– Может, и моим попробуете, господин Квэлле? – тут же спросил Айкен Брандт.

– Почему бы нет? – Я с готовностью пожал обоим господам руки, и мы, довольные друг другом, распрощались.

Ни на секунду я не сомневался, что мужчины тут же поспешили к знакомым целителям, чтобы те подтвердили факт излечения. Ну и отлично! Смерть всегда выполняет свою часть сделки. Забрав из комнаты ранец и попросив Козму не спалить пирожки, я отправился в порт.

Сделав остановку у знакомой рыжей торговки, заказал большую порцию кахве для разнообразия с сушеной гвоздикой и сахаром. И пока девушка «колдовала» над напитком, я залюбовался океаном – сегодня его немного штормило. Вода потемнела, от горизонта к берегу катились волны с шапками пены и шумно разбивались о пирсы, и ветер дул порывистый, свежий, разгоняющий привычную жару.

– Господин Квэлле? – окликнул меня знакомый мелодичный голос, и, резко развернувшись на приветствие, я едва не облил Лавену Шепсит горячим кахве.

– Простите, леди! – Я в последний момент удержал высокий стаканчик.

Журналистка проворно отскочила в сторону и звонко рассмеялась. Я уловил сухой и бархатистый запах сандалового дерева с теплыми бальзамическими нотами.

– Ничего страшного! Карел предупредил о вашей феноменальной неуклюжести!

Я протянул торговке горсть медных монет, накинув несколько сверху, и пожал плечами. Интересно, о чем еще Киар предупреждал журналистку?

– У вас ко мне какое-то дело, леди? – осторожно уточнил я. – Или вы просто заметили меня в толпе и решили поздороваться?

Хотелось бы, конечно, второе. Желания общаться с леди Шепсит у меня не было.

– Я действительно увидела вас совершенно случайно, ваша светлость, – обрадоваться я не успел, – но Карел передал, что вам нужна помощь с правильным «освещением» истории с Вальтером Ферко. Еще день-два, люди устанут обсуждать смерть епископа Дангело Кестежу и спохватятся, что в тюрьму по неясной причине бросили одного из наставников наместника. А ведь Ферко, ко всему прочему, кузен главы следственного отдела. Нам с вами, лорд Квэлле, необходимо опередить неминуемые слухи. Готовы уделить мне немного времени и побеседовать?

А этим точно нужно заниматься вот прямо сейчас? Как-то совсем некстати! Я бросил тоскливый взгляд в сторону бухты, но, собрав силу воли, признал, что мне действительно необходимо повернуть историю с Вальтером в выгодном для себя направлении. И без помощи хорошего специалиста, имеющего соответствующие связи и репутацию, сделать это будет непросто.

– Конечно, леди Шепсит. – Я огляделся в поисках места, где можно сесть, благо на центральной улице ресторанов хватало. – Располагайте мной и моим временем. И позвольте выразить восхищение вашим мастерством! У вас великолепный слог, и было очень лестно прочитать о себе…

– Благодарю, ваша светлость! Я лишь высказала свое скромное мнение. Знаете, горожане любят мои статьи и прислушиваются ко мне… – Журналистка проигнорировала мою попытку зайти в ближайшую ресторацию и кивнула на кахвейню, на вид дешевую и скромную, для людей низкой крови. – Здесь будет удобнее. И обращайтесь ко мне по имени – Лавена. Для друзей Карела, лорд Квэлле, я готова забыть про официоз.

Точно любовница – сделал я вывод и пошел на встречные уступки.

– Для вас – Кериэль, – разрешил я, проходя за Лавеной в полутемный зал, наполненный густым ароматом пряностей.

Оказалось, у журналистки здесь имелся собственный столик, скрытый от любопытных глаз цветной ширмой. Стоило нам только занять его, как официант поставил перед нами по крошечной чашке кахве, щедро посыпанного корицей и кардамоном.

Мне на сегодня кахве было уже многовато, пришлось угощение проигнорировать.

Леди Шепсит достала блокнот, магическое перо и, пролистав до пустой страницы, поставила жирную точку в начале строки.

