– У меня имелись планы на перевертыша.

– А у меня – на этот город, – неприятно улыбнулся сородич – зубы у него были белые, мелкие, как у хищного зверька.

– Ты не поставил в порту предупреждающую табличку, – возмутился я. – Уж прошу извинить, но я не догадался, что, сойдя с трапа, нужно первым делом бежать в архив и читать подборки газет за последнюю четверть века. А то вдруг кто-то, нацепивший маску человека, считает город своими угодьями.

Риваэль тихо рассмеялся и поднял руки в примиряющем жесте.

– Признаю, не прав. Но я здесь неплохо обжился и, когда привычный порядок грубо нарушили убийства Дебро и Кестежу, вспылил. Неужели нельзя было выбрать кого-нибудь попроще?

– Мой принцип выбора жертв тебя не касается, – сухо отрезал я, не желая вдаваться в детали. – Может быть, перейдем к сути дела, из-за которого ты пришел?

Рыжий эльф неопределенно пожал плечами.

– Дела нет, – признался он. – Я понял, что раскрыт, и решил не ждать визита твоей светлости. Лучше мы сейчас решим все вопросы. Так сказать, поделим территорию.

Вообще-то я уже решил, что заберу себе весь город – лишние крадуши здесь совершенно ни к чему. Но я обещал леди Мосфен… Еще раз подумав, что до добра разговор не доведет, я вздохнул и тоже присел на лавочку.

Магические огоньки, поднявшись в воздух, хорошо освещали небольшой сад. Тихо поскрипывала старая глициния, шелестела яблоня. Город вокруг медленно затихал, готовясь ко сну.

– С заколками случайно получилось, – начал с честного признания. – Я решил, что с людьми они не работают.

– Неисповедимы пути Триединого. – Усмешка, исказившая лицо Хвэста, смотрелась зловеще.

– Закон подлости не дает осечек, – вздохнул я, – в тот момент мне были нужны деньги, и я не задумался о последствиях.

– Артефакты рода Квэлле за жалкую горсть монет? – Риваэль снова дотронулся до перстня, и только сейчас я заметил, что по красному камню в золотой оправе змеится трещина.

Приговоренных к смерти всегда отлучают от семьи.

– Когда я покидал Первоземье, – продолжил Риваэль, – у Владычицы не было ребенка, который мог бы претендовать на хрустальный престол. Или изменились правила наследования?

– У кузины вообще нет детей – ни с даром, ни без, – уточнил я. – Правила не менялись. Наследником может быть только эльф без магии.

Риваэль посмотрел на меня так странно, будто я сморозил глупость или неудачно пошутил.

– Это неправда, Кериэль. – Он сощурил глаза, будто пытался увидеть, что я соврал намеренно. – Владычица рожала дважды, но оба ребенка оказались наделены сильной магией. Думаю, тебе известно, что чем дольше живет эльф и чем больше душ он поглотит, тем меньше вероятность появления потомства. Забрав артефакты Квэлле, ты лишил хрустальный престол последней надежды избежать смуты после смерти Владычицы.

– Во-первых, не понимаю, зачем ты рассказываешь это. – Неужели Хвэста так соскучился по общению с сородичами, что готов был говорить на любую тему? – Во-вторых, мне плевать, что будет с престолом. В-третьих, Владычица прекрасно себя чувствует, и не думаю, что покинет Первоземье в ближайшую тысячу лет. И наконец, в-последних: я даже не могу описать, с каким удовольствием продавал заколки, зная, насколько они важны для кузины.

Риваэль тихо рассмеялся на последней реплике. Видимо, оценил интонацию.

– Что же такого натворил князь Эрна, в котором течет высокая кровь первых Владык, раз бежал из Первоземья, как крыса…

Я посмотрел на собрата с недоумением: не много ли он хочет?

– Откровение за откровение, – предложил Риваэль, – закрепим нашу искренность заклинанием. Я расскажу то, что интересует тебя, а ты ответишь на вопросы о побеге и планах.

И еще про леди Мосфен, если Хвэста спросит про ее здоровье. Опасная сделка. Но если откажусь – выдам, что замыслил недоброе и знаю больше, чем хочу показать.

