Вахтерша вдруг оживилась:

– Ой, чего это я! Да ты погоди, милай! Так ты адрес Тольки Хрусталева можешь у Ди́нки моей узнать!

– А ее где искать?

– А не нужно тебе ее искать! Это племя́шка моя. Она сейчас у меня в вахтерской окна моет.

Зверев сделал удивленное лицо.

– Вы же сказали, что в школе только директриса и два-три учителя! Про племянницу свою вы не говорили.

– Так я и про себя не сказала. Что с того?

– Резо́нно!

– Динка моя – девчонка-золото, археологом хочет стать, спортсменка. Помочь мне вот пришла, хоть я ее ни о чем и не просила! Второе окно уже моет, потом обещала еще и полами заняться. К нам завтра из гороно комиссия какая-то приезжает, Галина Михайловна велела порядок на рабочих местах навести, а мне тут нужно быть, так что, если бы Динка не пришла, пришлось бы мне самой тут ночью уборку проводить!

– А Галина Михайловна – это директор школы?

– Галина Михайловна Орлова!

– А ваша племянница точно адрес Хрусталева знает?

– Разумеется! – женщина поманила Зверева пальцем и, когда тот пригнулся, сказала шепотом: – Динка моя, она же с Валей Чижовым милуется!

– Так уж и милуется?

Глафира Ульяновна замахала руками.

– Да полно тебе! Не о том я! Они ж еще дети! Просто дружат они с детства. Вот и весь сказ. Валька, по сути, парень неплохой.

– Вы же только что сказали, что он обормот. Чертом называли, гнать куда-то хотели.

– Все так и есть! Был Валька хорошим, а как связался с этим Толькой непутевым…

– Хрусталевым?

– Хрусталевым! Как связался, так напрочь переменился. Теперь наш Валентин тоже шпана-шпаной, по-другому и не скажешь. Из-за этого Хрусталева они с Динкой и рассорились.

Зверев понимающе хмыкнул.

– Ясно-ясно. Так где я могу с вашей племянницей пообщаться?

– Пройдете прямо по коридору, потом налево вторая дверь. Там-то и есть моя каморка. Ой… А спросить-то я вас, товарищ милиционер, чуть не забыла. Зачем вам Чижов и этот Хлебников понадобились? Чего они опять натворили?

Зверев тут же сдвинул брови и стер улыбку с лица.

– Дело тут не шуточное, Глафира Ульяновна. Да-да.

– Да чего ж такое-то?

– Убили их сегодня ночью!

Женщина охнула и прикрыла рот рукой.

Зверев же, не дожидаясь дальнейших расспросов, легонько похлопал женщину по плечу и двинулся по коридору искать непосредственное место работы пожилой вахтерши.

В подсобке Глафиры Ульяновны Зверев отыскал худосочную большеглазую девчонку с соломенного цвета волосами. Девушка стояла на подоконнике и энергично терла окошко газетой, стирая со стекла разводы. Полы в помещении были затоптаны, стулья и кровать сдвинуты к левой стене, в углу под пожелтевшим плафоном стояла швабра и наполненное грязной водой оцинкованное ведро. Когда Зверев вошел в помещение, девушка не сразу заметила незваного гостя и прервала свое занятие лишь после того, как тот тактично покашлял.

– Вы кто? – настороженно поинтересовалась Динка и ловко соскочила с подоконника.

– Майор Зверев! Псковская милиция, – представился Зверев.

– Из милиции? – девушка вытерла руки о газету, скомкала ее и положила на стул.

– Ваша тетя сказала, что вы можете подсказать адрес Анатолия Хрусталева.

Девушка переменилась в лице. Глазки сузились, маленький ротик превратился в узкую полоску.

– Он снова что-то натворил? – процедила Динка сквозь зубы.

– Вполне возможно.

– Хрусталев не самый лучший ученик нашей школы, а если говорить откровенно – то не только нашей!

– Отчего же вы его так не любите?

– Потому что он самый большой урод, какого я когда-либо знала.

– Вон оно что.

Опасаясь, что девушка замкнется в себе, Зверев на время поменял тему:

– Если откровенно, меня сейчас больше интересуют его приятели!

Дина отступила и оперлась на край подоконника.

– Вы говорите о Вальке?

– Именно о нем и о Хлебникове Иване.

