– Но я тебя люблю, ты тоже меня полюбишь, я знаю.

Я вновь схватил ее за плечи, но она вывернулась.

– Не спеши, мальчик, ты еще маленький.

Она обращалась со мной, как с младшим неразумным братцем. И я сник. Мое лицо пылало, а губы тряслись. А надо было, надо было…».

Это было последнее, что пронеслось в сознании Хлыста, пока острый финский нож входил ему в солнечное сплетение.

«К Гале не пойду, – решил Кравец. – Этот не успел доложить, но они быстро соображают, поэтому скоро здесь будут. Меня уже вычислили. – Мысли веретеном крутились в голове Кравца. – Время, время… Сколько у меня его осталось? Надо труп убрать, чтобы в глаза не бросался. Но деньги надо по-любому получить и исчезнуть. А куда? Да куда-нибудь; может быть, Стрелец к себе в банду примет».

Кравец оттащил тело Хлыста к стене дома и прикрыл его листами картона от коробок, валявшихся неподалеку.

«Не сразу найдут, а мне каждая минута дорога. Вроде бы никто не видел».

Он зашел за угол дома, выкинул финку в помойный короб и быстрым шагом пошел в направлении трамвайной остановки.

Труп Хлыста обнаружил Жигов через полчаса после убийства. К этому же времени дошли сведения о совместной работе в органах обоих фигурантов. В деле появилась фотография Кравца.

Стрельцу банда досталась по наследству от Буйвола, когда тот погиб в стычке с органами НКВД, и он тут же начал реорганизацию кодлы, смену методов работы, то есть грабежа. Он по возможности избавлялся от отпетых уголовников и набирал дезертиров, таких же, как он сам. Таким было чего бояться. Им грозила либо высшая мера социальной защиты, либо долгое пребывание в ГУЛАГе. А там таких не жаловали.

«Грабить обозы и колхозы, а потом тыкаться по рынкам или левым перекупщикам – это мелко и неэффективно. Разве что на жратву и выпивку хватит. Надо дело ставить на ход, на официальную основу. Почти официальную».

Он разыскал старого приятеля по фамилии Белых, который работал начальником заготконторы. Белых и так умудрялся изрядно подворовывать на своем месте, а когда ему предложили баснословные прибытки, то он, недолго думая, согласился. Товар он получал от разномастных клиентов, и никто не будет интересоваться, от кого, если не возникнет особого интереса от органов, да и тут легко отмазаться, – мол, откуда я знал, в накладных что угодно можно написать.

– Как тебе пара тысяч банок тушенки? Сможешь продать? – поинтересовался Стрелец.

– Да ты че! – воскликнул Белых. – В наше голодное время… Да за два-три дня разлетится.

После удачного налета на продовольственный склад с последующим пожаром, уничтожившим все следы, Стрелец получил такую сумму, что душа возрадовалась.

И работа пошла по схеме: нахождение склада с дефицитным и не сильно громоздким товаром, подкуп пособника, грабеж с последующим пожаром и реализация оного через заготконтору.

Но в последний раз получился облом, стечение обстоятельств. Пожар сумели вовремя потушить, и обнаружилась недостача.

– Там милиция стаями бродит, – доложил соглядатай, которого Стрелец послал, чтобы досмотреть спектакль до конца. – И куда этот охранник делся? Непонятно. Там его нет.

– Появится. Мы ему денег должны за работу, – отмахнулся Стрелец.

Но у него возникли смутные подозрения, и разрозненные мысли постепенно сложились в однозначную мозаику и побудили к определенным действиям.

В условленном месте Кравца ждал посыльный от Стрельца, поводя глазами по сторонам.

– Пошли, – сказал он.

Они приблизились к покосившемуся бревенчатому дому, срубленному в чашку, и вошли внутрь. Дом принадлежал одному из членов банды. Стрелец часто менял место дислокации, а к себе на квартиру заходил лишь изредка и один.

– Хвостов не заметил, – доложил посыльный.

– Вот и ладно, – сказал Стрелец, развалившийся в обшарпанном кресле без подлокотников. – Позови-ка сюда братьев, а ты, охрана, присядь. – Он указал на табурет.

Кравец присел.

