— Очень приятно, юная леди. — Мужчина приветливо кивнул дочке.

Юльтиниэль ответила на кивок обворожительной улыбкой. Ну да. Обязательно надо везде самоутвердиться и доказать, что она тут самая красивая. Только вот Василия этим не проймешь. Он между делом успел рассказать про свою дочку — она старше Юльтиниэль, так могу вам поведать: оказывается, самое трудное еще впереди. Успокоил, называется.

— Могла бы и извиниться, а не зубы скалить. Из-за тебя, между прочим, человек попал в такой переплет. Где твое воспитание? Если бы чуть-чуть была поспокойнее, продолжала бы мучить женихов дома, а не находилась бы в двух шагах от ритуального костра.

Эх, откуда взяться манерам у ребенка, если родитель их напрочь игнорирует? Что называется — пример перед глазами. Остается только тыкать носом, мол, сам виноват, что с этикетом не дружу. Но я-то его наизусть знаю! Пусть и не пользуюсь… А она не отличит бокал для белого вина от фужера для игристого, а его, в свою очередь, спутает с рюмкой для домашней настойки или со стаканом для безалкогольных напитков. То же с ложками, вилками и ножами. Как ее в высшем свете показывать? А ведь в столице обязательно получим приглашение. Однако речь не об этом. Если вспомнить этикет нашего мира, то молчание при первом знакомстве — неприятие человека и открытое заявление о своем отвращении к данной персоне. А как ты при этом улыбаешься, не имеет никакого значения. Возможно, Василий с нашими традициями и не знаком, но мне, например, неприятно поведение Юльтиниэль.

Насколько я помню, были интересные прецеденты. Например, у эльфов почти весь этикет строится на полутонах, цветах, мимике, жестикуляции и взглядах. Сложенный веер желтого цвета, который держат в левой руке, при чуть прищуренном взгляде означает совсем другое, чем при взгляде удивленном. В общем, такая головная боль, что мне искренне жаль бедных эльфов. Так вот… Собственно прецедент: случился он более тысячи лет назад. Тогдашний король… В те времена империи еще не было — только несколько враждующих королевств и закрытые для простых смертных светлоэльфийские земли… Извините, отвлекся.

Итак, не отличающийся дальновидностью и умом правитель решил объявить светлым пределам войну. Для этого он отправил послов. И естественно, подготовил их, но как для объявления войны человеческому государству. Итак, послы, облаченные в черные одежды, прибыли с опозданием. Не смотрели лучезарному князю в глаза, отвечали на приветствие исключительно улыбками и так далее. В общем, император очень удивился, когда послы вернулись обратно живыми и с полным комплектом рук, ног и голов, ведь по плану их должны были убить с особой жестокостью. Еще больше удивился, когда эльфы вместо войны предложили заключить вечный мир и даже согласились покровительствовать в постижении тонких наук и магии, в которых люди тогда мало что понимали. Восторг эльфов объяснялся просто: опоздание для них означает принижение собственного достоинства гостей ради выделения благородства ожидающего хозяина. Черный цвет — смирение и скромность. Так что в историю король вошел как великий политик, просветитель и миротворец, отмеченный Пресветлой матерью, который сделал первый и главный шаг на пути к созданию нашей великой империи. Об истинных мотивах и желаниях того короля известно очень немногим людям и нелюдям.

Однако я сильно ушел в сторону от темы. Юльтиниэль, похоже, очень-очень разозлилась на меня за то, что я ткнул ее носом в ее же ошибки. Она вскочила на ноги и совершенно неожиданно, вместо привычных подколов и насмешек, закричала на меня:

— Что?! Ты решил обвинить меня?! Это из-за тебя мы в нескольких шагах от костра, а Квер — от смерти. Это ты виноват!

Ну, все… Права была Матвевна, когда говорила, что мало Юльтиниэль пороли в детстве. Глядишь, и выбили бы всю дурь еще тогда, а сейчас бы не мучились. Я человек спокойный, добрый. Вывести из равновесия меня сложно. Однако сейчас чаша терпения переполнилась.

