— Да плевал я на него! — фыркнул Бриан и устроил подбородок на свободном плече Юли.

Девушка закатила глаза, но потрепала обоих мужчин по волосам.

— Не хочу больше на побегушках быть. Мне с вами хорошо, — признался Найтингейл.

Литы переглянулись. Юлька — чуть насмешливо, Крис — скептично. А затем оба как-то одинаково улыбнулись.

— Тогда оставайся, — предложил Кристиан.

Бриан на секунду замер, будто бы не поверил в услышанное, а потом серьезно кивнул.

— Давайте работать. А то так и конец мира пропустим.

— Хорошо. Сначала разработаем схему воздействия, — начала Юлька загибать пальцы, — потом вызываем кого-нибудь из прислуги, показываем Криса, выводим на откровенность, я пытаюсь поработать над восприятием, а ты, Бриан, меня страхуешь. Все правильно?

— Угу.

Найтингейл прошел к столу, на котором все еще были разбросаны книги и дневники Оррена, в которых Юля надеялась отыскать ответы. Сгреб большую часть в неаккуратную стопку, грозившую в любую секунду развалиться, и на освободившееся место водрузил блюдо с пирожками.

— Так, смотри… — он зашарил глазами, надеясь отыскать какой-нибудь клочок бумаги, чтобы начертить схему ментального воздействия. — Вот! А нет, тут уже что-то нарисовано.

Вытащенные из одной тетради листы легли в сторону и, чтобы они не разлетелись по всей библиотеки от сквозняка, Крис придавил бумаги чашкой с травяным отваром.

Юлька, сильно не заморачиваясь, тоже поворошила кучу книг и выбрала что-то крайне ветхое, сшитое еще вручную.

— Сборник сказок, не жалко, — решила девушка и, выдрав пару последних листов, протянула Бриану. — Я в первый раз потоки расположила вот так…

С обратной стороны от рукописного текста с несколькими чернильными подтеками легли размашистые линии силовых линий. Найтингейл поморщился и тут же полез с исправлениями.

— Варвары! Может, это раритет какой-нибудь?! — Кристиан, который мало что понимал в способностях отпрысков творцов, сейчас чувствовал себя несколько лишним.

— У папы тут все раритетное… и никто ничем не интересуется, — отмахнулась Юлька.

Лит согласно кивнул и глянул на почти выцветшую обложку.

— «Сказки Тихой госпожи»… жуть какая! — чернильная картинка внизу подписи изображала изломанный девичий силуэт. Лица не было — только плотная, в чем-то испачканная повязка там, где должны были быть глаза. — Не уверен, что это можно было бы читать ребенку.

Немного полистав книжку и только укрепившись в этой мысли, Кристиан от нечего делать потянулся к прижатым чашкой листам. На них остались полукружья от разлитого отвара и старые краски уже начали плыть.

Первый лист изображал… Оррена? Лит повертел картинку в руках, почти уткнувшись в нее носом, после чего решил, что это все-таки кто-то очень похожий на крестного, но никак не он. Слишком уж взгляд юноши был холодным и злым. Синие глаза смотрели на художника так, как мясник смотрит на пригнанную к нему клячу, проданную за бесценок. И что-то подсказывало Крису, что смотрел оригинал так на всех.

— Ой! — Юльтиниэль отвлеклась от заклинания. — Это не папа! Какой-то он жуткий… Может, это Норт? Ну, который Наместник?

Крис, решив не гадать попусту, перевернул изображение и присвистнул.

— Написано — Эрик Рит, в год заложения первого камня поместья. Ничего себе!

— Это основатель моего рода? — поразилась девушка. — Да он страшнее Хель! И почему так на папу похож, если мы… — она замялась.

— Не совсем Риты? — подсказал «тактичный» Бриан.

— Угу, — уныло отозвалась Юля.

— Боюсь, правда похоронена в таком глубоком прошлом, что теперь уже никто не узнает, — покачал головой император и отложил рисунок, взявшись за второй. — Зато я понимаю, почему портрета вашего предка нет ни в одной галерее. Очень сложно при таком выражении лица убедить кого-то, что ты добрый и вообще олицетворяешь собой верность и праведность.

— Но ведь откуда-то легенды пошли?!

— Спросишь у Оррена, когда он вернется.

