Конечно, он пропустил планёрку и наряд в тот злополучный день. Его телефон разрывался от звонков секретарши и начальника отдела, но чёткого плана у Алексея не было. Лишь к вечеру он сообщил своему руководству, что сломал ногу. Ничего лучшего в голову не пришло в своё оправдание. Правда потом пришлось всеми правдами и неправдами искать выход из этой ловушки, но деньги в наше время творили и не такое. Ещё никогда Алексей не радовался загипсованной ноге и справке от врача, которую он передал своему начальнику, стоя на костылях перед зданием госгвардии. Несколько недель подряд он встречался со своими сослуживцами в разных местах под предлогом того, что скучал по службе и хотел узнать последние новости. За этими беседами он пристально следил за тем, как ведут его знакомые и что в них изменилось. Несколько раз он применял «Подчинение» и каждый раз убеждался, что наблюдатель, сидящий в их головах, знает о его присутствии, но пока никаких действий не предпринимает. Открытую неприязнь этого кукловода ко всему живому, осознающему, наделенному волей невозможно было не почувствовать. Гробов ломал голову, почему его еще не вычислили, и пришёл к выводу, что людей как он, с белыми аурами на улице ещё слишком много и, возможно, не пришло время, а может тут и вовсе не всё так просто, если требуется согласие человека. Вся эта ситуация попахивала каким-то сатанизмом и Гробов на некоторое время всерьёз задумался, о том, что всё может быть гораздо глобальнее, чем он подозревает. «Конечно, люди уже не верят в разных Богов, но что если мы, лишь инструмент в чьих-то руках?»
Когда его больничный подходил к концу, Гробов всерьёз решил уволиться, но всё изменилось в один из дней. По телевизору передали новости, что целые области остались без электричества, вследствие электромагнитного импульса на солнце, связь с ними была потеряна, и это вызвало панику среди населения. Все новостные каналы, которые могли вещать в тех областях, где сохранилось электричество, продолжали это делать, заполняя эфир печальными новостями. Требовалось приложить немало усилий, чтобы снова всё наладить, но, как известно, у нас умеют красиво говорить с телевизоров, а на деле страна не имела столько мощностей, чтобы разом устранить такую проблему. Многие фабрики и заводы, после приватизации отошли к олигархам, а те в свою очередь успешно всё просрали и не проявляли патриотических рвений. Складывалась ситуация, где короля макнули в грязь лицом специально, чтобы показать всем его слабость и настроить народ против него. Как результат, рейтинг безсменного вождя пошатнулся, а спустя некоторое время ко всему прочему добавились землетрясения, наводнения и цунами, происходящие в разных уголках планеты. Одна новость была ужаснее другой.
«Дальний восток затопило», «некоторые страны почти целиком уходили под воду». «Страшные разломы, уходящие в бездну, возникали то здесь, то там». «Транспортное сообщение и логистика нарушены». «Поезда перестали курсировать, на дорогах жуткие пробки и аварии». «Заполыхали несколько нефтеперерабатывающих заводов». А потом тряхнуло столицу. Все те теории, о которых рассказывали учёные про подземное море под главным городом страны, оказались правдой. Целые микрорайоны уходили под землю в мгновение ока. Началась такая паника, которую никто не мог представить, сколько бы фильмов катастроф он не пересмотрел.
«А вот теперь всё стало гораздо серьёзнее». Думал Алексей, когда на его глазах разворачивалась эта трагедия. Либо всё происходящее результат климатического оружия и целью является дестабилизация мировых устоев, либо земля больше не терпит то количество негативной энергии, которое выделяет современное человечество, подталкивая нас таким образом включать мозги. К такому выводу Гробов пришёл потому, что страны, где законом поддерживалась педофилия, однополые браки и прочая мерзость огребали больше остальных. Расея на их фоне пострадала не так сильно, что в будущем могло поставить нашу страну на лидирующие позиции среди остальных государств. «Если они останутся». Подумал Алексей.
Поскольку в столице все системы энергоснабжения были многократно продублированы, Гробову удалось связаться с начальством, но то, что он услышал в ответ, повергло его в шок.
