Я вдруг представил себе такой солнечный спокойный день: покрывало на песке, чтобы лежать и загорать, корзина с едой и холодным лимонадом, приключенческая книжка или игра на двоих, чтобы интереснее было убивать время. И так остро захотелось устроить такой выходной, что попадись мне сейчас Хвэста – голыми руками бы придушил, чтобы не мешал отдыхать.

– Разберемся с Риваэлем – обязательно организуем. А Дуэйн, я так понимаю, не любит подобное?

Карел, натягивая рубашку, вздохнул.

– Не всем же быть одинаковыми. Дуэйн, как кошка, плохо переносит воду. Научиться плавать ему пришлось. В городе без этого никуда, но наместника больше манят крыши и иные высоты.

– Значит, его с собой не возьмем, – решил, пытаясь втиснуться в брюки. Я до конца не просох, и на влажное тело ткань не налезала, уже и попрыгал, и ногами подрыгал, и все никак.

Неожиданно у Карела сработал амулет вызова. Он охнул, вызов был срочным, и камень обжег руку.

– Мерджим, что? – растеряв всю расслабленность, рявкнул Киар, активировав передатчик. – Да, он рядом. Нет, не смешно. Мы оба? Хорошо, скоро будем.

– Что такое? – Вытащив свой браслет из ранца, я оценил, насколько тот был горячим – фей уже какое-то время пытался безуспешно до меня дозваться.

– Он выяснил что-то про парня, которого нашли в клетке у Хвэста. – Карел с интересным выражением лица следил, как я безуспешно борюсь со штанами, но помощь предлагать не рискнул. – Хочет видеть тебя. Ну и меня за компанию, раз уж по амулету ответил. Вы с ним подружиться, что ли, успели?

Не назвал бы это дружбой, но общие темы и интересы (и не только Барнабас Джакаб!) с Мерджимом у нас нашлись. Наконец штаны, едва не порвавшись, сдались. Я поправил ремень, закинул на спину ранец и приготовился идти за Карелом.

– Фей у себя на работе. Тут быстрее подняться пешком, чем выходить к набережной и искать экипаж. – Лорд Киар кивнул в сторону.

Проследив за его взглядом, я понял, что у улицы Святого Георгия, разделяющей город длинной стрелой, нашлась «сестра» на восточной стороне. Чуть у́же и явно не такая популярная, она поднималась к знакомой обзорной площадке.

– Это улица Императрицы Изабеллы, – сказал по дороге Карел.

Если уровень на улице Святого Георгия поднимался постепенно, удобными широкими ступенями, на которых расположились лавочки, магазины и кахвейни, то здесь подъем был резкий, под углом. Из-за этого дома казались неестественно наклоненными, со скошенными фундаментами и крышами. Я даже запыхался.

– Когда-то именно она считалась центральной.

Я недоверчиво посмотрел назад.

– А смысл? Здесь было что-то важное?

– Императрица ненавидела запах рыбы и требовала направлять экипажи в объезд порта. Она славилась своими постоянными недомоганиями. Ее любимым времяпрепровождением было доставать местных целителей, пока венценосный супруг развлекался на охоте и тискал любовниц. Жену император сослал в наш город якобы для поправки здоровья – императрица никак не могла понести. Как выяснилось несколькими годами позднее, когда Изабелла забеременела от телохранителя, до этого она сознательно принимала настои, желая таким образом навредить нелюбимому мужу. Императрицу казнили здесь же, совсем недалеко – как раз у обзорной площадки.

Я почесал в затылке.

– И именем этой женщины назвали улицу?

– В городе она основала пансион для дворянок из обедневших семей, детский приют и ткацкую фабрику. Кстати, те чудесные штаны, которые тебе достались от зятя Руджеро, как раз сшиты из ткани этой фабрики.

Какие же все-таки люди сложноустроенные создания!

До больницы мы добрались уже глубокой ночью, и я так устал за время подъема, что аж в боку закололо. Ворота оказались открыты, в главном лечебном корпусе почти во всех окнах горел свет, а у подъездного крыльца стояло несколько экстренных экипажей, из которых на носилках переносили в здание тела. Хорошо хоть не сразу в морг – значит, шансы у пострадавших были.

– А почему, кстати, мы идем к Мерджиму? – с запозданием спохватился я. – Не к целителю какому-нибудь… Парень же был жив, хоть это и удивительно. Человек без души, как я уже говорил, быстро умирает.