— Знаешь. Мне даже как-то неудобно. Мы все время думаем, как там отец, все ли у него в порядке. А про Маришку сразу забыли. Это неправильно!

— Она же в будущем. Что там может быть плохого или сложного? Предупредит нас, что пора действовать, где сердце мира мы уже будем знать… всех дел-то — вовремя к нему прийти. С ней все в порядке… — Лит протянул супруге второй рисунок. — Посмотри, эта девица вообще не лучше.

Масляные краски на нем ощутимо потрескались, но все равно еще позволяли в подробностях рассмотреть нарисованную женщину. Узкое лицо, шея и острые плечи в обрамлении кружевного ворота были покрыты крупными темными пятнами. Распущенные по плечам волосы не спасала даже жемчужная сеточка — они все равно смотрелись жесткой паклей. Тонкогубый широкий рот кривила жестокая, какая-то больная усмешка. А блеклые крупные глаза смотрели куда-то мимо художника, мало напоминая взгляд психически нормального человека.

— Клевина Рит, — прочитал Кристиан, — супруга Эрика.

— А-аатличная парочка! — протянул с несколько нервным смешком Бриан. — Юля, у тебя были чудесные родственники! Кажется, Хель даже не самый тяжелый случай…

Юльтиниэль наградила мужчин недобрым взглядом, но спорить не стала. А как иначе объяснить темную силу, что изредка просыпалась в женщинах рода Ритов и переполняла Юлю с самого детства, подстегнутая кровью Убийцы?

Потянувшись, императрица позвонила в маленький колокольчик. А когда на пороге библиотеки появился ощутимо трусящий лакей, приказала привести кого-нибудь из младших слуг — тех, кто недавно провинился и еще не успел отработать наказание.

В ожидании девушка задумчиво протянула.

— Интересно, а какой бы я была, если бы Хель не натянула на меня личину полуэльфийки?

— Темненькой и страшненькой! — съехидничал Бриан.

— А может, ты бы в Оррена пошла? — предположил Крис. — Была бы русоволоса и синеглаза… Хотя даже если бы и страшненькой — все равно в тебя было бы невозможно не влюбиться!

Юлька скептично хмыкнула. В слова Криса поверить хотелось, но получалось не очень.

— Давай, если тебе это нужно, попробуем личину снять.

— Потом обратно не приделаем, если оригинал не понравится, — девушка поморщилась. — Может, существует заклинание, чтобы посмотреть истинный облик? Надо узнать.

Дверь в очередной раз скрипнула, и рослый конюх подтолкнул в спину испуганного конопатого мальчишку.

— Вот, госпожа, хотели выгнать этого паршивца — чуть двух кобыл не свел, а в сено дурман подсыпал.

— И зачем? — нахмурилась Юля. Она-то ожидала что-нибудь вроде скандала на кухне и девицы, которая как следует выдрала патлы сопернице.

Мальчишка насупился и промолчал. А в мыслях мелькнуло отвратительное темное пятно, в котором смешивалась и жадность, и зависть, и абсолютная уверенность в правоте своих действий — герцог богат, может хоть новый табун купить.

— Что ж… тебе же хуже, — скривила лицо императрица и сосредоточилась на пульсирующей силе в своих ладонях, мысленно потянувшись к голове конокрада.

— Что ты думаешь об императоре Лирии — Кристиане Лите? — настойчиво спросил Бриан, помогая Юле усилить ментальное давление.

— Предатель! — бросил мальчишка. — Недостоин!

Крис на это только скривился.

— Сейчас… — мрачно пообещала Юльтиниэль пытаясь отыскать в сумбуре мыслей те, где отпечатался образ правителя, наискось перечеркнутый чужим воздействием.

— Осторожно! — окликнул ее Найтингейл, заметив, что из носа конокрада закапала кровь, а глаза закатились, как в приступе.

Но девушка упрямо рвалась вперед, пытаясь очистить имя любимого мужа в голове подростка, разрушая следы чужого присутствия. А заодно — убрать злость мальчишки и его зависть. Неплохо ведь платили! А не нравится работать — иди на все четыре стороны, сам лови свою удачу!

Сначала раздался сухой щелчок, а затем Юлю резко выдернули из чужих мыслей.

— Дочь! — раздался гневный окрик Хель. — Он же теперь овощем стал! И ты, и Найтингейл хороши! Оба идиоты!