– Вот был бы жив твой отец, он бы тебя застав… – договорить королеве не дали, руки дочери обняли ее, Франческа прижалась к матери.

– Мам, ну что ты говоришь, ты же знаешь, как папа любил меня и никогда бы он не заставил сделать что-то, чего я не хотела.

– Вот ты и пользуешься этим и из меня веревки вьешь. Эх, Эрик, Эрик, как же тебя сейчас мне не хватает, – с болью в голосе проговорила королева.

– Мам, ну успокойся, придет время, и я приведу к тебе своего будущего мужа, устрою вам обоим смотрины. А сейчас я не готова это даже обсуждать, – принцесса чмокнула королеву в щеку и побежала к двери кабинета.

Уже в дверях кабинета она обернулась.

– А ты правильно поступила, что начала проверки провинций и городов. Надо их тряхнуть, может, меньше воровать будут. Как хочешь, а я завтра также уезжаю с проверяющими, очень хочется вникнуть во все самой, – и пока королева думала, что ей ответить, принцесса послала ей воздушный поцелуй. – Я очень люблю тебя, мамочка, – проговорила она и скрылась за дверью.

– Иди уж, подлиза, – засмеялась королева.

И когда за юной принцессой закрылась дверь, она оперлась головой на руки, приподнятые на локти, и задумалась.

«Как все же быстро растут дети! Вот эта кроха уже совершеннолетняя, очень красивая девчонка. Ну, характерной и настырной она была всегда и всегда умела настоять на своем. Эрик ее очень любил, да он вообще любил дочерей, но младшую выделял… Эх, Эрик, Эрик, – снова тяжело вздохнула она, – ну зачем ты полез в атаку на пиратов, ведь видел, что у них три корабля против твоего одного. Боялся, что в трусости обвинят – жена, мол, королева, зачем ему геройствовать и погибать. И что ты кому доказал? Ну победил ты, утопил два корабля, а один взял в плен, а сам погиб, ты герой, а обо мне ты подумал? Как мне жить, как ложиться в холодную постель и просыпаться на мокрой от слез подушке?»

Постучавшись в дверь, в кабинет вошел секретарь.

– Ваше величество, к вам старшая дочь.

– Пусть войдет, – нагнувшись и перекладывая на столе какие-то документы, чтобы секретарь не видел слез, проговорила она.

Дочь, Лиона, неспеша вошла в кабинет. Она была на три года старше Франчески.

– Здравствуй, мама! – проговорила она и, увидев слезы на глазах матери, спросила: – Ты снова вспоминала папу? Но так же нельзя, прошло уже шесть лет, а ты все плачешь.

– А как можно? Вот если бы твой Матео так вот… – королева не стала произносить слово «погиб», но это и так было ясно, – как бы ты себя вела?

– Не знаю, – пожала плечами Лиона, – но, по крайней мере, не убивалась так, как ты. Мам, ты не могла бы увеличить денежное содержание, пока мы живем во дворце и наш дом в столице ремонтируют? Матео расстроен, что нам вечно не хватает денег.

– Твой Матео вместо того, чтобы заниматься делом, проигрывает деньги, что я тебе даю, в заведении мадам Альфины. Ты знаешь, что это за заведение?

– Нет, – удивленно проговорила Лиона.

– Так вот, это заведение, где играют в карты и в другие игры на деньги, а также проводят время с распутными девками и другими прелестями великосветской жизни, такими как пыльца лотоса и симарские травы. Да, он не интересуется пока, еще раз повторю – ПОКА, девицами, видно, ему хватает и тебя. Но надолго ли это? Благодаря тебе его и его родителей я вытянула из нищеты, куда их загнал такой же игрок, как и он, – его отец. Оооо, Спаситель, ну где была твоя голова? Как же я не хотела этого союза! Тоже мне, князья эну Вальдо, – королева скривилась, как от лимона.

– Мама, но я правда не знала этого! Он говорит, что постоянно покупает то снаряжение, то еще что-нибудь, я ничего не понимаю в этих воинских штуках. Я с ним сегодня же поговорю.