В горницу вошли два присадистых, плохо выбритых мужика и встали позади Кравца. Они были похожи друг на друга. Действительно братья-близнецы.

– Как же так получилось, что склад не сгорел?

Губы Стрельца скривились в злорадной усмешке.

– Не знаю. – Кравец пожал плечами. – Откуда-то взялась пожарка и тут же начала тушить.

– Понятно… Вернее, непонятно, – задумчиво произнес Стрелец. – Оно бы и ничего, товар уже на месте, но ведь ты засветился и нас можешь засветить. Органы тебя уже установили и начнут преследовать. Уже начали. А потом тебя разговорят, это они хорошо умеют делать, и запоешь ты, как соловей в мае. Ведь так?

– Я успею слинять, я их топтуна пришил на всякий случай.

Кравцу казалось, что этим признанием он повышает свои ставки.

– Чего! Да ты что, охренел! Теперь сам не отмажешься и тебя не отмажешь. – Стрельца аж передернуло от негодования.

Кравец понял, что ляпнул лишнего, и еще он понял, к чему ведет весь этот разговор.

«Надо бежать отсюда, но деньги… Возьму сначала деньги».

Жадность победила. Хотя это вряд ли на что-либо повлияло.

– Давай деньги, и я пойду.

– Да, пожалуйста.

Стрелец вынул пачку крупных купюр и выложил на стол. Кравец потянулся за деньгами, но больше ничего сделать не успел, – браться схватили его под руки, а посыльный всадил ему нож под лопатку. Прямиком в сердце. Кравец задергался в конвульсиях в руках братьев, а когда затих, Стрелец скомандовал:

– Заройте его в огороде, и меняем хату. Только аккуратно, чтобы свидетелей не было.

Он предпочитал обходиться без трупов, но тут стояло на кону все его бандитское ремесло.

Волошин покинул госпиталь, пообещав, что будет неминуемо являться на уколы, аж перекрестился, хотя не верил ни в Бога, ни в дьявола. Он находился в своем кабинете и переваривал пропущенные события по текущей работе. Особенно по делу о меховом складе. Попутно полил цветы на подоконнике, которые без него никто не поливал, и вымыл руки с мылом – в кабинете имелись туалет и раковина. На столе затрещал телефон. Звонил из МУРа его приятель, бывший сослуживец.

– Привет, Валера. Тут мы одного форточника задержали. Две квартиры обчистил. Худенький такой. При допросе он кое-что рассказал по делу о горящих складах. С тебя бутылка.

– Все понял, – мгновенно отреагировал Волошин. – Немедленно посылаю сотрудника. Спасибо за ласку и заботу.

Через пару часов он уже слушал доклад Слепцова.

– Этот воришка раньше состоял в банде некоего Стрельца, участвовал в ограблении складов – был на подхвате. Потом где-то прокололся, и его выставили из банды. Говорит, что Стрелец не любит уголовников, по возможности от них избавляется и набирает взамен дезертиров. У них есть грузовик с фургоном марки «Форд», с надписью «Продукты». Где базируется банда, он не знает – работал по вызову. И еще… Товар они сдают в какую-то заготконтору – он слышал разговор подельников. Пока всё.

Слепцов замолчал в ожидании продолжения разговора.

– Что по этому поводу муровцы говорят? – спросил Волошин.

– Мелькал у них в поле зрения этот Стрелец, но плотно не пересекались. Еще будут указания? – Слепцов вопросительно посмотрел на начальника.

– Будут, – после некоторых раздумий сказал Волошин. – Тряхни заготконторы по Москве и области – их не так-то уж много. Под видом внеплановой проверки. От гражданских, естественно. Соответствующие документы тебе сделают в финансовом отделе. Такой товар они вряд ли будут по-левому брать – с бумагами у них наверняка все в порядке. Установи, кто принимал меха, кто поставщики, и покрути их начальника – не исключено, что он в доле. Дня за два управишься. Возьмешь машину.

«А может, этот Стрелец сам из дезертиров? – подумал Волошин, когда Слепцов покинул кабинет. – Рыбак рыбака… Надо дать ориентировку в милицию, чтобы проверяли все фургоны марки „Форд“ и с надписью „Продукты“».

– Я из управления. Внеплановая проверка. Моя фамилия Слепцов, – представился Слепцов, войдя в приемную.