В глубине помещения возился Худяков, что-то гремело.

– Товарищ майор, здесь еще одна дрезина! – сипло прокричал он. – Эта штука механическая, на рычажной тяге, она не старая вроде, все на месте… Приподнять надо, товарищ майор, одно колесо сошло с рельса…

Подумаешь, ерунда, триста килограмм веса. В критических ситуациях силы удваиваются, но не настолько же! Олег полез, расшвыривая мусор, забросил автомат за спину. Ногу чуть не отдавил изогнутый лом. Вот и дрезина – стальная тележка, дощатый пол, посреди – несуразная «водокачка» с двумя рычагами – тот самый «мотор», приводящий тележку в движение.

– Веник, мать твою, ты бы еще электричку нашел…

– Товарищ майор, помогите, – кряхтел лейтенант. – Потом пошутим, видите, колесо сорвалось… Давайте поднимать…

– Худяков, ты сдурел? Мы Гераклы, что ли? – Но нужная мысль мелькнула в голове: майор схватилизогнутый лом, подсунул его под тележку. Посинел от натуги, натянулись жилы. Худяков прибежал на помощь, навалились вдвоем. Трещала, скрежетала неподъемная конструкция, малость сдвинулась, приподнялась… и реборда колеса благополучно зацепилась за рельс.

Полезли, как на вражеский дот, схватились с двух сторон за рычаг. Тащили его вверх-вниз, преодолевая сопротивление, что-то высвободилось в механизме, стало легче. Тележка дернулась, устремилась к воротам. Дрожали половицы, казалось – разъезжаются колеса. Но нет, дрезина пошла, преодолела раскрытые ворота, бодро застучала по стыкам рельсов. Ощущения были новые, почему бы нет?

Качали вдвоем, использовали по полной мускульную силу. Худяков закусил губу, с лица градом катился пот. Работали энергичнее, сил пока хватало, дрезина ускорялась. Она оказалась не такой уж развалюхой. Группа военнослужащих прилично отдалилась, солдаты прыгали по шпалам, другие бежали рядом с полотном. Дрезина разогналась, визжал рычаг. Проехали мимо отстающих – бойцы запыхались, переходили на шаг. Спрыгнул с полотна испуганный боец, уставился с открытым ртом.

– Поберегись! – орал Худяков. Дребезжащая тележка неслась, как угорелая.

«Тормозить-то как будем?» – мелькнула беспокойная мысль. Но не задержалась.

– Майор, догоняйте их! – гаркнул запыхавшийся Кобзарь. – Далеко не уйдут!

Первые еще бежали – тяжело, грузно переставляя ноги. На что рассчитывали? Мотодрезина давно ушла в лес. Солдаты останавливались, упирали руки в колени. Бросился наперерез рядовой Шабанов – опомниться не успели, как он вскарабкался на дрезину.

– Я с вами, товарищи офицеры… – У парня как-то бесновато блестели глаза.

– Тогда давай, рули. – Олег оторвался от рычага. Руки уже отваливались.

Шабанов понял, схватился за рычаг.

«Километров сорок идем, – на глазок оценил Олег. – Можно и быстрее, но ладно. Главное, что отморозки Бархана такого маневра не ожидают…»

Еще один боец бросился с явным намерением записаться в команду. На него заорали в три глотки: куда прешь, не видишь, перегрузка! Боец остался на обочине, провожал дрезину взглядом. Подтянул ремень, снова побежал. Пешие быстро отстали, растаяли вдали.

Одинокая дрезина осваивала узкоколейку. Мелькали скопления кустов, какие-то отвалы, груды заплесневелых досок. Здесь тоже был пожар – чернели обугленные постройки.

– А здорово мы придумали, а, товарищ майор? – воскликнул, оскалясь, Худяков.

Детский сад какой-то…

Расступались деревья, дрезина въезжала в лес. Узкоколейка петляла между еловыми массивами. Лейтенант и рядовой попеременно работали рычагом. Худяков пока не жаловался.

Олег перебрался в переднюю часть дрезины, пристроился на коленях с автоматом. Попасть в засаду было нежелательно. Проплывали скопления елей, уплотнялась тайга. До Жиганов оставалось несколько верст, но пока ничто не говорило о приближении цивилизации.

За поворотом простирался открытый участок, заросшая бурьяном колея растворялась в зелени. Олег усердно всматривался. Засада сомнительна – зэки не знают, что их преследует дрезина. «Работяги» устали, усилие на рычаг слабло. Дрезина бежала по инерции. Показались скалы, изгиб узкоколейки.

