О, Голицын и сам не представлял. Он даже не мог сказать, что пугало его больше — яростный, бушующий гнев Леонида Медведева, способного смешать культ с грязью ещё больше, чем сейчас, или холодный расчётливый ответ Алексея Нахального, который тоже, несомненно, последует.

Конец. Всем конец. И тёмным — тем остаткам, которым пока ещё позволяли жить, которые рано или поздно могли воспрянуть — и ему самому. Возможно, в прямом смысле слова. Сегодня он дважды остался жив только чудом. Каковы его шансы выжить в третий раз?

Никаких. Если только…

Если только что?

Голицын быстро зашагал в сторону своего кабинета.

— Астрид ведь наверняка уже обыскала его? — с отвращением бросил он. — Мой кабинет.

— Я не знаю…

— Конечно, не знаешь, — согласился Голицын. — Если бы она заметила тебя, тем более в момент обыска, то точно прикончила бы. Обыскала, разумеется, обыскала… но тайник она не нашла.

Поворот, ещё поворот. Вот и кабинет. Дверь нараспашку, но внутри относительно мирно — ни погрома, ни следов обыска. Тяжело дыша, Голицын замер на пороге, разглядывая тёмное помещение; секунду спустя щёлкнул выключатель.

Ему конец. Если только не последний шанс.

Никто не будет разбираться с тёмными, никто даже не вспомнит о них, если там, на открытии школы, случится что-то… внезапное и шокирующее. Сродни взрыву. Что-то, что отвлечёт всех и надёжно отведёт взгляд от тёмных.

— Надо было не медлить, — толстяк грузно опустился на колени и полез под стол, тяжело дыша. — Надо было использовать эту штуку сразу.

— Ваш… козырь? — Игнат с интересом наблюдал, как его учитель ползает под столом, поочерёдно нажимая кнопки то на одной, то на другой его ножке. Он — единственный во всей «Спирали» — знал об этом тайнике со сложной системой, заказанном через связи с Ратибором Горынычем. Так же, как знал и о «козыре».

Но всё-таки Голицын не настолько доверял ему, чтобы поверять какие-либо детали. Как открывается тайник и что представляет из себя козырь — об этом Игнат мог до сих пор лишь гадать.

Последняя кнопка щёлкнула, и раздался тихий звук отъезжающей панели — словно приглушённый чем-то.

— Давай, помоги! — Голицын выбрался из-под стола, держась за поясницу — и тут же, не давая себе передышки, метнулся к книжному шкафу. — Нужно сдвинуть его. Тайник… за ним…

Вдвоём, припав к тяжёлому дереву, ученик и учитель принялись толкать.

— Зачем… вы сделали тайник за шкафом? — просипел Игнат, изо всех сил напрягая хилые мышцы.

— Затем, чтобы… его не нашли, идиот! — жировая прослойка на теле Голицына колыхалась от натуги. — Давай… ещё немного…

Наконец, тяжело дыша, Игнат уставился на то, как его учитель лихорадочно обшаривает небольшое пространство за стеной.

— Козырь, — хмыкнул Голицын. — Так, жалкие остатки. Вся моя заслуга в том, что я сохранил их до этого дня, спрятав от Астрид и остальных на крайний случай. Может быть, если бы я не трясся над этим «козырем», не побоялся использовать его пару дней назад, не пришлось бы сейчас…

В руке толстяк крепко зажал…

Игнат заморгал.

— Растворимый кофе? — он отступил на шаг назад.

— Придурок, — без особой злобы Голицын вгляделся в пыльную банку. — Что нашёл, туда и насыпал. Эта крайне летучая штука, оставишь на минутку на свежем воздухе — разбежится по всей округе. А если вдохнуть хоть немного…

Он помотал головой, осторожно держа банку из-под растворимого кофе с её новым содержимым.

— Пошли. Нужно добраться до Драконьей Школы как можно скорее. Только… вначале найдём два противогаза.

* * *

Нет, всё-таки они ему не верят. По крайней мере, не до конца. Может, он и сумел подбить их поначалу, но время шло, ожидание и бездействие медленно подтачивали его кредит доверия. Словом, Данко Волков уже ощущал на себе подозрительные и недовольные взгляды собратьев-ромалов.

Не верят.

Да и верит ли он себе сам?

