк. – И как?

– Это что опять за гнусные намеки?!! – я взвилась над Нерком, злобно сверкая глазами. – Очень даже вежливый и воспитанный гном, в отличие от тебя, к тому же женатый. Очень гостеприимная семейная пара!

– Ладно, ладно. Уже и пошутить нельзя, – не стал нагнетать обстановку вампир, выставляя перед собой руки в примирительном жесте.

– Так шутить нельзя! Ты становишься похожим на Алена с его нелепыми подозрениями!

– Так что говорил тот гном? – Нерк вернул разговор обратно к теме.

– Говорил, что неспокойно. Что умертвия столетней давности из могил поднимаются. Но кто мог поднять такой табун?