Возможно, именно из-за этого Риваэль так затянул с воплощением своей мечты. Эльфов, которые милостью Триады идеально подходили для ритуала, под рукой Хвэста не имелось, а как правильно изъять душу у человека, чтобы сохранить жизнеспособность сосуда, он не знал. Вот и экспериментировал. И что-то с тем парнем у него получилось. Теперь Риваэль собирался провернуть ту же процедуру с Дуэйном.

– Парень умер, как только мы вытащили его из клетки, – со вздохом признался Карел, пока мы шли по аллее в сторону морга. – Маги только потом заметили, что на прутья с другой стороны решетки нанесены неизвестные знаки. Причем анализ показал, что не чем-нибудь, а человеческой кровью.

А вот так мне было уже понятнее.

Значит, Риваэль не придумал, как продлить жизнь телу без души, зато обратился к основам дара крадуша – взаимодействию со Смертью. Было несколько староэльфийских рун, которые при определенном сочетании создавали непроницаемую границу, за которую Костлявая не могла переступить. Так сказать, запасной, самый последний путь к отступлению, если что-то у крадущего пошло не так. Но пользоваться этими рунами стоило тогда, когда других вариантов для выживания не оставалось. Смерть, знаете ли, не терпит, когда ей ставят условия. И после такого отворачивается от эльфа, не желая снова договариваться о чем-либо.

Получается, Хвэста несколько десятилетий потратил на безуспешные поиски средства, а потом в город прибыл я, и сородич решился взбесить Костлявую. Теперь я не удивлен, что Смерть помогла в рудниках. Это было в ее интересах – чтобы клетку с человеком нашли и открыли, позволяя забрать причитающееся.

Я быстро, пока мы поднимались к кабинету Мерджима, пересказал свои мысли Карелу, и тот сосредоточенно кивнул, приняв новую информацию к сведению.

Мастер смерти в ожидании нас заполнял какие-то бумаги, резко и злобно вычеркивая целые абзацы на исписанных мелким почерком листах. Подняв взгляд и устало потерев виски, фей недоуменно заморгал.

– Вы откуда такие странные? Душ, что ли, принимали? – уточнил некромант, заметив, что волосы у нас еще не высохли, да и на рубашках виднелась пара темных пятен.

– Карел учил меня плавать, – честно сознался я, не видя в этом ничего секретного и криминального.

– Очень вовремя, – проворчал Мерджим и, накинув на плечи белый халат, перелетел мне на плечо. – Пойдем, наглядно все покажу. Киар, ты с нами? Или тут подождешь?

Карел скривился.

– Я достаточно повидал покойников, спасибо. И в тонкостях вскрытия все равно не разбираюсь. Если кто-нибудь из твоих ассистентов сварит мне кахве, я останусь здесь.

– Ассистентов сам ищи, – отмахнулся Мерджим и похлопал меня по плечу, – давай, остроухий, у меня через пару часов начнется новый рабочий день, а еще не закончился этот.

– Возьми выходной, – посоветовал я.

– Конечно, возьму, – хмыкнул фей, – когда вы наконец поймаете всех извращенцев и придурков, из-за которых у нас мертвецкая переполнена. Тогда и возьму. И даже не выходной, а целый отпуск.

Труп с накинутым стазисом, чтобы остановить процессы разложения, ожидал нас на столе. Первым же делом я убедился, что двенадцатую пару ребер у парня удалили при жизни, и не эта операция послужила причиной смерти. Мерджим наблюдал со спокойным любопытством и подсказок не давал, предлагая мне самому понять, к чему был такой срочный вызов.

– Стоп, – сообразил я, убрав стазис, – когда он умер-то? Карел сказал, когда клетку открыли. А это… – Я прикрыл глаза, пытаясь сориентироваться по времени. – Суток точно не прошло! – В итоге, все-таки запутавшись в часах, я остановился на обобщенном варианте.

А труп выглядел так, будто с момента смерти прошло не меньше двух дней.

– То-то и оно! – Мерджим перелетел на край стола. – Мои ребята, которые проводили вскрытие, сразу панику подняли. Тут уже на мозг достаточно посмотреть, чтобы понять, что декортикация в коре началась около тридцати шести – сорока часов назад. Точнее сказать уже никто не сможет, потому что ничего не ясно. То есть ты понимаешь, остроухий? Мы нашли живого парня, а на поверку он уже сутки как до этого был трупом: отсутствовало сознание и дыхание, наступила смерть головного мозга и все такое. Как некромант, честно скажу, первый раз сталкиваюсь с подобным.