«Мне надо время на подумать», — ответил я и начал строить в голове аналитические модели, чтобы детально оценить все положительные и отрицательные стороны каждого варианта.

«Елагин! На подумать времени нет! Оборудованию несколько веков! Оно работает нестабильно! Выбирай быстрее или я за последствия не отвечаю».

В условиях жесткого ограничения по времени для меня решающим оказался всего один фактор. Агрессия. На какой бы стадии не находилось развитие общества, агрессия всегда присуща тем, кто желает пробиться на самую вершину. А как показал опыт, испорченный церебрал Текео с агрессией несовместим. Желая убрать ненужного свидетеля я чуть и всю свою команду не ликвидировал. Агрессия хороша только тогда, когда ее можно контролировать.

«Второй вариант».

«Ты уверен? Все хорошо обдумал? При таком варианте один ты не выживешь».

«Это как-то потом можно будет изменить?».

«Да, но мне нужен доступ к более совершенному оборудованию, причем оборудованию атлантов».

«Тогда делай!».

«Секундочку. Будет немного больно, ты потерпи».

Зараза такая! Немного больно! Немного больно, это когда ты, нарезая яблоко, нож себе в палец на миллиметр загонишь. Или на ногу церемониальный меч уронишь. Причем в ножнах! А то, что вдруг начало происходить у меня в голове можно было описать словом больно, но больно адски! Мне как будто бы дырочку на затылке просверлили и сквозь нее начали в голову заливать расплавленный свинец. И еще невероятно сильный свет вдруг начал выжигать мои глаза! Хотя откуда он взялся в закрытой капсуле⁈

«Елагин, еще пару секунд», — голос Альты звучал глухо и еле различимо.

«Давай быстрее!», — я с трудом сдерживал себя, чтобы не начать биться распухшей головой о внутренности «скафандра».

Пытка прекратилась так же внезапно, как и началась. Адовы страдания и тут же полный покой и умиротворение.

«Готово! Добро пожаловать в мир небракованных людей! Подключаю к церебралу мод Текео. Есть, работоспособен».

«И что это за мод?», — раньше церебрал бы выдал мне полную сводку о подключенном импланте. Но теперь его лаконичные отчеты заменила дама, у которой из-за вынужденного заточения образовался серьезный дефицит общения.

«Да дрянная штука, честно говоря. Включаешь по своему желанию, во время драки вводит тебя в состояние берсерка, слегка поднимая скорость реакции. И купируя болевые ощущения от ран. Проще говоря с включенным берсерком волочащиеся за тобой кишки не будут мешать тебе сражаться».

Я вспомнил о специализации Текео — боец Арены. И согласился с Альтой, имплант не давал каких-либо неоспоримых преимуществ в бою, зато для потехи публики был незаменим.

Капсула открылась, и я буквально из нее выпал. Зря я подумал, что последствия вмешательства в мою нейронику пройдут быстро и без следа. Головная боль-то утихла, но конечности слушаться отказывались.

«Чего разлегся?».

«Ноги, как парализованные!».

«Это называется нейронный откат. Ничего — через секунд пять-десять отпустит», — пообещала Альта.

«А если не отпустит?».

«Тогда до наступления голодной смерти тебе гарантирован приятный собеседник».

«Утешила, ничего не скажешь».

«Хватит ныть, шевелись, Елагин! Быстрее мышцы в тонус придут!».

Я попробовал последовать совету Альты. В бедра как будто тысячи игл впились, мускулы как из ваты сделаны, но поскрипев зубами я кое-как встал. И держась за стену сделал пару шагов.

«Слушай, у меня такое чувство, что меня дробью нашпиговали».

«Шевелись быстрее! Нам еще с подарком для смагглера дело надо уладить! Кстати, хочешь подрубим берсерка?», — предложила Альта.

«Что сделаем?», — я не понял, о чем она говорит.

«Включим твой имплант! Ты о нем уже забыл? Он рассчитан на сто восемьдесят секунд непрерывной работы. Потом перезарядка в полтора часа».

