— Что ж, Дариил. Мой ответ будет долгим, приготовься его выслушать и принять правду такой, какая она есть.
Альга издала легкий смешок, видимо, не поверив, что я действительно буду до конца откровенен с мальчишкой, а Василий, наоборот, одобрительно кивнул, по-отечески мягко улыбнувшись Литту. Только Эрик, наверняка также получивший новые инструкции от своей госпожи, остался спокоен.
— Я родился в чудесной богатой империи. Лирия раскинулась на огромной территории, заняв и удобный выход к морю, и плодородные равнины, и прекрасные своими водопадами, богатые рудами горы. В ней правит закон и порядок, а поддерживать его помогает магия, ставшая крепкой основой нашей жизни. Я люблю свою родину, Дариил, и немало отдал ей и ее дальнейшему процветанию. Конечно же, как и во всем мире, люди в ней продолжают болеть и умирать, нечестные градоправители завышают налоги, в деревнях люди от рассвета до заката трудятся в поте лица, чтобы прокормить свою семью, а на трактах торговцев-толстосумов поджидают разбойники. К тому же, соседние страны спят и видят, как бы оттяпать у нас кусок побогаче да пожирнее. Еще частенько пререкаемся, не сходясь в вопросах религии. Но, знаешь, это такие мелочи! Спросишь, в чем же проблема и почему я оставил свой дом?
Дариил, будто бы загипнотизированный моими словами, кивнул.
— Я не бросал его. Он здесь. Просто нас с той счастливой Лирией теперь разделяют сотни лет. Я герцог Оррен Рит, потомок Эрика Рита — побратима великого объединителя земель Дариила Литта. Я — защитник Лирии и крестный отец императора Кристиана Лита. Смотря на тебя, я вижу ваши фамильные черты — скулы, форму носа… оказывается, даже время не властно над сильной кровью.
С пафосом я явно перемудрил, зато однозначно произвел необходимое впечатление.
Альга уже укусила одеяло, чтобы не к месту не рассмеяться. Слишком уж пришибленным выглядел мальчишка. Будто бы его не то, что мешком муки огрели, а как минимум какой-нибудь комод с крепостной стены на маковку скинули.
«Может быть, дальше ты?» — тихо обратился я к Алив, понимая, что та где-то совсем близко и наблюдает.
«Хорошо, сейчас буду. Но учти, что это первый и последний раз!»
«Сама предложила помощь. Грех не воспользоваться возможностью…»
— Пресветлая, снизойди к нам, — закрыв глаза, я осторожно позвал творца, убедившись, что она хоть и не жаждет принимать в этом безобразии непосредственное участие, но понимает, что без нее обойтись будет сложно.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а затем покои озарил чистый свет, и в блеске вспыхивающих в нем золотистых искр тонким контуром прорисовался женский силуэт. Алив безупречно подготовилась к первому знакомству с Дариилом — перед нами предстало существо, совершенное каждой своей чертой, желанное, вызывающее внутри волну бесконечного тепла, блаженства и странного порыва пасть перед творцом на колени и расплакаться от счастья. Тонкий светло-зеленый шелк обрисовывал и подчеркивал каждый изгиб идеального тела, соразмерные черты лица были исполнены материнской любовью, рыжие, аккуратно убранные волосы украшал тонкий ажурный обруч с крупным изумрудом, оттеняющим удивительный цвет глаз Пресветлой.
Кажется, поражены были все, даже Эрик, очевидно, привыкший видеть свою госпожу в более простых обликах. Я признал, что лучшей личины для того, чтобы влюбить в себя весь мир, придумать было сложно. Однако мне все равно ближе и понятнее оставалась позиция Хель, которая всегда показывала себя такой, какой и была безумная Убийца.
— Приветствую тебя, великий Объединитель, — Алевтина церемониально подала узкую хрупкую ладонь не смевшему моргнуть Дариилу: — я Пресветлая мать Алив, творец твоего мира. Долгие столетия я пыталась вернуться к вам, чтобы восстановить равновесие и принести в эти скорбные земли покой и процветание. Поможешь ли ты мне в этом?
Эрик поспешно отвернулся, пряча улыбку.
Литт, очарованный Алив, наконец, отмер и судорожно вскочил на ноги, легко коснувшись губами протянутой руки.