– На те деньги, что он проигрывает, уже можно было снарядить его полк королевских кирасиров. Не надо ничего говорить, завтра им огласят приказ, и его полк отправится на границу с республикой, вот пусть проветрится в горах немного. Командир полка уже получил лично от меня указание, чтобы капитана Матео эну Вальдо отправили на самый трудный участок и никаких поблажек. А ты немного отдохнешь, развеешься, – затем голос королевы стал колючим и холодным, – и запомни: королева такой, как ты сейчас, не бывает! Ты должна контролировать все, а ты собственного мужа проконтролировать не можешь. Все, иди, отправишь служить суженого, приходи. Денег, конечно, дам.

«Вот ты посмотри, сестры из одного чрева вышли, но если бы я их сама не рожала, то сказала бы, что они от разных мужчин или матерей, так нет же, а какие разные», – думала королева, глядя вслед ушедшей дочери.

Додумать ей не дали. В кабинет без стука вбежал канцлер, старика трясло, и он был ужасно бледен.

– Ваше величество, убит посол Польма, Тудор гардар Лаша. Что произошло, пока не ясно, но у посла в кулаке был зажат оторванный жетон нашей тайной службы. Посольство уже отправило голубя в свое королевство, – канцлер замолчал, тяжело переводя дух.

Королева замерла, погрузившись в свои мысли. Как же все не вовремя, теперь это уж точно война. Королевство Польма бедное, но до умопомрачения воинственное, последнее время еле удавалось сдерживать их агрессию. Нет, королева не боялась войны, она ее не любила, да что там говорить, просто ненавидела. Как любая женщина и мать, она понимала, что это сотни убитых и покалеченных молодых мужчин, что это обнищание простых сервов, увеличение числа сирот, а также разбойников на дорогах.

– Вызови ко мне начальника тайной службы, коннетабля, казначея и начальника стражи столицы, – приказала она своему секретарю. – Присаживайтесь, князь, – любезно предложила она канцлеру, – нам сейчас надо многое с вами обговорить и решить. Даже если это война, мы должны встретить ее во всеоружии. Я хотела завтра отправить полк синих драгун на границу с Республикой, но теперь думаю отправить его к границе с Польма.

Дарку уже давно надоело сидеть и писать письма, все-таки его молодая деятельная натура требовала чего-то другого, и он все-таки решил пойти в базарную стражу.

«Будет невмоготу – уйду!» – думал парень, направляясь в мэрию. Там его немного опросили, долго допытывались, почему он решил быть стражником на рынке. Дарк вежливо отвечал на вопросы и делал вид, что абсолютно несведущ в том, что творится с этой стражей, упирая на то, что решил подзаработать. Опросив, его представили начальнику стражи, жирному, с заплывшими глазами и сломанным носом. Тот посмотрел на своего нового стражника и, черкнув несколько строк на листке бумаги, направил его к каптенармусу экипироваться. Заведующий хозяйством базарной стражи был, в отличие от начальника, человеком худым, каким-то дерганым, с бегающими глазами. Он выдал Дарку слежавшуюся кожаную бронь с трещинами на боках.

– Ты ее маслом смажь, пусть пару дней полежит и будет как новая, – говорил он, нисколько не смущаясь.

Затем Дарк получил меч, тронутый ржавчиной, из отвратительного железа и сожаление каптерщика по поводу отсутствия шлема.

– Нет, даже не знаю, что делать, – сокрушался он. – Правда, там есть один, но это шлем самого начальника. Как быть, не знаю, – но его продувная морда, говорила, что за мзду он найдет, что хочешь.

Покрутив экипировку в руках, Дарк поинтересовался, а может ли он служить в своей.

– Ну, тут сказать ничего не могу, как такового запрета нет, хотя многие что-то докупают или улучшают, смотри сам, – скривился каптерщик, поняв, что ему ничего не обломится.

Дарк подумал и взял все, что ему выдали. Правда, на службу он надел свою кольчугу и шлем, взял меч охранника каторжников – тот был лучше сбалансирован и качественней сделан. Первую седмицу он и десяток таких же, как он, дежурили днем, следили, чтобы не было драк, гоняли нищих, чтобы не мешали торговле, в общем, следили за порядком.

Неприятности начались, когда их десяток перевели нести службу ночью, охраняя лавки торговцев от грабежей, поджогов и других безобразий. Дарку объяснили, что почти все торговцы платят дань ночной гильдии, а тем, кто не платит, лавки периодически грабят, самым непонятливым – жгут. Но таких почти нет.