– Итак, Кериэль, из-за чего произошла ссора между тобой и Вальтером Ферко? Некоторые острые языки в городе уже вовсю рассказывают, что оболганный и несправедливо арестованный перевертыш просто озвучил тебе в лицо неприглядную правду…

Интересно, она нарочно меня провоцирует? Или это такая профессиональная деформация – по-другому работать Лавена уже не умеет?

Я сделал глубокий вдох и мысленно напомнил себе, что ссориться с журналисткой нельзя. Она полезна для Карела, и в будущем, когда я займу его место, нужно, чтобы леди Шепсит поддержала меня. А потому вежливо улыбаемся и на провокации не поддаемся.

– Дайте-ка подумать. – Скрепя сердце я принял правила игры и изобразил на лице фальшивые сомнения. – Сначала Вальтер назвал меня «новым увлечением лорда Мертвеца». Уточню, это было сказано не в лицо, как вы ранее выразились, а за моей спиной некой мадам Эдоре. Далее господин Ферко бросил оскорбление «грязная подстилка» и сделал это в затылок, в ином положении перерезать мне горло ему было неудобно. Так что «озвучил в лицо» мы сразу отбрасываем, и остается только решить, что из двух вышеперечисленных «прозвищ» является той самой «неприглядной правдой».

Лавена рассмеялась, оценив мою искренность и язвительность, и что-то быстро черканула в блокноте.

Я же, воспользовавшись моментом, залюбовался ею. Красота леди Шепсит не была классической и не соответствовала ни одному канону. Думаю, немногие вообще назвали бы Лавену привлекательной, но мне нравилась ее необычная и яркая внешность. Раскосые глаза леди густо подвела лазурным цветом, добавив на тяжелые веки немного бледных теней, контур губ подчеркнула перламутровым блеском, а линию скул – румянами с оттенком бронзы. Пышные жесткие волосы сегодня были заколоты у висков, и белые перышки, украшенные бусинами, свободно падали на открытые округлые плечи. Лавена была невысокой и полной, крупную грудь, выгодно очерченную лифом светлого платья, дополняли широкие бедра.

– Признаю, что слова Вальтера Ферко нельзя трактовать иначе, как оскорбления, – согласилась она с коварной улыбкой. – Но все-таки, неужели в них нет и доли правды?

Кажется, Лавена не оставляла надежду вывести меня из равновесия провокационными вопросами, но ее намеки меня ничуть не обидели. Если бы журналистка хоть немного разбиралась в эльфах, даже не заикнулась бы на эту тему.

– Я не подстилка и не увлечение. – Сложил на груди руки и уточнил: – Мы с лордом Киаром выяснили, что можем быть полезны друг другу.

Леди Шепсит на мгновение стала серьезной.

– Карел посвятил меня в свою проблему, – выразительное лицо журналистки исказила скорбь, – и я очень рада, что он нашел достойную замену, Кериэль. Именно поэтому я втопчу в грязь любого, кто косо на тебя посмотрит. Но для того, чтобы город не заметил, насколько очевидна моя позиция, ее нужно прикрыть определенным образом.

– Спасибо. Не мне учить тебя работать. – Я все-таки потянулся к чашке и в один глоток выпил крепчайший кахве.

Затем мне пришлось рассказать, почему я выжил с перерезанным горлом и как смог быстро прийти в норму. Тут даже придумывать ничего не пришлось, чудодейственность эльфийской магии была притчей во языцех. Последним вопросом ожидаемо стали мои планы на Вальтера.

– Суд, – лаконично ответил я.

Лавена задумчиво пожевала кончик пера.

– И какой исход должен быть у этого суда?

– Справедливый. – Кажется, от меня ожидали яростных требований немедленно казнить рыжего перевертыша. – Я хочу показать, что доверяю решению города. Главное, чтобы сам город остался беспристрастен. Я ведь мог устроить самосуд – кровь за кровь и так далее, но дал делу Ферко публичную огласку. Пусть все видят, что я в состоянии за себя постоять и не собираюсь прятаться за спиной лорда Киара.

– Звучит отлично, – одобрила Лавена. – Скоро ты станешь новым опекуном Дуэйна Кайсара… и чтобы тебя приняли, мы дадим понять, что Кериэль Квэлле такой же житель города и пользуется теми же правами, что и остальные люди и нелюди. Осталось только довести все сказанное до ума. Благодарю за открытость и даю слово, что ничего из сказанного не использую против тебя.