Ему до сих пор казалось, что всё происходящее как-то… нереально. Словно какой-то фильм или приключенческий роман. Наверное, он сильно растерялся, когда Никс неожиданно связался с ним несколько часов назад и предложил… это.

— И долго ещё мы будем тут торчать? — осведомился один из цыган, недовольно глядя на него и поигрывая незажжённой сигаретой. — Чего мы вообще ждём?

— Сигнала, — спокойно отозвался Данко.

Конечно, он собрал немногих. Что и говорить, репутация в таборе у него была… такая себе. Умник, себе на уме, и вообще непонятно, с табором или без.

Впрочем, в другой день он бы и этих не собрал. Но арест барона Драгомира, Златана и остальных посеяли смуту и сомнения.

…Никс ведь знал, что так будет.

— Конь здесь, — кивнул Данко своим товарищам на Бурана. Отсюда, с другой стороны улицы, громадный жеребец казался игрушечной фигуркой, но всё же был виден. Наверное, если бы не этот конь, то они все бы уже давно ушли.

— Конь здесь, — подтвердил другой. — Значит, и тот тип здесь? В красной рубашке?

— Зачем нам вообще ему помогать? — поинтересовался кто-то. — Из-за него пропал Драгомир.

— Зачем? — Данко резко развернулся к говорящему.

Он ведь и сам задал Никсу тот же вопрос. Зачем?

Конечно, тот ответил тоньше. Что-то вроде «думаю, ты не будешь разочарован. Сейчас у вас в таборе смутное время, и разве это не твой шанс?».

Но этим требуется ответ поконкретнее.

— Затем, что Драгомир оказался слабым, — отрезал он, не отрывая взгляда от набранной команды. Человек тридцать с небольшим; уже что-то. — А Никс — сильным. Этого, по-вашему, мало?

Он махнул рукой в сторону школы.

— Поможем Никсу — и Никс поможет нам. И поможет так, как никакому Драгомиру и не снилось.

Голос юноши становился всё громче, тон всё увереннее; недоверие во взглядах цыган смешивалось с сомнением.

— Драгомир не мог дать нам больше, чем у нас было. При нём мы были отбросами, мусором, с которым не считался никто, кроме тёмных и бандитов. При нём мы и дальше такими останемся. Вы этого хотите?

Цыгане молчали, переглядываясь.

— Никс — мы с Никсом! — можем дать табору во много раз больше, — припечатал Данко. — С нами будут считаться. Мы будем равными им — тем, кто собрался там сегодня, — он указал рукой на Драконью Школу.

— Чем докажешь, а? — попытался было возразить один из ромалов.

— А у тебя есть выбор? — Данко сощурился, глядя на него так, что тот слегка попятился. — Драгомир правил табором долгие годы, и при нём мы так и оставались мусором. Хотите оставаться им и дальше? Или хотя бы попытаетесь добиться большего?

Повисла тягучая тишина, полная новых переглядываний.

— Но… мы стоим здесь уже почти час, — неуверенно пробормотал один из цыган. — Чего мы ждём?

Данко поглядел на здание напротив.

То, что сказал Никс… прозвучало довольно странно. Он бы и сам не поверил, если бы не видел раньше днём, на что способен этот парень. Откуда он вообще узнал его номер?

«Ты будешь моей страховкой», — сообщил Никс, говоря об этом так, будто они назначали дружеский пикник с рыбалкой на выходных. — «Путём к отступлению и запасным планом на тот случай, если я облажаюсь. Твоя задача — собрать побольше своих и ждать напротив Драконьей Школы. А дальше всё просто. Если увидишь людей, в панике выбегающих из здания, а особенно если наружу попрут не люди, а какие-нибудь странные мутанты, словно от Обелисков — залетайте внутрь и устройте то, что цыгане умеют лучше всего. Хаос, шум и неразбериху».

— Сигнала, — повторил Данко. — Мы ждём сигнала.

Если всё будет так, как сказал Никс, то его люди отведут душу. А если нет… то пусть Никс сам им всё объясняет. И ему заодно.

— Данко! — позади него раздался топот Один из цыган, посланных обходить улицу на всякий случай, быстро нёсся к нему. — Данко!

Парень вопросительно поднял бровь.

— Что случилось?

— Сюда идут, — выдохнул запыхавшийся цыган. — Они…

— Кто идёт? — не понял Данко.

Никс говорил о том, что побегут из здания, а не…