Я перестал разглядывать ладони и перевел взгляд на Карела. Но он, откинувшись в кресле, смотрел куда-то вдаль, за темную, еле заметную линию горизонта.

– Дебро и Кестежу? – уточнил Киар, кажется, не сомневаясь в ответе.

– Да, моя работа. – Съев ароматный кусочек сыра с благородной голубой плесенью и выпив еще кахве, я сознался в совершенных злодеяниях.

– А как же Ферко? И девушки… их убили задолго до твоего появления… Следует ли из этого, что в городе живет еще один эльф и никто про него не знает?

– Именно. – Я тоскливо вздохнул и поелозил в кресле, пытаясь найти более удобную позу, – тело продолжало ныть и болеть. – Думаю, ему… или ей – дар крадуша не делает различий между мужчинами и женщинами, не понравилось, что я поохотился на чужой территории. Еще и так нагло. Вот крадуш убийством Вальтера и высказал недовольство.

– То есть он понимал, что суд над Ферко важен для тебя? – Карел, располагая минимумом информации, сделал точные выводы гораздо быстрее, чем я сам.

– Либо да, либо это совпадение.

Лорд Киар ответил мне кривой усмешкой и занялся своим остывшим кахве.

Закинув в рот еще несколько сладких виноградин, я попытался решить, о чем говорить дальше. Наверное, не стоит совсем уж углубляться в историю своей жизни? Не думаю, что Карела интересует именно это.

– Я убил других крадушей. – Признание далось гораздо легче, чем ожидал. – Не всех, конечно. Всех бы просто не смог – не такой я сильный и хитрый. По моим подсчетам, на данный момент крадущих души осталось примерно трое-пятеро. И потребуется не меньше полувека, чтобы обучить новых. У эльфов Первоземья появилась замечательная возможность переосмыслить свою жизнь. Не уверен, что от этого будет толк, но сородичей ждут непростые времена.

Карел отставил чашку и как-то странно посмотрел на меня. Я не смог сразу понять, что за выражение появилось на его лице, и поспешил уточнить, едва не подавившись очередной виноградиной:

– Не подумай, пожалуйста, что я какой-то герой или рыцарь в белом плаще! Дело не в добродетели или возвышенных помыслах. Просто во мне что-то сломалось, когда я увидел на алтаре ребенка. Не первого и не последнего… не знаю, почему именно на том ритуале все изменилось. Может, я слишком долго прожил среди людей и перестал воспринимать вас как пищу. Так что я убил, кого смог, а затем покидал в ранец инструменты и украшения кузины, чтобы обменять их на деньги, и бросился в бега.

Говорил я быстро, даже дыхание сбилось.

– Кузина – это Владычица эльфов? – воспользовавшись паузой, уточнил Карел.

– Она самая, – подтвердил я.

Несколько минут на балконе было тихо.

О чем думал Карел, я не знал, а мои мысли были устремлены в сторону занимающегося рассвета. Край океана посерел, и мир вокруг стал прозрачным и хрупким.

– Я думал, ты одинок. Откуда здесь второе кресло? – Вопрос был ужасно бестактным, но мне стало интересно.

Карел хмыкнул:

– Кресла здесь со времен старого князя Бенайла – у него, поверь, друзей хватало. А под конец жизни его светлость особенно любил сидеть на балконе и, покуривая трубку, любоваться городом. Да и я вообще-то не настолько одинок, Кериэль. Однажды ко мне в гости заходила леди Шепсит и высоко оценила этот балкон. Несколько раз был Маттео – мой помощник, я так и не познакомил вас. Теперь вот с тобой сидим – беседуем.

Я не стал говорить, что три-пять визитов за десятилетие в моем представлении и есть то самое одиночество. Но, даст Триединый, мы с Карелом, пока у него осталось немного времени, еще посидим на балконе за интересной беседой с чашечкой кахве.

– Как часто тебе нужно… – Киар не определился с формулировкой, и я с готовностью подкинул пару вариантов:

– Поглощать чужие души? Убивать людей? Проводить ритуалы?

– Да, именно это, – согласился Карел.

Удивительно, но я не заметил ни отвращения, ни осуждения, которых ждал.

