Поначалу шли бытовые беседы: про жизнь за периметром, про семьи. Приходилось придумывать на ходу и надеяться, что уверенный тон и мелкие подробности не смогут как-то смутить капитана, а тот и впрямь вёл себя вполне нормально. Шутил, рассказов про свою жизнь в ответ не утаивал, да и вообще казался вполне компанейским мужиком, на контрасте с тем «каменным» воякой, каким прибыл в лабораторию. Потравили глупые армейские байки, выпили ещё, и настало время разговоров за жизнь, но не тех приятных, что были раньше, а наоборот – тяжелых и печальных. Таченко рассказал про свою собаку, которую случайно пристрелил его дед на охоте, и своими переживаниями пробил на слезу перебравшую раньше всех Розу. Отрыдавшись, девушка первой выбыла из игры в бухание, и Морф облегченно вздохнул: она не имела привычки много пить, и он беспокоился, что излишнее количество горячительного выбьет из неё желание изображать из себя парня, что понесёт за собой их разоблачение. Но всё обошлось, и попойка продолжалась в чисто мужском коллективе.

Найдя себе соперника в лице Вермута, Таченко разливал по рюмкам очередную порцию «беленькой», надеясь-таки «уделать салагу». Было видно, что сам «салага» едва держался в состоянии сознания, но всё никак не отключался, и майор удивлялся, как человек в таком состоянии ещё способен как-то размышлять. Тем не менее, из начальных трёх партий, дело дошло до пяти, и ни один соперник не желал уступать другому, в то время как Морфей, более заинтересованный в наблюдении и решивший понемногу переставать пить, расслабленно развалился на стуле возле стола с алкошашками.

На взгляд майора, последняя партия была самой долгой и непросто давалась обоим игрокам, хотя казалось бы – не задачу по квантовой физике решают. Когда на поле осталось примерно одинаковое количество заполненных рюмок, и взгляд капитана стал говорить о том, что он тоже скоро отправится в глубокий сон, мужчина решил остановить игру.

- Так, - грозно брякнул тот, ударив ладонью по доске, от чего с краёв рюмок печально прыснуло содержимое. – Что я предлагаю: давай, кто быстрее выпьет свои шашки, тот и победил. Без рук, а?

- Давай. – Угрюмо пробубнел Вермут, легко дернулся от икоты, и тут же, схватив ртом одну из рюмок, запрокинул её, после аккуратно опустив на место.

Морф рассмеялся. Ситуация походила на абсурдный сон, из которого можно было бы сложить неплохой анекдот о том, как «Наёмник» и «Долговец» сели однажды играть в шашки. Краснопёрный хотел доказать, что он умнее гуся; гусь – что он умнее краснопёрого, но в итоге нажрались оба одинаково.

Выхлестав водку из своих фигур первым, Таченко задорно рассмеялся, не успев выпустить изо рта рюмку, от чего та полетела на пол и звонко разбилась. На секунду повисла тишина, которая была прервана возобновившимся смехом, но смеялись в этот раз все трое. Капитан поднялся из-за стола, и покачиваясь двинулся к Вермуту.

- Спасибо за игру. – Пробормотал, запинаясь, Таченко, по-медвежьи сжимая обоими руками протянутую ладонь мерха. Тот согласно закивал в ответ, свободной рукой силясь достать из мягкой пачки сигарету. Плюнув на ватные расслабленные пальцы, он вытащил сигарету зубами и, покачивающейся походной, направился к Морфу.

- Огоньку дай. – Икнув, попросил тот, предварительно опершись на свой стул и повалив его на пол.

Майор прикурил наёмнику сигарету, следом – капитану, и решил сам не отставать, так же закурив. Не смотря на происходящее несколько минут назад веселье, сейчас между мужчинами воцарилась усталая тишина. Не удивительно, в принципе: пить тоже можно устать.

Не секунду, молчаливое курение показалось мужчине каким-то траурным, и тот невольно нахмурился. Таченко не казался плохим человеком, а скорее наоборот, но кто знает, чем был бы «Долг», не погибни их основатель? А вариантов не много: либо – более дружелюбной группировкой, либо – сущими диктаторами, и какой-то золотой середины сталкер не видел. Одно он понимал для себя точно: на данный момент ему жаль, что этот мужчина погибнет. Взглянув на угрюмого Вермута, Морф поймал его глубоко задумчивый взгляд и ему показалось, что мужчина думает абсолютно о том же самом.

