Он принял душ, переоделся. В гостинице стало тише, но отстоять очередь в столовую все же пришлось. Никого из знакомых не встретил, да и слава богу. Неясное беспокойство продолжало пощипывать. Он покурил на крыльце, прошел по дорожкам до места вечерней стычки, осмотрелся. Трава за кустами была примята, Михаил присел на корточки. Искать отпечатки обуви было бесполезно – слишком густо росла трава. С этой задачкой не справятся и криминалисты. И какая польза с этих отпечатков? Странно посмотрела пробегающая мимо пара – чего этот мужик там возится? Михаил распрямил спину, двинулся прочь из сквера.

Товарищи по несчастью уже сидели на рабочем месте и старательно скрывали недовольство воскресным выходом на работу. Оба перелистывали откопированные списки гостей города. Последних стало больше – время на месте не стояло. Им тоже стоило уделить внимание, неисповедимы пути шпионов.

– Бандитская пуля, Михаил Андреевич? – поднял голову Матвей. В глазах молодого сотрудника читалось злорадство. Мелочь, а приятно.

– На арматуру напоролся? – предположил Косых. – Соперник вызвал на дуэль? Ладно, не наше это дело…

– Ваше, – огрызнулся Кольцов, занимая рабочее место. Рассказ много времени не отнял. События, предшествующие нападению, а также последовавшие за ним, майор опустил.

– Дырковато как-то, – подметил Николай, – зачем бы ты на ночь глядя отправился курить в темноту? Мы чего-то не знаем о твоей тайной жизни?

– Она на то и тайная, чтобы о ней не знать, – отрезал Кольцов. – Неважно, почему я там оказался. Важно другое. Удавка – это любопытно… – Рука непроизвольно потянулась к шее. Глубокого следа шнурок не оставил, успел перехватить, даже Полина ничего не заметила. – Предвосхищая ваш вопрос: да, лица не заметил, темно было. Вообще ничего не заметил. Рост средний, пропорции средние, пожалуй, все. Точно мужик, но куревом от него не пахло.

– Значит, некурящий, – пожал плечами Николай. – Встречаются такие чудаки, лично знаю парочку. Считают, что дольше будут жить… Выходит, он там стоял и ждал у моря погоды? Знал, что ты выйдешь?

– Я сам не знал, что выйду, – парировал Михаил. – То есть все это вдвойне странно.

– Ждал не тебя, а кого-то другого? – предположил Николай. – А когда ты вышел, не смог удержаться от соблазна напасть? Странная история…

– Гадать бессмысленно, – заключил Михаил. – Плохо работаем, товарищи офицеры. Меня это тоже касается. Снова фиаско – не только не схватил преступника, но даже не смог его рассмотреть. Пугающая закономерность. Возможно, это тот, кого мы преследовали после убийства Знаменской. Но поручиться не могу. В прошлый раз он также был один. Но в квартире Озинского присутствовали как минимум двое чужаков – эксперт уверен. Когда убивали студентов, их было трое – весь экипаж машины боевой, так сказать. Пока одно не вызывает сомнений – мы имеем дело с хорошо подготовленными хамелеонами.

– Кстати, насчет машины боевой. – Матвей перелистал несколько листов со штампом «Секретно. Из здания не выносить». – Здесь отчеты из штаба береговой охраны. Ни до двадцать третьего июля, ни после приборы, установленные на катерах, не фиксировали активности под водой. Последние двое суток район высадки нарушителей тщательно отслеживался. Все чисто. Зафиксировано несколько плавсредств, но это либо отдыхающие, либо рыбаки. Данный отрезок побережья не является запретной зоной, там позволено отдыхать… если сможешь, конечно, спуститься к воде.

– Да это понятно, – отмахнулся Косых. – Дурных не держат, чтобы второй раз по тому же месту. Забирать нарушителей будут не сейчас – и наверняка из другого квадрата. И не факт, что вновь используют субмарину.

– А что используют? – удивился Ивашов. – Воздушный шар?

– Да мало ли.

– Завтра посетим строящийся объект, – поставил в известность своих сотрудников Кольцов. – Если уж гора не идет к Магомету, то мы сами к ней пойдем. Сегодня работаем по спискам. Да, Матвей, именно по этим. Всех, кто вызывает хоть малейшее сомнение, откладываем. Исключаются мужчины старше пятидесяти, женщины – старше сорока… Что по улице Бела Куна?

