Когда Эдичка подошел к седьмому дому, в окошке горел свет. Он отворил калитку и, поднявшись на крыльцо, постучал. Дверь открылась, и он увидел Юджина, облаченного в махровый халат.

– Зачем пришел? – спросил старик, в его голосе звучало недовольство.

– Я уезжаю! И мне нужны деньги…

– Что?!

От безысходности Сомов без утайки рассказал о том, что случилось, закончив свой рассказ фразой:

– Теперь я один из главных подозреваемых, и меня ищет милиция. Кроме того, я остался без документов. Как я понимаю, теперь вы сами не разрешите мне участвовать в играх.

– Разумеется! Ты должен был позвонить, а не являться сюда…

– Говорю же, у меня нет денег, а без денег меня наверняка сцапают.

Юджин подошел к камоду, достал из него несколько банкнот и вручил их Эдичке.

– Этих денег хватит на билет. Забирай и проваливай! И не вздумай болтать языком, если тебя поймают.

После того как Сомов сунул деньги в карман и растворился в ночи, ширма, стоявшая в углу, отодвинулась и прятавшийся за ней человек подошел к окну и приоткрыл шторку. Мужчина был невысок и не отличался особой статью и плечистостью, но под серым костюмом определенно скрывалось тренированное жилистое тело. Несмотря на относительную молодость, ему можно было дать лет сорок пять, этот мужчина определенно начал рано лысеть, поэтому брил голову наголо, ибо предпочитал быть бритым, нежели лысым. Однако волосы на лице у прятавшегося за ширмой гостя все же имелись. Он носил аккуратную испанскую бородку, которая была уже полностью седой. Пронзительные глаза под тяжелыми бровями не смотрели, а точно сверлили всякого, кто попадался ему на пути.

Мужчина вновь зашторил окно, потом достал пачку дорогих сигарет и закурил. Сигарету он держал левой рукой почти посередине, словно боялся коснуться пальцами губ.

– Может, не стоило его отпускать? – поинтересовался таинственный гость.

Юджин поежился.

– По-вашему, мы должны были прикончить его здесь, а потом зарыть труп в огороде? Я дал ему денег, и теперь он вернется в Одессу. А его судьбу будет решать Чалый, который его выдвигал.

– Ну что ж, пусть так. Но, если я правильно понял, у нас теперь не хватает одного участника турнира? На днях сюда прибудет Финансист! Он везет деньги взамен тех, которые вы потеряли благодаря глупости ваших людей. Перстню пришлось очень постараться, чтобы найти нужные средства. Теперь ваш Бурый – наш должник.

– Я все понимаю! – Юджин слегка повысил голос.

Глаза мужчины сверкнули.

– Понимать мало! Я в очередной раз убеждаюсь, что Бурый не контролирует ничего в этом городе. Я же сказал, что в Пскове должно было быть тихо. До окончания турнира и отъезда всех игроков никаких дел! А что я узнаю теперь? Ограбление и убийство! Вам известно, кто пробрался в дом этого Старостина да еще и прикончил его?

Хозяин дома пожал плечами.

– Нет, неизвестно. Но я сообщу об этом Бурому, он выяснит, кто нарушил его приказ. А насчет тишины… Разве вы не сами разворошили осиное гнездо, когда убили этих мальчишек и гробовщика? Теперь вся милиция на ушах! Даже сюда приходил этот ваш Зверев.

Глаза гостя сузились.

– Убийство мальчишек и гробовщика было необходимо, в противном случае мы бы ничего не узнали. Так что вы правы, довольно взаимных упреков. Давайте лучше думать, кто теперь займет место этого рыжего. Времени у нас мало.

– Это-то как раз и не проблема! У меня есть запасной игрок, и он живет здесь, в Пскове.

– Вы же понимаете, что этот ваш игрок должен быть профессионалом! Я не допущу, чтобы в турнир включили второсортного шулера, который только и может, что играть коцаными картами. Где гарантия, что ваш новый игрок достоин того, чтобы участвовать в турнире?

– Гарантией его мастерства является мое слово! Этот игрок был приглашен одним из первых, но поначалу отказался от участия. Потом он изменил свое решение, так что бегство этого рыжего клоуна нам в какой-то мере на руку. Место Эдички займет Регуляр.

