Человеческие женщины редко доживают до шестидесяти лет и считают, что после третьего десятка начинается старость. Но леди Мосфен была свежа и хороша, казалось, время относилось к ней милосерднее, чем к другим. И душа у нее красивая – я заметил яркий серебристый отблеск в глубине глаз леди.

– Вам знакома эта вещь? – На открытой ладони баронессы сверкнула заколка, которую я продал гоблину-видящему.

Я был настолько уверен, что со мной собираются говорить о будущем опекунстве, что даже не сразу переключился на новую тему.

– Да, эта вещь принадлежала мне, – согласился я.

Со стороны заколка казалась такой же простой, как и леди, дорогой сплав платины несведущий человек мог принять за серебро, а некрупные адаманты редчайшей чистоты – за бриллианты. Но баронесса Нейфр, очевидно, знала цену этой вещи.

Вот только заколка была сильнейшим артефактом. Тем самым, благодаря которому у эльфийской четы появлялся ребенок. Правда, свойства артефакта проявлялись только в паре. Но знала ли об этом баронесса? Или гоблин-видящий решил не распространяться о действии артефакта, сказав лишь, что это эльфийская работа и существует еще одна заколка?

– Видите ли, я давно искала украшения, созданные вашим народом, лорд Квэлле. – Леди смущенно улыбнулась. – Как вы могли заметить, перворожденных в наших местах нет. А ореол таинственности зачастую очаровывает впечатлительных людей. Я с самого детства грезила всем эльфийским. И когда мастер сказал, что у этой заколки есть пара, мне захотелось также приобрести ее. Мы можем договориться о цене.

Для рода Квэлле эти артефакты бесценны. Кузина только ради их возвращения могла бы снарядить погоню. А вот для меня заколки были обычными безделицами, я о продолжении рода не думал. В этом мире достаточно чудовищ, не стоит плодить новых. Так что артефактов мне было не жаль.

– Вы замужем, леди Мосфен? – уточнил я, думая, стоит ли баронессе владеть обеими заколками.

Она изобразила на лице удивление.

– Это имеет отношение к теме разговора? – Баронесса явно желала гораздо грубее ответить на мой бестактный вопрос, но сдержалась.

– Прямое, – ответил я. – Заколки были созданы для женщин моего рода и переходили следующей владелице с определенными условиями.

Выдав немного правды, я принялся размышлять, как лучше поступить: срочно придумать красивую ложь, чтобы не углубляться в некоторые особенности физиологии моего народа, или все-таки рассказать женщине правду как есть. Иначе леди рискует оказаться в крайне неудобной ситуации.

Точнее, я вообще не уверен, что на человеке артефакт сработает и есть ли смысл рассказывать баронессе лишнее. Что-то мне подсказывало, что никто из сородичей до такого эксперимента не додумался.

Решай, Кериэль! Что для тебя здоровье этой женщины? Хочет красивые игрушки – пусть получит. А мне как раз деньги нужны. Тем более леди Мосфен за тридцать, в этом возрасте женщины уже не задумываются о наследниках… наверное.

– Если хотите, чтобы я рассмотрел возможность расстаться с заколкой, прошу вас ответить на несколько неудобных вопросов. Я задаю их не из праздного любопытства. Эти заколки – мощные родовые артефакты. И при неправильном использовании вашему здоровью может быть нанесен вред.

– Я не маг, лорд Квэлле, – уточнила баронесса, будто не услышала ту часть моих слов, где говорилось про вред здоровью, – и при всем желании вряд ли смогу активировать даже самый простой амулет, не то что эльфийские артефакты.

В том-то и беда, что активация не нужна – достаточно просто заняться сексом. И даже не обязательно, чтобы артефакт находился на телах партнеров. Заколки могут просто лежать рядом.

Мне ужасно не хотелось говорить об этом, и я пытался убедить себя, что информация не нужна леди. Я же сказал про здоровье? Сказал. И даже если не был услышан – это уже не мои проблемы.

Так что я ограничился тем, что невежливо пожал плечами.

Но леди Мосфен не собиралась отступать так просто. Кажется, ей действительно очень хотелось заполучить заколки, и даже неудобные вопросы ее не пугали.

– Всего несколько ответов и вы, эльфийский князь, согласитесь продать родовую реликвию? – прищурилась баронесса.