«- Сиди и не дёргайся. Других приказов нет!» Послышалось из телефона.
Гробов попытался возразить, но голос из трубки был непреклонен. Вначале Алексей негодовал, но потом успокоился и понял
«Да кого я чёрт побери, слушаю! Им и так было плевать на людей, а теперь, когда во всем мире происходит такое… Госгвардия, частная фирма, зарегистрированная за рубежом, моментально слилась, как запахло жареным, бросив паникующих людей на произвол судьбы». Представив себе картины с безпорядками, Гробов понял, что отданный ему приказ, не что иное, как обычный переворот.
Спустя пол часа связь окончательно пропала, как впрочем, и все блага цивилизации. Квартиры и улицы погрузились в темноту и холод, заправки и магазины не работали. И всё покатилось в ад. Миллионы людей не знали, что им делать без чётких указаний из телевизора. Все средства экстренного оповещения населения предательски молчали, хотя совсем недавно огромное количество уличных динамиков было установлено и регулярно тестировалось, пугая мирно живущих и ничего не подозревающих граждан.
Зато Алексей увидел, что такое национальное единство и братство. Когда он всё же решился, и, разломав гипс, помчался в своё отделение, чтобы попытаться объединиться со своими товарищами и решить, что дальше делать, то увидел, что его уже опередили. Участок не только разграбили, а в придачу и сожгли. Виновники никуда не делись, они стояли около горящего здания и радостно кричали! Наблюдая за языками пламени, вырывающимися из окон некогда величественного здания, где находились вооружённые люди, способные устроить маленькую войну, Алексей понял, что попал в западню. Это он был одет в гражданское, а вот людям в форме повезло меньше, их тела валялись вокруг здания и, судя по всему, этим всё не закончится. Оглянувшись вокруг, он стал замечать те детали, которые упустил в спешке. Да, вокруг была суматоха, повсюду метались люди, но только на первый взгляд город погрузился в хаос. Были и те, кто действовал организованно и чётко, как будто всё происходящее для них не было неожиданностью. Они организованно передвигались по улицам, радостно выкрикивая хвалу своему Богу. Их было очень много. Не было никакой возможности оказать им сопротивление.
Те жуткие картины, которые он наблюдал, когда пытался пробраться к своему схрону с оружием, навсегда запечатлелись в его памяти. Женщин насиловали прямо на улице, мужчин избивали, резали и творили прочие ужасные вещи. В первые мгновения казалось, что все они сошли с ума, настолько активно эти неруси в этом участвовали и ни тени сомнения в их глазах не было. Капитан госгвардии мчался по улицам и видел, кто сейчас доминировал в городе. Кто, завидев «своих», сразу вливался в их группы. В отличие от коренного населения, которое шкерилось по подъездам и домам, отдавая инициативу в этом хаосе инородцам.
«Через некоторое время они подомнут под себя все ключевые точки, продуктовые магазины, аптеки, склады и тогда…» Думать об этом не хотелось, но мысли настойчиво лезли в голову, пока он пробирался к своему тайному месту, которое готовил уже давно.
«Какая участь ждала людей, которые попрятались в своих тесных квартирах? Их надежды на помощь государства рассыпятся как карточные домики, когда они узнают, что их предали их же «слуги». Возможно, всё это было спланировано заранее, ведь такое количество приезжих не могло образоваться без чьего-то согласия и содействия».
Когда палка, которой орудовал Алексей, ударилась о крышку герметичного ящика, в котором хранилось всё то, что ему удалось «конфисковать» за время службы, то он немного расслабился.
«Да, в другом мире, куда меня забросило не так давно, были монстры пострашнее, но и силёнок у меня было гораздо больше. Мне даже не нужно было это жалкое оружие». Алесей посмотрел на карабин в своих руках. «Я сам был оружием». Через десять минут он был упакован и подготовлен к любым неожиданностям. Железный контейнер, спрятанный в старой подстанции, содержал в себе много чего. Гробов давно готовился к отходу и не жалел средств на всё, что может пригодиться. Вот только не такого поворота событий он ожидал.