– Регуляр? Я уже слышал это имя. Да-да… Только мне говорили, что он давно отошел от дел, а еще мне говорили, что он теперь работает в цирке.

– Вы правы, он фокусник.

Суровый гость Юджина впервые беззвучно рассмеялся.

– Место рыжего клоуна займет фокусник! Ну что ж, поступайте, как считаете нужным.

После удачно проведенной операции, направленной на выдворение Эдички Сомова из города, Веня Костин доехал на «угнанной» им машине до управления, поставил ее во дворе и вошел в здание. Забежав в дежурную часть, он обругал помдежа за то, что все стаканы оказались грязными. Он сам вымыл один, после чего умылся и выпил не меньше половины графина воды.

Веня чувствовал себя героем. Его буквально распирало от того, что он только что наворотил. Правда, его тревожило то, чем может кончиться их авантюра. Игра в карты в глухом дворе. Перстень с ониксом, который они со Зверевым взяли из комнаты вещдоков. За это по головке не погладят. И тем не менее Веня в очередной раз чувствовал, что он почти достиг того уровня, на котором находился Зверев. И это осознание ласкало его самолюбие.

Веня вспомнил об Эдичке Сомове, который в принципе был не таким уж и плохим парнем. А если быть совсем уж честным, он был таким же, каким и Веня в молодости. Тогда ведь он тоже спутался с треклятой шпаной и захотел попробовать на вкус воровскую романтику. Веня вспомнил свою лихую молодость, но тут же отогнал от себя не к месту всплывшие воспоминания. Его сила в том, что он сумел выбраться из затягивающей его трясины и встать на правильный путь. Именно поэтому он идет за Зверем. Сейчас он на верном пути и делает свое дело. Ищет преступника, ловит злодеев и не церемонится с такими нагловатыми мошенниками, как прохвост Эдичка Сомов.

После бурных рассуждений, теснящихся в его груди, Веня вышел в коридор, выключил свет и, несмотря на возмущение дежурного по управлению Сани Лысенко, снял обувь и завалился спать в коридоре на кожаном диванчике как раз напротив поста дежурного. Лысенко сперва орал, потом ушел к себе и долго ругался и матерился так, что Веня слышал его ругань даже сквозь дрему.

Утром Лысенко растолкал его и велел перебираться в кабинет оперативного отдела.

Еще полчаса Вене удалось покемарить у себя за столом. Когда в кабинет заявились Евсеев с Гороховым, они растолкали спящего Веню и принялись его расспрашивать о вчерашней операции. Однако тот сказал, что нужно дождаться Зверя, после этого Веня снова уткнулся лицом в стол и засопел. Когда явился Кравцов, он буркнул что-то типа «явился не запылился» и уселся за свою писанину. Когда в кабинет вошел Зверев и увидел Веню, он ткнул спящего опера кулаком в плечо и первым делом поинтересовался:

– Ты что-нибудь ел?

Веня помотал головой, и Зверев выложил из принесенной с собой сумки полбуханки хлеба и добрый кусок сала.

– Налетай! Убийца инженеров! Небось со вчерашнего утра у тебя маковой росинки во рту не было, – ухмыльнулся Павел Васильевич. – Сахар и заварка знаешь где лежат.

Веня поставил на плитку чайник и вскоре смачно уплетал бутерброды с салом, запивая их горячим индийским чайком. Закончив трапезу, Веня убрал со стола остатки пиршества и попросил сигарету:

– Бери, не жалко! Заслужил, – снисходительно сказал Зверев, протягивая Вене пачку сигарет.

В этот момент в кабинет вошел начальник управления. Увидев смолящего «Герцеговину Флор» Костина, полковник поморщился.

– Мне только что звонил Юдин. Доложил, что разработанная операция завершена. «Заложник» благополучно вернулся в строй, а еще Юдин попросил разрешение забрать угнанную машину! Может, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит?

Пока Зверев разъяснял Корневу, что же произошло во вверенном Юдину райотделе, Корнев не проронил ни слова. Однако сдвинутые к переносице брови полковника говорили о том, что услышанное его не порадовало.

– Па́шка, мать твою! – зло процедил сквозь зубы Корнев, когда Зверев закончил свой доклад. – Ты хоть понимаешь, что все, что вы провернули, незаконно? Почему такие операции не согласовываются со мной?