– Время, отведенное Триединым, я давно прожил, – сделал вид, будто это меня не волнует, – без людских душ быстро превращусь в прах. Когда я провожу ритуал, забираю у человека остаток его жизни. Это может быть и десять лет, а может и пять-шесть десятков, если выбрать правильную жертву. Но, к примеру, почти все время, которое я забрал у Дебро, отдал на исцеление Дуэйна.

Карел резко вскинул голову и нахмурился.

– А ты думал, придворные целители просто так заявили, что не смогли бы спасти твоего подопечного? Дело не в их компетентности или размере магического резерва – я просто договорился со Смертью.

Задать следующий вопрос Киар не успел.

Звенящую тишину утра разбил резкий хлопок где-то в нижних кварталах, а следом раздался грохот взрыва, и над черепичными крышами взметнулось яркое золотое зарево пожара.

На лестнице я, споткнувшись, едва не полетел кубарем вниз. Еще и Карела чуть не сбил с ног! Он, не прекращая по амулету связи отдавать быстрые приказы экстренным службам города, перехватил меня свободной рукой за пояс и помог преодолеть оставшиеся ступеньки.

– Спасибо!

Карел закатил глаза:

– Ты-то куда спешишь? Уж не собираешься ли в таком виде и состоянии идти со мной?

Состояние у меня так-то сейчас преотличное, будто заново родился! Но, опустив взгляд на рваную, окровавленную одежду, я вынужденно признал, что вид мой вызовет ненужные вопросы и очередные домыслы. У Карела что-то чистое просить бессмысленно: меня в одну его рубашку можно замотать два раза. А бежать сначала в «Женский дом» за сменной одеждой, а потом уже на место взрыва – значит пропустить все самое интересное.

Несправедливо!

Руджеро, подав своему господину перевязь с мечом, осторожно сообщил:

– Ваша светлость, я осмелился проявить инициативу и попросил свою дочь собрать немного ненужных вещей ее мужа…

Мы с Карелом обменялись одинаково недоуменными взглядами.

– Биджи своей комплекцией и ростом походит на лорда Квэлле, – пояснил старый слуга, – и я подумал, что, если господин Кериэль продолжит гостить у нас со своим умением находить приключения, несколько сменных брюк и рубашек в доме не станут лишними.

– Руджеро, ты лучший! – возопил я и от радости даже подпрыгнул на месте. – Давай скорее!

Я быстро скинул окровавленные тряпки прямо у порога, оставив только белье и носки, и, пока Руджеро отошел в свою каморку за вещами зятя, еще раз с любопытством оглядел места недавних повреждений.

– Эй, что такое? – Я заметил, что Карел сначала отвел взгляд, а затем и вовсе отвернулся в другую сторону. – Ты вроде уже убедился, что внешнее строение у людей и эльфов имеет мало различий.

– Не хочу снова вызвать неожиданные реакции, – тихо пояснил он, и я, вспомнив сцену на балконе и резкую вспышку боли, перестал тыкать пальцами в подживающий бок.

Изнутри в кожу что-то толкнулось и затихло.

– Вот, господин Квэлле, прошу. – Руджеро подал мне стопку идеально отглаженных вещей.

Лицо у меня вытянулось. Карел же, скрыв смешок за кашлем, попросил не задерживаться, раз уж я твердо решил сопровождать его.

Что и говорить, вкус у зятя Руджеро оказался престранный. Штаны фасоном напоминали шаровары, сшитые из пестрых кусков ткани, различающихся и цветом, и орнаментом. А свободная льняная кофта с рукавами до плеч почему-то оказалась короткой, между ней и широким поясом штанов осталась неприкрытая полоска светлой кожи.

Старый слуга, очевидно, не смотрел взятые вещи внимательно, а потому смутился и принялся бормотать извинения напополам с сетованиями о дурном вкусе молодежи и о том, что современная мода не перестает его удивлять.

– Ты еще можешь передумать и остаться дома. – Карел широко улыбнулся.

– И упустить возможность шокировать твоих «друзей»? – Я горделиво задрал подбородок, закинул на спину ранец и первым вышел за дверь. – Уверен, Гарэйлу понравится, а лорд Лизар отгрызет себе хвост, придумывая новые остроты!

Руджеро закрыл за нами калитку, пожелав удачи, и Карел тут же поскучнел.