Каморин стиснул цевье автомата, прижал приклад к плечу. За поворотом возник следующий – полотно огибало скальный массив. Скрипели реборды, дрезина входила в вираж.

Олег ахнул – метрах в ста от поворота на рельсах стояла пустая мотодрезина! Там же валялись перевернутые, насквозь проржавевшие вагонетки. Судя по всему, путь был поврежден. Зэки успели остановиться, у них были тормоза…

– Тормози! – ахнул Каморин.

Но как? Тормозов у ручной дрезины нет. Давишь рычаг – она едет, система шестеренок заставляет вращаться колеса. Не давишь – не едет. Можно попробовать зафиксировать рычаг, не давать ему ходить ходуном. Они попытались это сделать. Но не удержали, рычаг вырвался из рук, зажил самостоятельной жизнью. Шабанов чуть не получил им по челюсти. Отшатнулся, стал балансировать на краю тележки. В глазах заметался страх.

И неожиданно – стрельба из леса! Зэки далеко не ушли, вернулись, услышав шум. Поливал огнем автомат Калашникова. Дрезина не могла остановиться, второе транспортное средство стремительно приближалось.

– Валим! – истошно голосил Худяков и первым покинул «тонущий корабль», сгруппировался в полете, покатился в первую встречную ложбину. Олег сиганул за ним – не разбираясь, время поджимало. Ума хватило десантироваться тоже вправо – символическая насыпь хоть как-то защищала от пуль. Боль в согнутых коленях ударила в голову, дыхание перехватило, Олег скатился, въехал головой в какую-то кочку, бросился за автоматом – тот, к счастью, улетел недалеко. Шабанов пропал, за мгновение до удара он еще находился на борту. А если спрыгнул влево по ходу движения?

Дрезина с оглушительным грохотом въехала в себе подобную, свернула ее с рельсов, сама встала дыбом. Зрелище было завораживающее, – к сожалению, досмотреть его не удалось. Кости и суставы остались в целости, боль не мешала ползти вдоль колеи.

Опушка, откуда стреляли, находилась слева, за полотном. В затылок дышал Худяков – тоже повезло парню. С той стороны продолжали постреливать – теперь одиночными, что и понятно, – патроны сами себя не пополняют.

– Товарищ майор, там один человек… – пробормотал Худяков. – Давайте ближе подползем, снимем его… Нас колея пока прикрывает… Вы Шабанова видели? Куда он подевался?

– Не знаю, у тебя хотел спросить…

Олег вскарабкался на рельсовую решетку, приподнял голову. Пуля прошла на бреющем полете, вторая выбила гравий под носом, хорошо, что в лоб не попала… Он сполз обратно. Подполз Вениамин, стал приподниматься. Олег схватил его за ворот, стащил вниз. Еще две пули улетели в «молоко».

Странно, столько лет прошло, а от шпал все еще пахло креозотом…

Не лежалось – приподнялся. До стрелка было метров шестьдесят. Ветки пышной боярки и ствол осины закрывали его. Показался силуэт, выдвинулся для удобного ведения огня. Неужели смеялся? Олег не верил своим ушам. Очередная порция свинца вспахала шпальную решетку. Где-то слева вдруг заговорил АКМ – стрелок вгонял в мишень пулю за пулей. Явно бил прицельно. Охнул тот, что в кустах, завалился на ветки. А вот это интересно. Олег привстал. Петляя и высоко задирая ноги, к кустам бежал рядовой Шабанов без пилотки. Но оружие не потерял, применял по назначению. Он вбежал в лес, произвел еще несколько выстрелов – видимо, для гарантии.

– Эй, сюда! – крикнул парень.

Словно приказывал старшим по званию. Они бежали той же иноходью, контролируя окрестности – все могло произойти. Олег заскочил под деревья, применил экстренное торможение. Молодец Шабанов, хорошо, что не сбросили с воза!

На боку, выпучив глаза, лежало страшное существо. Жизнь в тайге не щадила беглых заключенных. Оборванный, тюремная одежда колом от грязи. Густая щетина отливала синевой. Рядом переминался побледневший рядовой, недоверчиво смотрел на труп. То, что гражданин скоропостижно покинул мир живых, можно было не сомневаться. Несколько пуль в организме – не шутка.

Подбежал запыхавшийся Худяков, присвистнул: