— Пожалуй… даже очень хорошо, что ты явился сюда, — продолжал он. — Хорошо, что устроил этот маленький спектакль, отрицал всё и нёс этот оправдательный лепет. Это будет дополнительным доказательством твоей вины — прямо сейчас, когда я попросту возьму и уничтожу тебя.

Вспышки камер; я лишь закатил глаза. Некоторые ничему не учатся. Нахальный же, выдержав хорошую драматическую паузу, заключил:

— Всё то, что вы видели раньше — уже не новость. Однако есть у меня… и одна новинка. Неопровержимые доказательства того, что именно ты ответственен за тот кошмарный перфоманс с трупами у английского посольства.

Ах, да. Я уже почти забыл о той милой шутке. Даже интересно, что же именно мог раскопать Нахальный, если меня там не было и в помине?

— А чтобы ты не вздумал выкручиваться — а я знал, что ты собираешься это делать, чего ещё ждать от такого скользкого жука, как ты — я нашёл человека, способного это подтвердить.

Улыбка на лице Нахального стала торжествующей; он взмахнул рукой.

— Дамы и господа, встречайте свидетеля. Дмитрий Распутин, родной брат Йошиды.

…а-а-а. Вот, значит, что ты раскопал.

Повернувшись вместе со всеми к маленькой дверце за спиной Нахального, я глядел на то, как мой «братец» выходит оттуда; сам же он глядел исключительно на меня — долгим, напряжённым взглядам.

— Йошида, — процедил он. — И ты здесь.

Я с улыбкой пожал плечами.

— Разумеется. Мне же надо было приглядеть за тобой. Я всё гадал, в какой момент ты появишься.

— Думаешь, я этого не сделаю? — он усмехнулся в ответ. — Не скажу правду?

Я лишь развёл руками.

— Вперёд. В конце концов, люди собрались здесь ради нас, некрасиво будет оставить их без шоу.

Нахальный с нетерпением и даже раздражением слушал этот диалог.

— Довольно семейных ссор, — оборвал он. — Дмитрий Михайлович. Расскажите собравшимся то, что хотели.

Собравшиеся, казалось, аж на цыпочки поднялись, чтобы не пропустить ничего. Случай с трупами у посольства стал поводом для сплетен и спекуляций, не смолкавшим все эти дни, а тут наметилась разгадка…

Примерно такое же оживление творилось и на экране; ролик выключился, но комментарии всё ещё продолжали бежать со страшной силой. Похоже, Нахальный любил пристальное внимание своей аудитории. «О, точно! А я и забыл, что у Распутина есть второй сын», «Слышал, они ненавидят друг друга. Интересно, подерутся?», «Давай, Димон, жги!».

Я заметил, как слегка побледнел Орлов за моей спиной.

Ах, да. Он же ещё не знает.

Ничего, это ненадолго.

— Спасибо, господин Нахальный, — Дмитрий с улыбкой прошёл ближе к центру, к микрофону.

— Мы все ждём, — Нахальный торжественно улыбнулся. — Думаю, после этого вашему брату не поможет даже эта фейковая свадьба…

Не слушая его, Дмитрий спокойно вынул из кармана телефон и, врубив на нём аудиозапись, выкрутил громкость до максимума.

Поехали.

— Дмитрий Михайлович, — зазвучал на весь зал голос Нахального. — Рад, что вы согласились на моё предложение. Чудесный день, не правда ли?

Несколькими часами ранее.

Если признаться честно, праздношатающийся по особняку Дмитрий мозолил мне глаза с первого дня.

Непристроенным он опасен — способен на всякого рода сюрпризы. Если честно, и пристроенным тоже, но… словом, первый разговор один на один состоялся у нас с ним после первого звонка от Нахального.

— Ладно, — заметил я после долгого, неприязненного взгляда. — Давай начистоту. Ты терпеть не можешь меня. Я тоже не питаю к тебе особой любви. Когда это мешало деловым людям сотрудничать?

— Никогда не мешало, — чуть высоковатым голосом согласился Дмитрий; во всей его внешности проглядывало что-то крысиное, глазки ни секунды не задерживались на одной точке. — Ты хотел сказать это в целом, Йошида, или предлагаешь что-то конкретное?

— Предлагаю, — кивнул я. — При всех наших разногласиях нельзя отрицать, что у тебя есть определённый талант. К слежке, к сбору информации. Я наблюдал за тобой все последние дни — так же, как и ты, уверен, наблюдал за мной.

Я хмыкнул.

— Не хочешь перейти от подглядывания за слугами в особняке к чему-то… большему? Клан переходит на новый уровень, и мне понадобится человек, способный возглавить агентурную сеть.

Пауза длилась секунд десять; Дмитрий обдумывал моё предложение.

— Звучит красиво, конечно, — бросил он, нервно скрещивая руки на груди. — Но вот вопрос, Йошида — с чего мне тебе верить? Где гарантии, что ты не кинешь меня, использовав для своих целей?

Я пожал плечами.

— А с чего мне это делать, если ты станешь выполнять свою работу честно и качественно? Называется «взаимовыгодное сотрудничество».

Мысленная борьба в глазах Дмитрия была видна невооружённым взглядом; нелюбовь ко мне (вернее, детские обидки на прошлого Йошиду) боролись в нём с любовью к слежке, с амбициями, с жаждой выгоды.

— Ладно, — наконец, выдохнул он, всё ещё глядя на меня с подозрением. — Допустим. Только допустим. Но… глава агентурной сети — это хорошо, но понадобится ещё, собственно, сеть.

Он усмехнулся.

— У тебя она есть, Йошида?

— Пока нет, — честно признался я. — Но… есть кое-какие мысли по этому поводу. Тебе придётся кое-что сделать. А именно — для начала нужно будет выйти на контакт Нахальным. Это будет несложно; уверен, минут двадцать-тридцать — и он сам с тобой свяжется…

— …с радостью помог бы вам, Алексей, — разносился по всей редакции журнала «Вопреки» едкий, чуть брезгливый голос Дмитрия. — Одна проблема: я практически не видел Йошиду в те дни. С самого момента, как он уехал из особняка, и до его возвращения после Драконьей Школы…

— Господи, да какая разница? — хмыкнул в ответ Нахальный на записи. — Мне и не нужны от вас доказательства — я сам их вот-вот найду. Мне нужно, чтобы вы помогли потянуть время до того, как это произойдёт.

— И… что я могу заявить журналистам?

— Да что угодно, — Нахальный фыркнул. — Любая чушь, любая ложь. Аудитория, в большинстве своём — быдло и идиоты, она проглотит что угодно, если захочет это проглотить. А я знаю, как сделать так, чтобы аудитория захотела. Главное, чтобы вы подтвердили мои обвинения; остальное я сам разжую и положу им в рот. В конце концов, никто ведь не читает новости дальше заголовка…

Настоящий Нахальный стоял не жив, не мёртв. Когда запись только началась, он ринулся было к ней — но Дмитрий резко поднял телефон вверх, не дав вырвать его из рук; репортёры защёлкали камерами, сразу сообразив, что происходит, а затем… затем уже поздно было рыпаться. Нахальный приговорил себя буквально с первых фраз, и сейчас этот последний аккорд был только финальным гвоздём в крышку гроба.

Так он и стоял сейчас, остолбенев и наконец-то заткнувшись, пока все остальные громко и возбуждённо перешёптывались между собой.

Я спокойно кивнул Дмитрию. Дмитрий кивнул мне в ответ, выключая запись.

— Что… — Нахальный помотал головой — и метнулся к пульту. — Да какая разница, я…

Его взгляд метнулся к комментариям на экране. Там, как обычно, царила полная неразбериха, но отдельные реплики, выдернутые из мешанины букв, хорошо передавали атмосферу. «Дизлайк, отписка!», «Нахальный, ты придурок? Как можно было не обыскать его?», «Окей, а что ещё — просто фейк ради классов?».

В панике Нахальный щёлкнул пультом; там сначала включилось видео, на котором я подъезжаю на коне к Драконьей Школе, затем — я на том же коне пролетаю по улице в цыганской красной рубашке, затем ещё что-то…

— Это ничего не меняет! — Нахальный уставился на меня со злобой. — Какая разница, если у меня по-прежнему есть доказательства? Один разговор…

Я лишь хмыкнул.

— Нахальный, Нахальный. Что ты так суетишься? Быдлу и идиотам в комментариях ведь главное — разжевать и положить в рот. Никто ведь не читает новости дальше заголовка, правда?

Нахальный уже не смотрел на меня; обильно выматерившись, уже не обращая внимания ни на меня, ни на репортёров, он быстро шагнул к двери, из которой вышел Дмитрий, похоже, собираясь валить…