- Надо будет съехаться как-нибудь после службы, посидеть. – Довольно живо воскликнул Таченко, хлопнув стоявшего рядом мерха. Тот от неожиданности выпустил из зубов сигарету и затушил её подошвой ботинка.

- Обязательно. – Кивнул в ответ майор, подмигнув будущему генералу. Тот отсалютовал мужчине сжатой в пальцах сигаретой, после чего докурил её в одну затяжку, и устроил в пепельницу на столе.

- Слышь, Анатолий. – Резко приподнял голову Вермут и по-дружески приобнял капитана за плечи. – Пообещай мне, что будешь осторожен.

Таченко рассмеялся, приобнял его в ответ и вытер вспотевший лоб рукавом кителя:

- Клянусь своим чемпионским титулом по алкошашкам.

Морф криво усмехнулся: да где это видано, чтобы мерх так заботился о своём потенциальном противнике? Но говорить что-то против он не стал, ведь вряд ли такая рядовая просьба сможет как-то изменить уже случившееся. Не веселился только наёмник.

Он вцепился в ткань кителя капитана пальцами и посмотрел на него таким пронзительным серьезным взглядом, что по загривку майора прошел неприятный холодок.

- Когда пойдёшь с группой на вылазку, возьми «Компас». – Ровным тоном отчеканил Вермут, и Морф насторожено замер. Он говорил общими фразами, но прямая наводка на способ спасения легко читалась. – Года через три-четыре.

«Блять» - мысленно выругался майор и молниеносно бросился к мерху, с силой толкнув того в грудь. Вермут повалился спиной на стол, не в силах устоять на ногах, едва не потянув за собой и Таченко. Мужчина же недоумённо смотрел на Морфа, наполненными тревогой глазами.

- Мудак, ты задрал всех пугать. – Воскликнул сталкер обращаясь к товарищу, стараясь выправить ситуацию, так как видел, что капитан, хоть и был пьян, прекрасно осознавал окружающую действительность. Хлопнув зло нахмурившегося мерха по ноге, майор повернулся к Таченко. – Он думает мы все умрём в две тысячи десятом, когда этот… Как его… Коллайдер адронный запустят. Всякую херню всем городит.

- А, слышал. – Усмехнулся капитан, расслабленно опустив плечи. – Моя матушка тоже так думает.

- Чёрная дыра засосёт. – Прохрипел со стола Вермут, неуклюже поднимаясь и тряся головой.

- Жгутов! Тебе выговор, за веру в псевдонаучные теории. – Строго прогремел Таченко и засмеялся, помогая наказанному мерху подняться на ноги.

Они еле дошли до казарм, причём спящий коллега так и не проснулся, вынуждая остальных бойцов тащить себя на горбу. Прижавшись головой к мягкой перьевой подушке, Морф подумал, что не проснётся никогда, а если уж это и случится, то надеялся оказаться дома, в своём теле. Но, когда очнулся от разрывающего тишину звука тревожных сирен, расстроенно обнаружил себя всё там же.

Солдаты метались по казарме, экипируясь в боевую форму, а из общего гама голосов всё никак не мог понять, что произошло; дискомфорта прибавляла и болящая голова. Остановив очередного проносящегося мимо бойца, сталкер поинтересовался о причинах поднятой тревоги.

- Мутанты на свободе. – Встревоженно бросил парень, и понёсся к выходу.

Корд

От таких чистых мест он отвык уже давным-давно, но был рад, что его бросили отсиживаться не в какую-нибудь грязную подсобку. Светлые стены, заправленная койка, даже воздуха в достатке – и не скажешь, что лаборатория находится где-то глубоко под землей.

А ещё, Корд был рад, что оказался здесь – в этом месте, времени. Не жаловался даже на доставшееся тело, ведь у него был свой покровитель. Когда мужчину вели в изолятор, тот хоть и не видел окружения, но отчетливо слышал, как встретивший их профессор настойчиво упрашивал охрану оставить в покое его подопечного. Ясное дело, что никто его просьбу выполнять не стал: может не напади он на Таченко и его водителя, то не сидел бы сейчас здесь. Сплоховал, поддался импульсу, и упустил такой хороший шанс быстро и легально оказаться в самом эпицентре катастрофы.