— Я сделаю все, госпожа! Только ответьте, почему вы не выбрали для этой роли его светлость Оррена?
Алив наградила меня лукавым взглядом и снова сосредоточила внимание на будущем императоре.
— Не та кровь. Более того, Дариил, сразу предупреждаю: чтобы сдержать в себе силу, которую я собираюсь даровать, тебе придется пройти ряд изменений.
Мальчик нервно сглотнул.
— Это больно?
М-да… достойная кандидатура на роль.
— Нет. Но ты перестанешь быть человеком. Согласен?
по сомнению, отразившемуся на лице Дариила, он не знал, как можно тактичнее сказать «нет». Видимо, чудесные перспективы стать в будущем кем-то великим сильно меркли на фоне непонятных изменений и тяжелого долга, который мы все радостно собирались повесить ему на шею. Вот только отказать творцу было нереально.
Алив дотронулась ладонью до груди парня, и из ее пальцев тонкими змейками в Литта перетекло что-то яркое и мощное.
— Это небольшой подарок. Пока научишься обращаться с ним, а там… посмотрим. Так ты поможешь нам спасти свой мир?
Дариил, прикрыв глаза, будто прислушиваясь к себе, кивнул. Сейчас, получив «аванс», он был готов согласиться на что угодно.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась творец. — Эрик, держи.
Небольшой флакончик, наполненный кровью, возник из ниоткуда и тут же отправился в руки слуги Пресветлой.
— Я подтверждаю слово, данное Орреном Ритом, и закрепляю за Эриком его титул, фамилию и кровь старшего наследника.
Надо же! Мне оставалось только восхититься ушлостью творца, которая предусмотрела действительно все — если сказанное не было просто красивыми словами, то теперь мы и на магическом уровне будем восприниматься как сын и отец.
— Когда вы наберете достаточное количество людей, готовых принять своего истинного творца, пусть Дариил призовет меня по всем правилам. Рада была познакомиться, великий Объединитель!
Алевтина обвела взглядом нашу компанию, подарив теплую улыбку Василию, погрозив мне, и почему-то задержалась на Альге. Жена поежилась и опустила глаза. Пресветлая же недоуменно прищурилась, будто бы открыла для себя нечто новое, не предусмотренное правилами игры.
Ох, не зря темнит супруга! Обязательно в ближайшее время займусь этим.
* * *
Пришлось сделать еще несколько прыжков в пространстве.
Надеясь отыскать эту неведомую серость, которая так напугала кочевников, Юля, Крис и Бриан перемещались по степи несколько часов. И действительно с каждым разом замечали все больше и больше странностей. Мало того, что, как и сказал Шона, полностью исчез целый народ, издревле населяющий степь, вокруг не было ни птиц, ни мелких зверьков, ни насекомых. Пропал даже ветер, обычно вольготно резвящийся на необъятных просторах. И если Юлька раньше степь видела только на картинах, то Крис помнил, как с тихим шелестом прокатывались по высокой сухой траве темные волны, поднимая сухую пыль и мелкий сор с земли.
Все вокруг них казалось обесцвеченным, посеревшим и каким-то ненастоящим, будто бы один большой картонный муляж. Высокое небо покрывала мгла, лишь в одном месте она чуть осветлялась пятном клонящегося к закату солнца. А, кроме того, несмотря на теплую погоду, под тонкую одежду проникал холод, вызывая дрожь и неприятно-тянущее ощущение тревоги.
В очередной раз Бриан переместил их на край океанского берега. Сначала земля, сужаясь, тянулась вперед к небу, а потом резко обрывалась, окутанная белыми пенными брызгами сильных волн. Троица замерла на этом пике, смотря, как беснуется стихия, обтачивая белую кость берега. Одежда тут же промокла, а на губах осели соленые капли.
Юльтиниэль нахмурилась и крепче сжала руку мужа.
— Но ведь ветра по-прежнему нет. Тогда откуда волны?
— Лучше скажите, — Найтингейл также выглядел напряженным, — я один не могу разглядеть линию горизонта, будто бы ее просто нет?
Крис и Юля тут же перевели взгляды, старательно всматриваясь в даль, но не смогли отыскать даже намека на тонкую полоску, разделяющую небо и океан. Хотя, казалось бы, в такой шторм, какой ярился перед ними, граница должна была быть очевидной.