– Хруст живет на улице Металлистов в четырнадцатом доме. В третьем подъезде на третьем этаже, а номер квартиры я не помню… Кажется, средняя дверь. – Неожиданно девушка схватила ведро и снова стала тереть тряпкой окно. – Простите, но больше ничего не знаю. Если вы не против, то я продолжу работать. Мне нужно уборку закончить.

– Спасибо, Дина, – Зверев кивнул, сделал шаг к выходу, но вдруг резко остановился в проеме. – Ваша тетя сказала, что вы близко общались с Чижовым?

Дина поставила ведро, плечи ее опустились.

– Боже мой! Да сколько все это может продолжаться! Я ведь всегда говорила, что Хруст искалечит Вальке жизнь! Скажите же мне, наконец, что они на этот раз натворили?

Взгляд Зверева похолодел:

– Вчера утром на улице Гороховой были обнаружены тела Чижова и Хлебникова! Этих ребят убили, Дина! И если вы что-то знаете… – Павел Васильевич не договорил, потому что был вынужден броситься вперед и подхватить на руки падавшую без чувств девушку.

Нажав на кнопку звонка, Зверев прислушался. Какое-то время за дверью стояла гробовая тишина, и Павел Васильевич уже было подумал, что напрасно тащился на третий этаж. Однако, когда он повернулся и уже успел спуститься на полпролета, за дверью послышалось шуршание. Зверев тут же вернулся на этаж и прижал ухо к двери. Раздался стук, словно кто-то долбил молотком по деревянному полу. Когда дверь пятьдесят первой квартиры открылась, Павел Васильевич понял, в чем дело. Перед ним стояла худая белесая женщина в синем ситцевом халате и тапочках. В глазах женщины не было ни удивления, ни страха. Она стояла в проеме и отрешенно глядела на незваного гостя, опираясь на костыли.

Когда пару часов назад Зверев вместе с Глафирой Ульяновной приводил в чувство упавшую в обморок Динку, он не узнал больше ничего, что могло бы помочь расследованию. Единственное, чего он при этом добился, так это того, что всучил перепуганной вахтерше листок, на котором записал два телефона – свой домашний и служебный. О том, что мать Хрусталева инвалид и передвигается на костылях, он до сей поры не знал. Среднего роста, короткая стрижка, усталые глаза – хозяйка квартиры смотрела на гостя прищурившись. Зверев снял шляпу и учтиво кивнул:

– Здравствуйте! Мне нужна Ирина Андреевна Хрусталева.

Хозяйка квартиры сдвинула брови и попыталась выпрямить ноги и расправить плечи, чтобы выглядеть более достойно, но из этого ничего не вышло. Гримаса боли исказила лицо, женщина снова повисла на костылях.

– А вы по какому вопросу?..

Зверев ощутил неловкость, применять к этой женщине все свои хитрости и уловки у него не было никакого желания, поэтому он сразу же предъявил удостоверение:

– Я из милиции! Мне нужен ваш сын.

– То́ли нет.

– А когда будет?

Женщина отвернулась:

– Мне это неизвестно. Он уже неделю не появляется.

– И вы не пытались его искать?

– Разве я похожа на сыщика? – ответила Хрусталева довольно резко.

– Но вы должны хотя бы беспокоиться…

– Я уже устала о нем беспокоиться! Мой сын совершеннолетний, и, если ему нужно куда-то уйти, он уходит.

– Совершеннолетний? Подождите! Мне сказали, что ваш сын учится в школе!

– Моему сыну восемнадцать, просто он дважды оставался на второй год.

– Поэтому вы его и не искали…

– А как мне прикажете его искать? Телефона у меня нет, а ходить по его приятелям мне как-то не с руки. Я редко выхожу из дома. К тому же мой сын уже не первый раз исчезает.

– Можно мне войти?

Ирина Андреевна отступила, пропуская Зверева в коридор. Все так же громыхая костылями по полу, женщина вошла в комнату.

В доме был идеальный порядок. Постель была аккуратно заправлена, все вещи лежали на своих местах, следов пыли на мебели не было, даже цветы на подоконнике дышали свежестью. Застеленный пледом диван, трехстворчатое трюмо, огромный лакированный шкаф и несколько массивных тумб. Словно прочитав мысли гостя, Ирина Андреевна пояснила:

– Соседка ко мне приходит, помогает с уборкой. Сама-то я, как видите, на многое не способна.