Я замер, любуясь жизнерадостной хмельной толпой и восхищаясь, как легко и беззаботно кружат люди в незнакомых танцах. На моей родине они показались бы пошлыми и развязными, но здесь смотрелись как простое и естественное желание выразить свои чувства, радость и свободу.

Сделав пару шагов в сторону, я купил за горсть медных монеток три больших стакана сладкого молодого вина, которое разливали прямо тут из больших дубовых бочек.

– Кериэль… – укоряюще протянул Оскарби, но стакан взял.

– Тебя не лишат прихода за пару глотков вина, – напомнил я и сам с удовольствием отпил из своего стакана.

– Такими темпами я сам от него откажусь, – искренне вздохнул церковник.

Гента, осушив свою порцию, жадно смотрела на танцующие парочки. Но действий и предложения от Оскарби ей явно пришлось бы ждать еще несколько лет. Поэтому я понадеялся, что служитель не обидится на мой поступок, и протянул колдунье ладонь:

– Потанцуем? Правда, я не умею, как вы…

– Я тоже! – громко заявила Гента. – Но это и не нужно!

Оказалось, подстроиться под общий ритм и двигаться вместе со всеми не так уж сложно. Я аккуратно обхватил колдунью за талию, и мы, то и дело наступая друг другу на ноги, закружились в пестром веселом хороводе.

– Тебе нужно было сначала поесть, – вздохнул я, заметив, что молодое вино быстро ударило Генте в голову. – Одна пятерка – не повод напиваться.

Колдунья звонко рассмеялась и подпрыгнула вверх, совершая вместе с другими девушками пируэт. Я едва успел подхватить ее и крутануть в другую сторону одновременно с остальными партнерами.

– Я пью вовсе не из-за пятерки, – сообщила Гента, и я заметил, как ярко и счастливо горят ее глаза. – Мне нужно было решиться, чтобы сказать тебе спасибо, Кериэль!

Танец развел нас в разные стороны, и на несколько минут я закружил незнакомую, заливисто хохочущую женщину, которая с удовольствием обвилась вокруг меня. А когда снова нашел колдунью, она уверенно продолжила:

– Ты даже не представляешь, как изменил мою жизнь! Я была одна… без серьезных способностей и друзей. Без поддержки и уверенности в завтрашнем дне. Я только и умела, что злиться и завидовать. Даже общаться нормально не могла, везде видела подвохи и насмешки. А ты просто взялся учить меня магии… Так понятно и ловко, что у меня стало получаться. Меня даже хвалят на занятиях! Ты привел в мою жизнь Оскарби. Пусть он и служитель, но исчезло поглощающее чувство одиночества. Мне очень нравится помогать ему с розами и проповедями. И также нравится, как он заботится обо мне. Я совсем иначе возвращаюсь в дом, где меня ждут. И больше не боюсь подходить к людям и что-то спрашивать… или помогать. Вдруг я тоже сделаю для кого-то доброе дело? Как ты для меня. Знаешь, я будто только теперь начала жить!

Сказать, что слова Генты меня смутили и даже выбили из привычной проторенной колеи, – значило просто промолчать. Мы вернулись из круга танцующих, и колдунья тут же потянула служителя Освина покупать сладкую вату и смотреть на выступление мимов. Я же брел за ними и боролся с желанием тихо и незаметно улизнуть.

Что отвечать на такое неожиданное и приятное, чего уж обманываться, признание, я не знал. Для меня в тот вечер, когда я предложил Генте показать колдовские приемы, не случилось ничего важного. Просто я, как и говорила Келебриэль, старался поступать по совести… Неужели хоть одним своим поступком попал в цель? Значит, все было не зря? Приятно.

И одновременно страшно. Если я так резко поменял жизнь Генты, теперь важно не ошибиться и ничего не испортить. И как-нибудь тихо объяснить ей, чтобы она все равно оставалась осторожной. Хотя… не думаю, что характер легко и быстро меняется. Просто именно сегодня рыжая колдунья дала себе немного свободы, чтобы насладиться хорошим вечером.

Я встал позади Оскарби и Генты, сентиментально любовался ими двоими и даже немного гордился собой. Колдунья уже допивала второй, а может, и третий стакан вина. Служитель медленно цедил первый, но ему, не привыкшему к алкоголю, и его хватило, чтобы расслабиться и даже начать притоптывать в такт музыке.