Мне вообще не нравилась ситуация. Я точно наступил Хвэста на больную мозоль, раз он извернулся и проник в тюрьму, чтобы убить Вальтера Ферко. Просто разозлиться для такого недостаточно. На одной злости можно дойти до защитного заклинания, ограждающего тюрьму, задумчиво его ковырнуть и пойти в ближайший бар, чтобы успокоить нервы.

А сейчас пожалуйста, сидим, общаемся, как добрые друзья.

– Не хочешь? – понятливо кивнул Риваэль. – Давай я начну первым, а ты, если пожелаешь, присоединишься.

Вытянув вперед ладонь, эльф создал мерцающую перламутром сферу откровения.

Я медлил, не понимая, что происходит. Зачем Хвэста делает это?

Риваэль, заметив мою нерешительность, со вздохом, будто бы нехотя (хотя конечно же специально) сообщил:

– Сознаюсь, у меня есть планы, в которых ты, Кериэль, играешь некую роль, которую я пока не готов раскрыть. И я рассчитываю, что, если мы будем откровенны друг с другом, оба выиграем.

А планы только сейчас появились? Как-то подозрительно…

Я неопределенно повел плечами.

Спрашивать Хвэста о его намерениях и ролях, понятно, дело бесполезное. Я уверен, что он обойдет условия заклятия и не скажет правды. И раз уж выпала такая странная возможность, займусь проблемой леди Мосфен. Только нужно как-то подойти издали, чтобы не выдать ненароком пикантное положение Амизи.

– Почему ты не сразу понял, что баронесса случайно купила эльфийские артефакты? Я думал, эльф сразу заподозрит, что на него воздействует… нечто. – Мне действительно было любопытно. Не знал, что в нашей непростой физиологической проблеме бывают исключения.

Риваэль неожиданно расхохотался.

– Это очень странный и личный вопрос, Кериэль! – Теперь на меня смотрели как на наивного ребенка, который решил узнать у родителей, точно ли его принес аист.

– Можешь не отвечать… – проворчал я и отвел взгляд.

Вопрос действительно был неудобным, и я ненароком мог нанести им оскорбление.

– Нет, почему же, – снова рассмеялся Риваэль. – Сколько времени прошло, как ты покинул Первоземье? Не заметил за собой изменений? Человечность – заразная штука…

В смысле?

Теперь я уже внимательно осмотрел собрата, усомнившись в трезвости его рассудка. Он хочет сказать, что нечто в Первоземье влияет на эльфов, извращая нашу природу? И, зная про это, мы до сих пор не оставили проклятый лес? Не понимаю.

Но в груди невольно шевельнулось сомнение. В словах Хвэста что-то цепляло: эльфы редко выезжают за пределы Первоземья. У нас нет постоянных послов, которые представляли бы перворожденных в других государствах, мы не отправляемся в долгие странствия. И даже крадуши, вынужденные отлучаться за новыми душами и жить среди смертных, возвращаются в лес с определенной частотой.

И сколько из нас знают или догадываются, что это не просто так? И почему всех все устраивает?

С некоторым усилием я заставил себя расслабиться. Триада с тайнами родного леса – у меня нет никакого желания возвращаться, чтобы раскрывать их и докапываться до правды. Я нашел место, где мне действительно хорошо и которое я хочу назвать домом.

– Значит, артефакты нужны не всегда? – Не то чтобы мне интересно.

Зато после таких вопросов Хвэста точно не заподозрит, что они связаны с леди Мосфен.

– Ты ведь интересуешься не просто так, Кериэль? – хитро подмигнул мне Риваэль.

Э… не понял.

– Не только я заметил, как мило вы с той рыжей колдуньей держались за руки. Она тебе нравится? Обычная смертная женщина с каплей магии и перворожденный князь Эрна? Звучит так, будто бы я попал в сопливую сказку для наивных девочек.

Почему в этом испорченном мире совершенно невинное прикосновение, которым я пытался поддержать и ободрить Генту, воспринялось как проявление низменных инстинктов?

– Ты что-то путаешь, – ответил я ровным тоном, хотя внутри ликовал, что Хвэста принял мое любопытство за интерес личного характера. – Вообще-то город уже давно обсуждает мои тесные отношения с лордом Киаром. Не слышал разве?

Сохранить спокойствие не получилось, я тихо рассмеялся, понимая, какую чушь несу.