«К какому порту он подключен?» — задал я непраздный вопрос. Всего у стандартных церебралов было три порта. И подключаемые к ним импланты делились на три вида. Первый тип — Сома. Сюда входили все моды, которые так или иначе влияли непосредственно на тело. Сила, скорость реакции, заживление ран — за все это отвечали моды типа «Сома». Подключаемые ко второму порту моды относились к типу «Логос» и повышали работоспособность мозга. Энциклопедическая и фотографическая память, способность в уме проворачивать гигантские расчеты и решать сложнейшие формулы, на слух анализировать интонации голоса собеседника — это лишь малая толика возможностей гениев, у которых установлены продвинутые версии «Логосов». С третьей разновидностью имплантов я был меньше всего знаком лично. Импанты типа «Нейрос» позволяли мозгу напрямую взаимодействовать напрямую со сложнейшей техникой. Спектр их применения был наиболее широк, их ставили себе как пилоты челноков, так и хакеры.

Я сомневался в том, что стоило мне ли мне задействовать имплант «берсерка». Все, что связано с омегами у меня ассоциировалось с суррогатами. Да, их моды работали, но, во-первых, они не были защищены от многочисленных сбоев и багов, а во-вторых улучшали своего хозяина несильно. Ну как несильно — с моей точки зрения их импланты давали крохи. Сами же омеги считали, что моды делают их чем-то вроде полубогов.

Дешевые импланты типа «Сома» работали в основном за счет резервов самого организма. Мой «берсерк» располагался в основании черепа и, скорее всего, стимулировал гипофиз. А тот, в свою очередь, накачивал организм лошадиными дозами эндорфина.

«Ладно, давай попробуем. Как он активируется?».

«У „берсерка“ два варианта активации. Первый — при получении тяжелого ранения, он активируется самостоятельно».

«А чего же он тогда сейчас не включился⁈».

«Значит ты испытываешь не такую уж и сильную боль. Ты слабак, Елагин, потерпеть чуть-чуть не можешь. Второй вариант — принудительная активация. И так, как я сейчас фактически исполняю обязанности интерфейса твоего церебрала, то попросить включить имплант ты можешь меня!».

Черт! А я еще и в работе с собственными имплантами зависим от этой сумасбродной атлантки! Для меня управлять модами это все равно, что руководить своими руками или ногами. Но теперь в эту «цепь управление» влезла доктор Салазар.

«Хорошо — врубай!», — скомандовал я и приготовился к последствиям.

А они внезапно оказались приятными. Где-то в груди появилось приятное тепло, начавшее волнами разливаться дальше по всему телу. Одеревенение конечностей сразу как рукой сняло. Сердце застучало об ребра барабаном, кровь прилила к лицу так, будто к нему хорошо разогретой сковородкой прикоснулись.

«Как самочувствие?», — поинтересовалась Альта.

«Бодрячком!» — честно ответил я, — «говори, куда идти!».

«Скажу, только ты генератор отключи и с собой забери!».

Таскать туда-сюда тяжелую бандуру по подземному комплексу занятие глупое и малоприятное, надо как можно быстрее обзавестись нормальным стационарным источником энергии. А пока приходится терпеть, но «берсерк» не только болевые ощущения снял, но и придал ощутимую живость моим движениям.

«Елагин, ты чего свистишь?», — осторожно спросила Альта, когда мы шли по коридорам-близнецам базы атлантов.

Я и сам с удивлением заметил, что насвистываю какую-то веселую мелодию.

«Радуюсь, что жизнь потихоньку налаживается».

«Рано радуешься», — хихикнула Альта, — «здесь налево. И к двери руку приложи».

Я думал, что на этот раз Альта привела меня на какой-нибудь склад, где мы могли бы раздобыть ценную мелочь. А может и две. А может мы набьем полные карманы технологиями атлантов, вернемся в лабораторию, заберем контейнер с квантовыми вычислителями, загоним всю добычу смагглеру и устроим вечеринку с дикой оргией прямо на платформе… так стоп! Куда меня вдруг понесло⁈ Ох не зря я сомневался в омега-импланте! Этот недоделанный прибор меня еще какими-то гормонами пичкает, помимо эндорфинов. Причем это побочное действие остаточное — сто восемьдесят секунд с момента активации мода уже прошли.

— Вот это масштаб! Вот это размах! — вырвалось у меня после того, как дверь отворилась. Попробуй удержи себя в руках увидев такое. Хотя, положа руку на сердце, на мою бурную реакцию все-таки подействовали и плещущиеся в моей крови опьяняющие гормоны.