Ладони и губы от сахарной ваты стали невыносимо липкими, я огляделся, думая, где бы достать воды, чтобы умыться и сполоснуть руки, и неожиданно увидел в толпе знакомую высокую фигуру.

– Не ожидал… – Просочившись через толпу, я коснулся локтя Карела.

– Кериэль? – удивился Киар так, будто увидел перед собой привидение. – Ты же к леди Мосфен собирался.

– А ты вроде должен следить за Дуэйном и заниматься поимкой Риваэля, – напомнил я и, не удержавшись, захихикал, причем тоненько так. Это вино было виновато – молодое, коварное!

– Господин инквизитор с таким рвением занялся делом, что нам с Ферко стало как-то неудобно отнимать у него игрушку. Допрос Сандро все равно перенесли на завтра… над ним сейчас целители и менталисты работают. Что-то настолько напугало артефактора, что он, кажется, повредился в уме. Не знаешь, что бы это могло быть, Кериэль?

Я состроил недоуменный вид, даже в сторону посмотрел.

– Понятия не имею.

– Что же касается присмотра за Дуэйном, то я как раз этим и занимаюсь. – Карел кивнул в сторону нескольких огненных магов, устроивших представление, и я разглядел среди восторженной ребятни переодетого в простую одежду наместника, а рядом с ним сосредоточенного и немного напряженного Луку.

– Я подумал, что, если безобразие нельзя остановить, нужно направить его в правильное русло. Раз Дуэйну хочется сбегать в город, пусть делает это под присмотром. И он в обычную жизнь окунется, и мне будет спокойнее… Плюс ко всему ребенок пережил сильный стресс, и мне хотелось отвлечь его чем-нибудь приятным.

– Хорошая идея, – одобрил я.

– У тебя все щеки в чем-то розовом… – заметил Карел и подозрительно прищурился.

– Меня сахарной ватой угостили! Я раньше не пробовал такое… вкусно! Но липко. – И я снова захихикал.

– И не только ватой, – покачал головой лорд Киар, – ты уверен, что сейчас подходящее время и место для того, чтобы напиваться?

– Чтобы напиться, мне нужно что-нибудь посерьезнее, – убедительно заявил я и, подтверждая слова, растерял половину веселости. – Со мной поделились не самой приятной информацией, и, чтобы окончательно не загрустить, я решил отвлечься. На самом деле я трезв… просто немного ослабил контроль. А тут ты со своими нотациями, эх!

– Извини, – Карел перестал сосредоточенно наблюдать за перемещениями Дуэйна и перевел взгляд на меня, – не хотел портить тебе настроение. Ты здесь со своими друзьями?

Поискав взглядом Генту и Оскарби, а то вдруг меня потеряли, я обнаружил их сидящими за одним из столиков ближайшей кахвейни и о чем-то оживленно беседующими. Кажется, о том, что в их компании был еще кто-то, они успели забыть.

– Уже нет. Ты не знаешь, где можно умыться?

– А чем тебя океан не устраивает? – Карел со смешком кивнул в сторону вкрадчиво шелестящего прибоя.

– Логично.

Заменим сладость солью – почему нет?

Перемахнув через ограду и сняв ботинки, я направился в сторону воды. В черных с серебристыми кромками волнах отражались яркие огни набережной и всполохи магических гирлянд. Остывший после дневной жары песок приятно холодил ступни. Океан вынес с собой на линию берега комки бурых водорослей и полупрозрачные туши медуз – их я обходил с осторожностью, помня о том, что среди этих гадов встречаются ядовитые. По краю прибоя, не боясь музыки и смеха, бродил упитанный пеликан, чуть шевеля сложенными полотнами крыльев и ловко подхватывая огромным клювом рыбины, которым также не повезло оказаться в песке. Добравшись до воды, я наклонился, с наслаждением умылся и сделал несколько осторожных шагов вперед, оказавшись в песке по щиколотку и чувствуя, как океан толкается в ноги.

– Теплая вода – можно поплавать, – рядом наклонился к волнам Карел.

– А как же Дуйэн? – Я обернулся в сторону танцующих пар, хоть и понимал, что с такого расстояния вряд ли разгляжу в толпе мальчика.

– Его проводят обратно. И Луку вместе с ним. День был сложный, и Дуэйн уже достаточно отвлекся от всего случившегося. Так что на сегодня с обязанностями опекуна покончено – можно отдохнуть.