— Я?! Доченька, ты что-то путаешь… Если бы ты не взрывала мой замок, не пыталась убить моих слуг, не калечила своих женихов, а вела себя как приличествует нормальной леди — все было бы прекрасно. И если бы чуть-чуть пыталась контролировать свою магию, хоть изредка думая головой, а не задним местом, — ничего бы этого не произошло, и подозрений не возникло. Ты же ведешь себя как дворовая девка! Вульгарная, эгоистичная девка с завышенным самомнением! В тебе нет проклятия, однако твое нежелание следовать правилам поставило нас всех под угрозу! Я всю свою жизнь нормально существовал, не вызывая ни у кого подозрений! Смог перебороть проклятье в себе! А ты и без него саму же себя скоро загонишь на костер! Не дорожишь чужими жизнями, могла бы хоть о своей драгоценной шкуре подумать! Если решила свалить все на меня, то с таким же успехом можешь обвинить Василия! Понятно, доченька?

Ну вот… разошелся… аж сам на ноги вскочил. Накипело. Только, похоже, меня сейчас убьют. Юльтиниэль начала призывать только-только восстановившуюся силу, входя в подобие транса. Вокруг рук, ускоряясь, вращались два черных вихря — темная сила в своем первозданном виде. Глаза потемнели. А волосы трепали сильные порывы невидимого ветра. Если хоть краешком вихря заденет — считай, что труп.

— Не… смей… называть… меня… девкой… — четко и медленно произнесла она.

Ну, все… сейчас точно будут бить, и проклятье по закону подлости все-таки перейдет к ней в кровь, проигнорировав правила. Почему-то было удивительно спокойно. Ну не верил я, что моя же собственная дочь может меня на тот свет отправить.

Конечно, накричал на нее, но все равно любя, чтобы хоть как-то втемяшить в хорошенькую головку дочки мысли о том, что надо бороться со своим эгоизмом. Однако, когда Юльтиниэль уже собиралась отпустить готовые заклятия (недооценил я власть темной магии над дочкой), произошло то, что заставило меня твердо поверить — Василий нам очень и очень пригодится в путешествии.

Иномирец шагнул к дочке и просто сжал ее запястья.

— Юля, перестань глупить. Покричали друг на друга, и хватит. Твой папа прав. — Голос у него был тихий, нравоучительный, словно у опытного учителя. И то ли его спокойствие подействовало на нее, то ли странное, почти оскорбительное сокращение ее имени — но заклятия просто испарились, впитавшись обратно в ауру дочки.

— Как вы меня назвали? — ворчливо поинтересовалась она, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Юлей. Это сокращенно от Юлии — у нас в мире есть такое имя. Как раз мою дочку так зовут. А то об Юльтиниэль язык сломать можно… — спокойно пояснил Василий, словно не понимал, что только что предотвратил глобальную катастрофу.

Но он не мог видеть вихри силы? В нем ни капли магии нет, а заклинания еще не были окончательно сформированы, чтобы стать видимыми всем. Действовал по наитию? Или он из тех реальностей, где магии нет как таковой, зато все люди — носители непонятной возможности разрушать силовые потоки одним своим присутствием? Слышал я про такие миры, хотя так и не понял, как же можно жить без колдовства. Нет, иномирцы из общин сначала пытались притаскивать к нам непонятные технологии, только они в нашем мире категорически отказывались работать. Даже их так называемые пистолеты. И к лучшему. Как известно, в гостях принято вытирать ноги и не вносить в дом мусор.

— Но ведь это… оскорбление?

Нет, положительно мне нравится, как Василий влияет на дочку — общаются меньше пяти минут, а у Юльтиниэль в голосе неуверенность и детская обида, как если бы маленькой девочке сказали, что добрых фей не существует.

— Нет, это просто сокращение имени. Например, для близких я Вася. В нашем мире это привычное дело. А если не перестанешь себя плохо вести и не будешь слушаться папу, стану тебя Юлькой называть. И другие варианты придумывать. — Тон Василия остался все тем же нравоучительным и спокойным. Выражение на лице можно было охарактеризовать как благожелательно-отстраненное.

Дочка моргнула, помотала головой. Потом посмотрела на Маришку, которая продолжала сидеть на месте, наблюдая за происходящим с восторгом. На Квера, у которого начинался бред. На меня — я только плечами пожал, думая, что будет со мной, если назову ее Юлькой. Потом взгляд моего чада остановился на Василии. Фиолетовые глаза сощурились. Кажется, она все-таки вспомнила, что перед ней простой смертный. Потом был щелчок пальцев, сопровождаемый короткой цепочкой заклинания. Так и не смог разобрать, что же она там намагичила — то ли немоту, то ли кратковременное послушание. Хотя это уже и неважно. Заклинание коснулось груди иномирца и просто исчезло, растворившись в пространстве.