– Работаем, – немного смутился Матвей. – Светиться нельзя, поэтому дело идет медленно. Опрашиваются жильцы, пытаемся выяснить, не снимал ли кто квартиру. Это пальцем в небо, Михаил Андреевич. С Бела Куна они давно ушли. Отсиделись там пару дней и ушли. В лучшем случае при опросе получим их приметы.

– Продолжать работу по Бела Куну. Это единственное, что у нас есть. Можно зайти еще с такой стороны: выяснить, проживает ли кто из сотрудников Объекта‑220 на этой улице. Почему бы и нет?

– Не поверите, товарищ майор, нам тоже такая мысль пришла в голову, – усмехнулся Матвей. – Проверили. Никто не проживает. Я тут вот о чем подумал… – Матвей поколебался. – Где лучше всего в городе поселиться чужаку?

– В гостинице, – вздохнул Михаил. – Не ты один такой догадливый. В городе таковых три, в одной из них проживаю я, гостиница называется «Аквамарин». Есть еще «Прибой» и «Юбилейная». При этом не забываем, что в гостиницах удобнее останавливаться не только чужакам, но и добропорядочным гражданам. Постоянная крыша над головой, постель, иногда кормят и убирают. Помимо гостиниц можно селиться в общежитиях – но это сопряжено с режимом и надзором, а также арендовать жилье в квартирах граждан и частном секторе. Немного незаконно, но на это закрывают глаза. Так что не морочь мне голову, Матвей. К постояльцам своей гостиницы я уж как-нибудь присмотрюсь. Все, работаем, и никаких расхолаживающих мечтаний. Озаботьтесь, чтобы завтра мы имели при себе карту местности и пропуска.

В гостиницу он вернулся в начале шестого вечера. Тускнели дневные краски. Трудящиеся возвращались с пляжей и экскурсий. Отдохнули – и завтра с новыми силами на «передовую». Он намеренно прошел через сквер, плутая по дорожкам, проверялся. Слежки не было. Или была, но правильная. Устами «младенца», между прочим, глаголала истина: чужаки могли обитать под боком.

Он постучал – и Полина открыла, заулыбалась, расцвела. Лицо порозовело, явно день провела под солнцем, остались белые круги вокруг глаз – отметина от солнцезащитных очков.

– Представляешь, уснула в шезлонге, – пожаловалась Полина. – А солнцу ведь не прикажешь? Хорошо, что добрый самаритянин проходил мимо, поднял тревогу: женщина, посмотрите на себя, вы уже дымитесь! Так что прикасаться ко мне теперь нужно осторожно и очень нежно. Можешь спуститься в столовую, купить сметану и намазать меня.

– Так и сделаю, – кивнул Михаил. – Так я пошел? А ты пока собери вещи – ближайшую ночь мы проведем в моем номере.

– Разнообразим наш досуг? – засмеялась Полина. – Уже заинтригована. А куда мы отправимся ночевать завтра?

С обожженной кожей все было не так страшно. Спасибо доброму самаритянину, спас. Полина прильнула к майору, потянулась к его губам, засмеялась. Через двадцать минут они встретились в его номере и до утра уже не расставались. Женское тело красиво изгибалось в лунном мерцании, блестели глаза, источая патоку. Иногда она охала, когда он, увлекшись, крепко сжимал в объятиях хорошо прожаренное тело. «Осторожнее, Михаил Андреевич, осторожнее, – шептала Полина, вздрагивая от смеха. – Вы такая увлекающаяся натура…» Ночь летела незаметно. Было хорошо, и совесть ни разу не пикнула – почему она, собственно, должна пикать? Образ Насти присутствовал перед глазами – как бессменный часовой на посту, но иногда он тушевался, отступал в туман, и сегодня был именно тот случай…

Но утро вышло скомканным и совсем не таким, как представлялось. Кольцов подскочил от стука в дверь – часы показывали без нескольких минут семь. Мог еще спать минут сорок! Вернулись страхи. Он скинул ноги на пол. Заворочалась Полина, приоткрыла один глаз, почуяла что-то неладное и натянула на себя одеяло. Втиснувшись в трико, он побрел открывать. Продолжали стучать, значит, не почудилось. Может, номером ошиблись?

– Кто? – хрипло спросил он.