Не признаваться же, какое большое удовольствие я получу, зная, что важная для семьи Квэлле вещь окажется в руках простой смертной женщины? Кузина бы от ярости лопнула! А мне за это еще и заплатят.

– Увы, сейчас я нахожусь в ситуации, когда деньги нужнее украшений. В конце концов, если вы не забыли – я бессмертен. И я всегда могу просто дождаться вашей естественной кончины и выкупить заколки обратно. Итак, вы замужем?

– Я вдова, – спокойно сообщила леди и передернула плечами, словно прогоняя плохие воспоминания.

Отлично! В смысле соболезную и все такое… но, судя по тому, что ни в одежде, ни в украшениях я не заметил ни следа траура, вдовой леди стала давно и повторно замуж не вышла. Нет необходимости?

– У вас есть дети?

– Сын, он унаследует титул, и младшая дочь, ей только пять лет, – с гордостью сообщила баронесса Нейфр, и я отчетливо услышал в ее голосе бесконечную любовь.

– Постоянный партнер?

Леди недовольно поджала губы – вопрос бил все рекорды по неэтичности.

– Вы, лорд Квэлле, имеете в виду любовника? Не знаю, чем уж вам поможет эта информация. У меня есть кавалер, однако мы воздерживаемся от физической близости, чтобы не бросить тень на наши семьи.

Я снова посмотрел в глаза женщины и неожиданно решился.

– Скажу вам как есть, леди Мосфен, хоть мне и тяжело вот так запросто говорить о проблемах своего народа человеку, с которым мы знакомы чуть больше десяти минут. И прошу вас отнестись к моим словам серьезно. Может, вы передумаете покупать вторую заколку. Такие артефакты помогают эльфам зачать наследника. К сожалению, иначе у нас не получается. Я не уверен, что заколки сработают на смертной, но вы должны знать о риске.

Баронесса Нейфр приложила руки к сердцу.

– Лорд Квэлле, я благодарю вас за оказанное доверие и искренность! Клянусь, что сказанное вами не выйдет за пределы этой комнаты. Но дело в том, что вторые роды прошли у меня тяжело, и целители сообщили, что теперь я бесплодна. Тем более, как сказано ранее, мы с моим поклонником воздерживаемся от близости. Если прибавить к этому вашу неуверенность, что артефакт вообще работает на людях, можно сделать вывод, что вы напрасно беспокоитесь о моем здоровье. Оно в полной безопасности. И скажу вам по секрету: если бы вдруг Триединый послал мне третьего ребенка, я бы не огорчилась. У меня достаточно средств, чтобы достойно вырастить его и не обделить наследством.

Я выдохнул.

– Если вас не пугает риск стать матерью в третий раз – я согласен продать вторую заколку. Более того, она у меня с собой.

Быть обманутым я не боялся. Леди Мосфен произвела на меня неплохое впечатление, хоть я и не понимал ее интереса к эльфийским украшениям. Гномы делают красивее и искуснее. Но мое ли это дело? Деньги у баронессы есть, она в состоянии позволить себе небольшой каприз.

Покопавшись в ранце, я вытащил вторую заколку. Магия в комнате сразу сгустилась – артефакты воссоединились. Но леди Мосфен, не обладающая ни каплей силы, этого не почувствовала. Она с восхищением рассматривала украшение на моей ладони и ждала, когда я скажу цену. Я не стал наглеть и назвал сумму, которую мне заплатил гоблин-видящий за первую заколку.

Леди удивилась, она даже приоткрыла рот и несколько секунд молчала, будто думала, что я сейчас рассмеюсь и заявлю, что пошутил.

– Но ведь вы могли потребовать в десять раз больше! – почти возмутилась баронесса Нейфр.

– А зачем? Вам известна ее цена. – Я пожал плечами. – Не хочу требовать лишнего только потому, что у вас богатый дом и вы очень хотите именно эту заколку. Только скажите вашему слуге, чтобы он отвез меня на то же место, с которого забрал. А то сам я до утра не доберусь пешком. По рукам?

– Конечно! – улыбнулась леди Мосфен. – Я сейчас же прикажу Веру принести нужную сумму. А экипаж вас и так ожидает. Прошу подождать несколько минут.